Клер Макинтош - Личный мотив
– Прости меня, я тебя люблю, – сказала ты.
Закрыв глаза, я ждал, когда ты залезешь под одеяло. Я знал, что это бесполезно. Я выпил две бутылки вина и, когда ты взяла в рот, почувствовал лишь слабый позыв возбуждения. Я позволил тебе несколько секунд продолжать попытки, а потом оттолкнул от себя твою голову.
– Ты больше не заводишь меня, – сказал я.
После этого я отвернулся лицом к стене и закрыл глаза. Ты встала и ушла в ванную. Уже засыпая, я слышал, как ты плачешь там.
Когда мы поженились, я не планировал изменять тебе, но потом ты полностью перестала стараться в постели. Тебе не стоит винить меня в том, что я начал посматривать на сторону, когда единственной альтернативой у меня был секс в миссионерской позе с женой, которая все время лежит, закрыв глаза. Я начал гулять по пятницам после работы, возвращаясь домой под утро, насытившись той, с кем оказывался в постели на этот раз. Тебя, похоже, это не волновало, и вскоре я уже не удосуживался приходить домой вообще. Я появлялся в субботу к обеду и находил тебя в студии, и ты никогда не спрашивала меня, где я был и с кем. Это превратилось в своего рода игру по выяснению того, насколько далеко я могу тебя задвинуть, прежде чем ты начнешь обвинять меня в неверности.
В тот день, когда это все-таки произошло, я смотрел футбол. «Манчестер Юнайтед» играли против «Челси», и я сидел, задрав ноги, с холодным пивом в руке. Ты встала перед экраном телевизора.
– Отойди, сейчас начнется добавленное время!
– Кто такая Шарлотта? – спросила ты.
– Что ты имеешь в виду?
Я вытянул шею, стараясь заглянуть тебе за спину.
– Это имя написано на квитанции в кармане твоего пальто вместе с номером телефона. Кто она такая?
Послышались неистовые крики: «Манчестер» все-таки успел забить до финального свистка. Я потянулся за пультом, чтобы выключить телевизор.
– Что, довольна теперь?
Я закурил сигарету, зная, что это приведет тебя в бешенство.
– Не мог бы ты курить на улице?
– Нет, не мог бы, – сказал я, пуская струю дыма в твою сторону. – Потому что это мой дом, а не твой.
– Кто такая Шарлотта?
Тебя всю трясло, но ты продолжала стоять передо мной.
Я рассмеялся.
– Понятия не имею.
И это была чистая правда: я ее совершенно не помнил. Это могла быть любая из множества девушек.
– Возможно, какая-то официантка, которая воспылала ко мне чувствами, – должно быть, я сунул чек в карман, даже не посмотрев. – Я говорил легко, нисколько не пытаясь оправдываться, и заметил, что ты заколебалась. – Надеюсь, ты меня ни в чем не обвиняешь.
Я с вызовом выдержал твой взгляд. Ты отвела глаза в сторону и больше об этом не говорила. Я едва не расхохотался. Как же легко тебя провести!
Я встал. На тебе была майка, без лифчика под ней, и мне была видна ложбинка между твоих грудей и выпирающие через ткань соски.
– Ты и на улицу так выходишь? – спросил я.
– Только за покупками.
– С сиськами напоказ? – вскипел я. – Хочешь, чтобы тебя принимали за потаскуху?!
Ты сложила руки, прикрывая грудь, но я отбросил их.
– Что, пусть незнакомые люди любуются, а мне нельзя? Тебе нужно определиться, Дженнифер: либо ты проститутка, либо нет.
– Я не проститутка, – тихо сказала ты.
– А вот по твоему внешнему виду этого не скажешь.
Я ткнул в тебя сигаретой и растер ее у тебя на груди. Ты пронзительно закричала, но я уже вышел из комнаты.
39
Когда Рей возвращался к себе в кабинет после утреннего совещания, его перехватила дежурная по участку. Рейчел была стройной женщиной чуть за сорок, с изящными, похожими на птичьи, чертами лица и коротко подстриженными седеющими волосами.
– Рей, вы сегодня дежурный ДИ?
– Да, – подозрительным тоном ответил Рей, понимая, что ничего хорошего этот вопрос ему не сулит.
– У меня на проходной сидит женщина по имени Ева Мэннингс, которая хочет сделать заявление об опасениях насчет угрозы жизни: она тревожится о своей сестре.
– Что, дежурная смена с этим разобраться не может?
– Они все на выезде, а она очень обеспокоена. Она уже час ждет, пока кто-нибудь появится.
Рейчел больше ничего не сказала, да и необходимости в этом не было. Она просто смотрела на Рея поверх очков в проволочной оправе и ждала, когда он поступит должным образом. Это было похоже на втык от доброй, но внушающей робость тети.
Он взглянул через ее плечо в сторону стойки на проходной, где неизвестная женщина делала что-то со своим телефоном.
– Это она?
Ева Мэннингс была женщиной, которая органичнее чувствует себя в кофейне, чем в полицейском участке. На ней было ярко-желтое пальто с непомерно большими пуговицами и цветастой подкладкой, а ее блестящие каштановые волосы спадали на плечи, когда она, наклонив голову, смотрела на монитор своего мобильного. Она раскраснелась, хотя это необязательно было отражением ее внутреннего состояния. Система отопления в участке, похоже, имела только два режима: арктический холод или тропическая жара. Сегодня, видимо, был день тропиков. Рей мысленно проклял протокол, согласно которому обращениями граждан об опасениях относительно угрозы жизни должен заниматься офицер полиции. Рейчел и сама вполне могла бы принять это заявление.
Он вздохнул.
– Ну хорошо. Сейчас пришлю кого-нибудь, чтобы с ней поговорили.
Рейчел вернулась за свою стойку.
Рей поднялся в отдел и нашел там Кейт, которая сидела за своим рабочим столом.
– Можешь спуститься и пообщаться на проходной по поводу заявления об опасении относительно угрозы жизни?
– А дежурная смена не может этим заняться?
При этом она скорчила такую гримасу, что Рей рассмеялся.
– Этот фокус я уже попробовал. Иди, это займет двадцать минут максимум.
Кейт горестно вздохнула.
– Вы просите меня только потому, что знаете: я вам никогда не отказываю.
– Тебе следовало бы хорошо подумать, кому ты говоришь такие слова.
Рей ухмыльнулся. Кейт закатила глаза, но по щекам ее разлился очаровательный румянец.
– Ну ладно, в чем там дело?
Рей вручил ей лист бумаги, который передала ему Рейчел.
– Ева Мэннингс. Она ждет тебя внизу.
– О’кей, но с вас причитается.
– Идет, – откликнулся Рей, когда она уже выходила из ОКР. Он извинился перед ней за все неловкости того обеда у него дома, но Кейт небрежно сказала, что все это пустяки, и больше они к этому не возвращались.
Он прошел в свой кабинет и, открыв кейс, обнаружил записку, которую Мэгс приклеила ему на ежедневник: там были указаны дата и время их встречи в школе на следующей неделе. Мэгс обвела это красным маркером, чтобы он не пропустил. Рей прилепил записку на свой компьютер вместе с другими подобными листками, на каждом из которых, как предполагалось, была записана очень важная информация.
Он уже разобрал до половины бумаги из лотка для входящей документации, когда в дверь постучала Кейт.
– Не отвлекай меня, – сказал Рей, – я только раскочегарился.
– Можно я коротко доложу по этому заявлению?
Рей остановился и жестом пригласил Кейт садиться.
– А вы чем занимаетесь? – спросила она, глядя на гору бумаг у него на столе.
– Админработой. Регистрирую и разбираю бумажки, в основном расходы за последние шесть месяцев. В финотделе сказали, что если я не представлю все сегодня, то они мне это не подпишут.
– Вам нужен личный секретарь.
– Мне нужно, чтобы мне дали возможность быть офицером полиции, – сказал он, – вместо того чтобы разгребать все это дерьмо. Прости. Расскажи, как у тебя все прошло.
Кейт заглянула в свои записи.
– Ева Мэннингс живет в Оксфорде, а ее сестра Дженнифер вместе со своим мужем, Иеном Петерсеном, – в Бристоле. Ева поссорилась с сестрой примерно пять лет назад и с тех пор не видела ни ее, ни своего зятя. Несколько недель назад Петерсен ни с того ни с сего появился в доме Евы и принялся расспрашивать, где находится ее сестра.
– Так она ушла от него?
– Видимо, так. Несколько месяцев назад миссис Мэннингс получила открытку от сестры, но почтовый штемпель разобрать не смогла и выбросила конверт. Она только что нашла эту открытку на каминной полке, разорванную в клочья. Она убеждена, что это сделал ее зять во время последнего визита.
– Зачем он это сделал?
Кейт пожала плечами.
– Понятия не имею. Миссис Мэннингс тоже не знает, но по некоторым причинам это ее очень встревожило. Она хочет сделать заявление о пропаже сестры.
– Но она не пропала, это же ясно, – раздраженно сказал Рей. – Если открытки посылает. Она просто не хочет, чтобы ее нашли, а это совершенно другое дело.
– Я сказала то же самое. Как бы там ни было, но я записала все для вас.
Она вручила Рею прозрачный пластиковый файл с несколькими исписанными листами бумаги.
– Спасибо. Я потом посмотрю. – Рей взял рапорт и положил его на стол в море других бумаг. – Если допустить, что мне удастся все это разгрести, ты еще не передумала пойти выпить? Думаю, мне это будет просто необходимо.
