Тилли Бэгшоу - Сидни Шелдон. Интриганка-2
Гейб вытащил чековую книжку. Выписал чек и протянул детективу. Глаза толстяка вылезли из орбит.
– Проследите.
– Да, сэр. Обязательно, сэр. Спасибо, сэр.
Выходя из дома Гейба и сжимая чек, как талисман, детектив втайне удивлялся тому, на какие глупости способен человек ради любви.
Сам он видел сотни снимков Лекси Темплтон. Ангельское личико и губки, словно созданные для минета. Сиськи и зад, за которые можно умереть, но при этом девочка высокого класса. Такая женщина может заполучить любого мужика. Но она выбрала седой, старый скелет, у которого, правда, денег куры не клюют и характер доверчивый, как у ребенка.
Может, Макгрегор ничего не опасался, потому что леди сама богата? Если так, он еще больший глупец, чем кажется с первого взгляда.
Неужели ему неизвестно, что чем женщина богаче, тем жаднее?
Утром в пятницу Макс сидел в своем офисе, глядя на фотографии в рамках, украшавшие письменный стол. Его мальчишкам, Джорджу и Эдварду, уже пять! Офис Макса был заставлен и увешан их снимками, на которых они всегда держались за руки и улыбались в камеру. Были здесь, конечно, снимки Аннабел и Ив – того времени, когда она была молодой, ослепительно красивой девушкой. Но Макс любовался только сыновьями. Их невинность словно наполняла комнату солнечным светом.
Таким, наверное, должно быть детство. Счастливым. Чистым.
Но тут в комнату ворвался Огаст Сэндфорд:
– Вы видели сегодняшние цены на наши акции? Что, черт возьми, происходит?!
Время не было благосклонно к Огасту Сэндфорду. Когда-то густые каштановые волосы редели, постепенно обнажая череп. Мышцы заплыли жиром. «Крюгер-Брент» сделала его богатым человеком – на бумаге. Но сегодня утром Огаст увидел, что стоимость этой бумаги снизилась на пятнадцать процентов. Тяжкое бремя в виде жены, троих детей и требовательной любовницы было почти невыносимым. Поэтому бедняга постоянно находился в состоянии страшного стресса. Сегодня утром пятна пота под мышками расплылись едва ли не по всей рубашке. Еще чуть-чуть, и с него начнет капать.
Макс вывел на экран канал «Блумберг», на котором показывались котировки. Иисусе!
– Какой-то ублюдок играет на понижение! – завопил Огаст.
Кажется, он прав. Кто-то выкупал огромные пакеты акций «Крюгер-Брент» и продавал со скидкой. Остальные брокеры, естественно, считали, что в компании творится что-то неладное, и начинали сбрасывать свои пакеты акций, тоже по сниженным ценам. Проблема состояла в том, что, действуя в таких масштабах, продавец умело превращал прогноз в реализованное пророчество.
– Та идиотская статья в «Уолл-стрит джорнал»! Вот из-за чего началась паника! Сука журналистка изобразила нас чудовищем, не выплачивающим взятые кредиты! Два паршивых займа, и весь рынок на нас ополчился! Хрен ее знает, как она пронюхала о Сингапуре! Вот что интересно бы узнать! – прошипел Огаст.
– Понятия не имею.
– А следовало бы иметь. Вы управляете этой компанией. Секретная информация утекает из нас, как из дырявого гондона, а вы сидите в своей башне слоновой кости и чешете зад!
В висках у Макса пульсировала боль.
Он закрыл глаза.
А когда снова открыл, Огаста уже не было. Слава Богу! Но вместо него откуда-то возник пожилой человек, тяжело опиравшийся на деревянную трость. Сжимавший набалдашник тонкими, усеянными рыжими веснушками руками.
– Чем могу помочь?
Старик покачал головой:
– Нет. Боюсь, мне больше никто не сможет помочь. Слишком поздно.
Голос показался Максу знакомым. Скорбь старика тронула его сердце.
– Слишком поздно для чего, сэр? – мягко спросил он. – А вдруг я смогу помочь?
– Слишком поздно для всего. Видите ли, я мертв. Мой мальчик убил меня. – Из ноздрей старика вдруг поползла омерзительная зеленая слизь. – Почему ты сделал это, Макс? Я так тебя любил…
Кит?!
Жуткий, невыносимый смрад наполнил офис. Макс, задыхаясь, схватился за столешницу.
– Убирайся! Ты мертв! Вон отсюда! Оставь меня в покое!
– Макс?!
– Я сказал: вон!!!
Огаст Сэндфорд тряхнул его за плечи.
– Макс! Вы меня слышите? С вами все в порядке?
– О Господи! Я убил его!
– Убил? Кого?!
Только этого им сейчас и не хватало! Председатель правления, у которого съехала крыша.
Макс медленно выплывал из кошмара. Ужас постепенно таял.
Все хорошо. Он в своем офисе. Здесь Огаст. Это сон, только и всего. Просто сон.
– Извините…
Он слабо улыбнулся Огасту:
– Слишком велик стресс. Я в полном порядке.
– Черта с два!
Макс вынудил себя смотреть на монитор. Там творилось нечто невообразимое. И он не представлял себе, что предпринять. Как остановить это цунами.
Видя его нерешительность, за дело принялся Огаст:
– Необходимо собрать совет директоров. Прямо сейчас. Узнать, кто играет на понижение. И почему. Если все дело в тех кредитах, с этим мы справимся. Но нужно действовать быстро.
Он поспешил выйти.
Макс тупо уставился на открытую дверь, почти ожидая появления призрака отца.
Аннабел права. Он нуждается в помощи.
Он нажал кнопку переговорного устройства:
– Скажите членам совета, что я объявляю срочное совещание.
Монитор зловеще мигал.
Минус пятнадцать процентов…
Шестнадцать…
– Чтобы все были здесь через четверть часа.
Лекси разбирала свой стол в «Темплтон», когда Дэвид Теннант постучал в открытую дверь офиса.
– Заходите, – тепло улыбнулась она. Дэвид не вернул улыбку. В его глазах стыл лед.
– Я пришел отдать вам это.
Он вручил ей белый запечатанный конверт.
– Судя по вашему лицу, это не преждевременная рождественская открытка? – пошутила Лекси.
– Нет. Это мое заявление об отставке.
Лекси растерянно уставилась на него.
– Вы это серьезно?
– Как нельзя более. Я думал, мы партнеры, Лекси. Но партнеры не обманывают друг друга.
– Дэвид! Я никого не обманывала.
Теннант недоверчиво покачал головой:
– Не обманывали? Да последнее время вы только этим и занимались. Лекси, вы безжалостно ограбили собственную компанию, невзирая на все обещания остановиться. На те наличные, что у нас остались, и хот-дог не купишь. Вы отказались объяснить мне и всем нам, что именно покупаете.
– Я ничего не покупала, – честно ответила Лекси. – Правда, одно время приобретала предприятия.
– У «Крюгер-Брент»?
– Да, но давно уже этого не делаю.
– Неужели? Так где же деньги?
Лекси повертела в руках тяжелое стеклянное пресс-папье.
– Боюсь, что не смогу вам объяснить, – пробормотала она, не глядя Дэвиду в глаза.
Тот повернулся и шагнул к дверям.
– Подождите! Пожалуйста, Дэвид! Доверьтесь мне! Все деньги, позаимствованные в «Темплтон», будут возвращены. С процентами. Та сделка, над которой я сейчас работаю, принесет нам целое состояние.
– А если нет?
– Такого не может быть. Но если случится худшее, я все равно полностью выплачу…
– Каким образом?
Лекси смело взглянула на него:
– Заложу свои акции «Крюгер-Брент».
– Лекси, вы видели сегодняшние котировки? Акции «Крюгер-Брент» – в свободном падении.
– То есть как это? Цены падают?
Она включила компьютер, пытаясь скрыть возбуждение. Началось!
– Не просто падают. Рушатся. Что-то там происходит. Люди сбрасывают акции «КБ», как гранаты с выдернутой чекой. Если Макс Уэбстер не сможет повернуть ситуацию в свою пользу, к понедельнику компания обанкротится.
На экране плясали цены. Руки Лекси задрожали.
В иных обстоятельствах Теннант мог бы пожалеть ее. Если «Крюгер-Брент» обанкротится, Лекси потеряет огромное состояние. Но зная, что она все это время обкрадывала его, сделала все, чтобы его десять процентов акций превратились в дым, а семь лет работы пошли насмарку, он вовсе не был настроен проявлять милосердие.
Поэтому Теннант, не оглядываясь, вышел из офиса.
После его ухода Лекси долго сидела за столом, глядя в пустоту.
К понедельнику компания может обанкротиться.
Если ничего не выйдет, значит, она уничтожила то, что любила больше всего на свете.
Через час Лекси покинула офис и отправилась в Хэмптонс. Уик-энд с Гейбом был запланирован давным-давно, а дата записана в ее ежедневнике. Она не может его отменить. Нужно вести себя так, словно ничего не происходит.
Гейб увидел, как «астон-мартин», принадлежавший Лекси, свернул на гравийную дорожку. Стоя у окна их спальни, он наблюдал, как она выходит из машины.
Их спальня! Абсурд! За год Лекси провела здесь не более шести ночей.
Ее красота, как всегда, слепила глаза. На ней были простой серый шерстяной деловой костюм и кремовая шелковая блузка. Светлые волосы стянуты в простой хвостик. Но даже в таком виде она сияла, как Полярная звезда. Для него она всегда будет прекраснее всех женщин. Он не вынесет даже мысли о том, что может потерять ее. Но вдруг она сумеет объяснить, почему взяла деньги? Для чего эта таинственность? Эта ложь?
