Тилли Бэгшоу - Сидни Шелдон. Интриганка-2
– Все хорошо, Гейб. Все хорошо, любовь моя…
Когда-то, в самом начале, Макс точно так же брал ее. С тоской и отчаянием. Словно Лекси могла его спасти.
Но это было в другой жизни.
И Гейб – не Макс. Гейб добр, порядочен и честен. И страдает, потому что любил. Макс страдал, потому что не способен на любовь. Потому что его сломали.
Как и ее, Лекси.
Может, они с Гейбом сумеют спасти друг друга?
Спустившись вниз, Робби увидел, что его друг и сестра крепко спят на диване в объятиях друг друга, и широко улыбнулся.
Подошедший Паоло покачал головой.
– На твоем месте я бы так не радовался, – прошептал он, кивнув в сторону спящих любовников. – По-моему, это настоящая беда.
– Это еще почему? Ты сам сказал, что Гейбу следует кого-то найти. Ему нужна любовь, чтобы начать новую жизнь.
– Да, но Лекси!
– Почему не Лекси? – фыркнул Робби. – Богу известно, ей давно требуется нормальный мужчина. Тот, кто мог бы избавить ее от одержимости «Крюгер-Брент».
– Я люблю твою сестру, Робби. Ты это знаешь. Но любовники не могут излечить друг друга.
«Ошибаешься, – подумал Робби. – А мы с тобой? Мы-то ведь смогли».
– Дай им шанс. Она любит его. Я в этом убежден. Когда он числился в пропавших без вести, она чахла, как потерявшийся щенок. Лекси может казаться крепким орешком, но в душе она очень уязвима.
Паоло ничего не ответил, хотя втайне очень надеялся, что Робби окажется прав.
Глава 25
Манхэттен. Спустя два года
Гейб, Лекси и Робби, сидя в квартире Лекси, играли в карты.
Гейб объяснял правила:
– Игра называется «черви». Цель каждого играющего – всучить противнику как можно больше карт червовой масти, не заполучив при этом ни одной. Каждая карта червовой масти означает снятые очки. Например, десятка – минус десять очков, туз – двадцать пять, и так далее. Самая опасная карта в колоде – пиковая дама, Черная Мария. Тот, у кого она окажется, теряет пятьдесят очков. Постигаете мою мысль?
– Кажется, да, – нерешительно произнес Робби. – Проигрывать – хорошо, выигрывать – плохо.
– А по мне, так это дурацкая игра, – проворчала Лекси.
Настроение у нее было хуже некуда. Обычно она любила, когда Робби оставался ночевать: слишком редко они его видели. Он благотворно, успокаивающе действовал на бурные отношения Лекси и Гейба. Напоминал о том, что их любовь глубже глупых ссор и повседневного соперничества. Но сегодня даже Робби не мог поднять ее дух.
Все утро Лекси беспомощно наблюдала, как цена за акцию «Крюгер-Брент» поднимается почти на двадцать пунктов. Много лет она втихомолку вела свою стратегию «Дженга», покупая через анонимные фиктивные компании предприятие за предприятием, принадлежавшие ранее «Крюгер-Брент». Она считала, что стоит только удалить нужный блок в нужное время – и все сооружение рухнет само собой. Макс потерпит крах, а она, Лекси, вернется в ореоле славы и восстановит былую репутацию компании.
Но этого не произошло. «Крюгер-Брент» была подобна гигантскому осьминогу. Стоило отсечь одно щупальце, как на его месте тут же вырастало другое. Пока что выигрывал именно Макс. Ублюдок брал над ней верх!
Проиграв две партии подряд, она не выдержала:
– Что за бред! Кто и когда слышал об игре, в которой нельзя выиграть?!
Робби рассмеялся. Ему очень нравилось негодующее лицо сестры. Именно так она выглядела в шесть лет, проиграв в «змейки и лесенки». Тогда она кричала, что хочет немедленно отыграться.
– Почему же, можно. Но выигрыш достигается путем проигрыша.
– Есть еще одно правило, – вдруг заявил Гейб. – Я не назвал его, потому что на практике такая ситуация никогда не складывается. Но если каким-то образом вы собрали всю червовую масть и Черную Марию, тогда есть выбор: либо наполовину уменьшить количество своих штрафных очков, либо удвоить штрафные очки противника.
Лекси промолчала. Но через несколько минут плохого настроения как не бывало. Пересев поближе к Гейбу, она обняла его и поцеловала.
– Давайте играть! Чья очередь сдавать карты?
Робби увидел, как просияло лицо Гейба.
– Что это с тобой?
– Ничего. Я люблю тебя, вот и все.
Ночью Лекси и Гейб занялись любовью, впервые за несколько недель. Последнее время Лекси была так занята работой, что почти не замечала Гейба. Но сегодня она наверстывала упущенное время. Ласкала и дразнила его, пока он не взмолился, упрашивая Лекси впустить его, шепча клятвы вечной любви.
Потом Гейб крепко уснул.
Но Лекси лежала без сна, слишком возбужденная, чтобы закрыть глаза.
Наконец, наконец, наконец она поняла, что нужно делать. Идею ей подал Гейб.
Теперь она знает, как получить обратно «Крюгер-Брент».
Лайза Дженнер, горничная Ив Блэкуэлл, расчесала длинные седые волосы хозяйки и прислушалась. Старуха снова бредила:
– Рори любил меня. Знаешь, он собирался жениться на мне. Но потом этот негодяй обманул меня! Дождался, пока я лежала беспомощная, без сознания, и сделал это.
Ив провела по лицу сморщенной рукой со вздувшимися венами, лихорадочно ощупывая шрамы.
– Что за человек, мадам?
Лайза работала у мисс Блэкуэлл всего месяц, но уже привыкла к ее безумным выходкам.
– Мой муж, конечно! – отрезала Ив. – Макс.
– Ваш муж мертв, мадам. Погиб. Произошел несчастный случай. Много лет назад. Макс – ваш сын. Помните?
Ив нахмурилась.
Макс – ее сын? Ее сын?
– Мой сын – глупец. Он уничтожает «Крюгер-Брент». Такой же слабак, как его отец.
Лайза свернула волосы Ив в тугой узел, заколола шпилькой из слоновой кости и закрыла ее лицо вуалью.
– Ну вот, теперь все в порядке – жизнерадостно объявила она. – Макс вместе с доктором Маршаллом ждет вас в гостиной. Хотите, чтобы я отвела вас туда?
– Нет! – пронзительно вскрикнула Ив. – Мое лицо! Не позволяйте ему касаться моего лица! Он не доктор! Он маньяк!
– Все в порядке, Лайза. Я сама справлюсь.
Аннабел настояла на своем приезде сюда. Она не оставит мужа. После очередного визита к матери он вернулся домой в ужасном состоянии, едва не доведенный до нервного срыва. Больше она такого не допустит.
– Пойдемте, Ив. Доктор Маршалл ничего плохого вам не сделает.
– Кто ты?
– Я Аннабел, жена Макса. Мы приехали, чтобы поговорить с доктором. И привезли ваш любимый копченый сыр.
«Она породистая племенная кобылка, эта Аннабел».
Ив с трудом поднялась на ноги.
«Ему следует поскорее жениться на ней. «Крюгер-Брент» должна иметь наследника».
«Крюгер-Брент». Как ненавидела Аннабел эти два слова! Ежедневное невыносимое давление, которое приходилось испытывать бедному Максу, лишало его всякой возможности нормальной жизни и приводило на грань безумия. Матери, по-видимому, казалось, что стоит Максу взмахнуть волшебной палочкой, и все потери восполнятся за одну ночь. Она понятия не имела о ситуации, сложившейся на современном рынке. Да и откуда ей знать?
Старая ведьма едва помнит собственное имя.
– Здравствуй, мама. Хорошо выглядишь.
В комнату, шаркая и спотыкаясь, вошла Ив. Старость не подползала к ней исподтишка, а обрушилась внезапно, как лавина. За какие-то несколько месяцев прямая спина согнулась, тонкие вены на руках теперь походили на древесные корни. На безупречной ранее коже выступили старческие коричневые веснушки. Но все эти перемены не имели для Макса никакого значения. В его глазах мать оставалась вечно прекрасной.
Он хотел поцеловать ее, но она оттолкнула его.
– Я знаю, что ты сделал! – прошипела Ив. – И всем расскажу. Ты еще очень пожалеешь!
Аннабел увидела, как съежился Макс. В чем дело? Почему он позволяет так обращаться с собой? Какую власть она имеет над ним?
Пока доктор измерял Ив давление, Макс отвел Лайзу в сторону.
– Она все время так себя ведет? Или это потому, что я здесь?
– Вы тут ни при чем, сэр, – заверила добросердечная девушка. – У нее бывают просветления. Но вообще это ее обычное состояние. Она много пишет. Это вроде бы ее успокаивает.
– Пишет? Что именно?
– Не знаю. Должно быть, обычный бред. Она не показывает мне. Запирает все бумаги в ящике письменного стола.
Позже Макс все рассказал Аннабел.
– Как по-твоему, может, мне открыть этот ящик? Посмотреть, что она там пишет?
– Нет, – решительно запротестовала Аннабел. – Пусть она стара и давно тронулась умом, но все же имеет право на личную жизнь.
По правде говоря, Аннабел было наплевать на личную жизнь свекрови. Она тревожилась только за Макса. Одному Богу известно, сколько яда содержится в бумагах старухи. Когда она протянет ноги, Аннабел сама откроет ящик и сожжет содержимое.
* * *Лекси приехала домой поздно. Опять.
Гейб не смог скрыть, как расстроен:
– Я приготовил ужин. Два часа назад. Где тебя носило?
– Я была на работе.
Лекси мгновенно ощетинилась, как всегда, когда бывала не права.
– Если ты растерял все свои амбиции, еще не значит, что я должна следовать твоему примеру!
