Черное солнце - Джеймс Твайнинг
— Отменно стреляешь, ковбой, — ухмыльнулся заглянувший из-за его плеча смотритель тира. — Да тебе что плохих парней перебить, что яйца себе отстрелить — все равно.
— Заткнись, Маккой.
Его манера растягивать гласные каким-то образом сочеталась с чертами выходца из Италии — густыми черными бровями и волосами, вечно отливающим синевой подбородком. Мрачный облик дополняла массивная, малоподвижная челюсть, торчавшая, словно бампер. Создавалось впечатление, что если бросить в него камнем, он отскочит от его челюсти, как от батута.
Его соседка отстрелялась старательно, с ритмичной монотонностью, каждый раз аккуратно опуская пистолет, затем подтянула к себе мишень. Виджиано не смог удержаться и не подглядеть.
Одиннадцать дырок. Ее мишень была прострелена в одиннадцати местах. Да как такое может быть? Если только шесть попаданий — ее, а пять — следы от его выстрелов. Она подняла глаза: в них искрился смех, вот-вот расхохочется. Он положил на скамейку наушники и вышел из комнаты, прежде чем она успела всем об этом разболтать.
— Ох, сэр, а я вас ищу.
Байрон Бейли. Новичок, с таким же точно отвратительным щенячьим энтузиазмом, какой был у него самого, когда он только сюда пришел. Все лицо в прыщах — черная как смоль кожа распухла. Нос широкий, плоский, в глазах азарт. Но Виджиано к нему относился без зависти. Бейли был афроамериканцем в третьем поколении: смышленый лос-анджелесский паренек, который немало потрудился, чтобы получить образование, и по вечерам работал грузчиком на складе родного супермаркета.
— Ну вот нашли, — отозвался Виджиано без всякого интереса, преувеличенно старательно убирая с лацканов своего безукоризненно отглаженного пиджака невидимые ниточки.
— Э… да, сэр, — замялся Бейли, огорошенный таким холодным приемом, — мы получили наколку. Ну, по поводу той кражи из Агентства национальной безопасности в Мэриленде. Ребята в Квонтико не любят о ней распространяться. Информация похожа на правду.
— Да о чем ты вообще? — Виджиано высмотрел в стеклянной двери свое отражение и аккуратно повязал галстук — так, чтобы узел оказался прямо под подбородком.
— Вы когда-нибудь слышали о «Сынах американской свободы»?
— О ком?
— О «Сынах американской свободы».
— Не слышал.
— Это такие радикально настроенные белые националисты. Наш таинственный информатор сообщил, что это они стоят за кражей.
— Вы нашли звонившего?
— Нет. Звонили отсюда, из Солт-Лейк-Сити, это все, что мы знаем. Кто бы он ни был, он сообразил повесить трубку прежде, чем мы успели засечь его местонахождение.
— Как насчет акустических и артикуляционных особенностей?
— Над этим работают, но вряд ли много выяснят. Пока что говорят только, что он нездешний.
— Серьезно? — раздраженно передернул плечами Виджиано- Это вряд ли поможет поиску.
— Да, сэр, — согласился Бейли.
Виджиано тяжело вздохнул.
— Ну и где обретаются эти типы?
— Мальта, Айдахо.
— Мальта, Айдахо! — насмешливо воскликнул Виджиано. — Как раз когда я уж решил, что избавился от двух засраных городов, куда должен был смотаться, тут же появляются другие по мою душу.
— Если вас может это утешить, сэр, это Картер сказал, что он хочет, чтобы от нас этим делом занялись вы.
— Региональный директор Картер? — В голосе Виджиано послышался интерес.
— Да. Сказал, что вам приходилось иметь дело с чем-то подобным и что на данный момент надлежащий уровень подготовки есть только у вас. Предложил мне помогать вам, если вы, конечно, не против.
Виджиано сунул пистолет обратно в кобуру и горделиво кивнул. Словно старая ящерица, нежившаяся в лучах восходящего солнца, он почувствовал, как к нему возвращается жизнь.
— На этот раз Картер не ошибся. — Впервые за невесть сколько лет он улыбнулся и, тщательно пригладив волосы, убедился, что пробор по-прежнему там, где ему и положено быть. — Труби сбор, Бейли. Мы отправляемся в поход. Пол Виджиано покажет тебе, как становятся мужчинами.
Глава 6
Рынок «Боро», Саутуорк, Лондон
5 января, 14.34
Прилавки, сгрудившиеся под зелеными проржавевшими железными арками, ломились от только что привезенного французского сыра — белого и мягкого, розовой испанской ветчины и итальянского оливкового масла, светящегося, словно жидкое золото.
Стайки покупателей, закрываясь от ветра, с энтузиазмом пробивали себе дорогу, явно руководствуясь витающими в воздухе соблазнительными запахами вне зависимости от того, была ли это жареная страусятина или теплый хлеб. Над головой поезда со скрежетом и грохотом взбирались на эстакаду, громыхание периодически нарастало и тут же стихало, словно унеслась вдаль недолгая летняя гроза.
— Какого черта мы сюда приперлись? — раздраженно бормотал Арчи, протискиваясь между двумя детскими колясками и обходя длинную очередь у одного из многочисленных лотков с цветами.
Арчи было немного за сорок, при невысоком росте у него была комплекция чемпиона по боксу; напоминавшие цветную капусту уши и слегка помятое лицо только усиливали это впечатление. Не вязались с его обликом щеголеватое бежевое пальто, элегантная синяя, в полосочку, рубашка и аккуратно подстриженный треугольничек на лбу.
Противоречие выражалось и в выговоре, происхождение которого Том никак не мог уловить. Впрочем, он первый готов был признать, что его собственная трансатлантическая британско-американская мешанина не так-то легка для понимания. В Арчи слышались говорок уличных торговцев-лоточников (с чего, собственно, и начиналась его карьера) и округленные гласные вкупе с четким «т» — сказались образование и семейные традиции. С того времени, как они переключились на более законный вид деятельности, наметилось некоторое преобладание второй манеры.
Том подозревал, что истинная сущность его друга была где-то посредине между двумя крайностями, что вечный оппортунист Арчи изобрел свою собственную манеру разговора, позволявшую ему жить в двух мирах, не становясь частью ни одного из них. Трюк был ловкий, хотя никто, кроме Тома, пожалуй, не мог этого оценить.
— Сегодня вы с Доминик ужинаете со мной, помнишь? Ну и закачу же я пирушку.
— О черт, — Арчи шлепнул себя рукой по лбу, — прости, приятель, совершенно из головы вылетело.
— Арчи! — рассердился Том. На Арчи нельзя было положиться: вечно одно и то же. — Мы же только на прошлой неделе об этом говорили. Ты же обещал.
— Знаю-знаю, — виновато заторопился Арчи, — я, честное слово, забыл и… знаешь, сегодня игра у Эпплса. Большие ставки. Вход только по приглашениям. Я не могу это пропустить.
— Скажи лучше, не хочешь. — В голосе Тома звучало разочарование. — Что, подсел, да?
— Да нет, это так, для смеха. — Арчи чересчур выразительно потряс головой, словно надеялся убедить не только Тома, но и себя. — И потом, знаешь, я малость соскучился. Все эти предметы искусства и так далее… не хватает адреналина, знаешь ли.
— Я думал, ты завязал, потому что у тебя уже по горло было этого адреналина.
— Да-да, конечно, — подтвердил Арчи, — но, знаешь, иногда я
