Майкл Коннелли - Пылающая комната
– Ты бывал здесь раньше? – спросила Сото.
– Очень давно, – отозвался Босх.
– По делу?
Как раз в этот момент Гарри вспоминал, что тогда произошло.
– Да, вроде того, – пробормотал он. – Я искал своего напарника.
– Своего напарника? Что случилось?
– Это долгая история. Можно целую книгу написать. Он поехал в резервацию и… короче, обратно не вернулся.
– Пропал без вести?
– Нет, его убили. – Босх взглянул на Сото. – Наверное, тебе много про меня рассказывали, когда ставили нас в пару? – поинтересовался он.
– Вообще-то нет, – ответила Люсия. – Просто сообщили, что мы будем работать вместе.
– Тогда имей в виду, я потерял двух напарников. Еще одного подстрелили, но он выжил, а еще один покончил с собой, правда, мы тогда уже не работали в паре.
После этого в машине наступило долгое молчание. Наконец Сото надоело созерцать розовую дымку, дрожавшую в горячем воздухе, и она снова взялась за свой планшет.
– Место там довольно странное, – заговорил Босх после паузы. – Два городка по разные стороны границы. С нашей стороны Калехико, а с их – Мехикали. Не разберешь, что там у них вообще творится. Помню, как я в первый раз оказался в Калехико: это случилось задолго до истории с напарником. Я связался, как положено, с местными властями, но особого толка от них не вышло. Зато когда я пересек границу, там оказался один парень… тоже следователь… в общем, как я понял, он единственный не был замешан в коррупции и пытался хоть что-то сделать… причем по обе стороны границы.
Сото молчала. Босх подумал, что она до сих пор высчитывает, сколько напарников он похоронил в итоге.
– Короче, место странное, – закончил он. – Смотри там в оба.
– Ладно, учту, – ответила Люсия. – А мы будем обращаться к местным властям?
Босх покачал головой:
– Думаю, нам это ни к чему.
– Вот и прекрасно, – согласилась Сото.
– Ты нашла что-нибудь новое по делу?
– Почти ничего. В пустыне не было сигнала – ни сотового, ни вай-фай. Но пока мы не отъехали от города, я забила в поиск «Сестры святого обета» и получила кое-какую информацию. У них есть монастыри в Калифорнии, Аризоне и Техасе. Пять из них находятся на границе и еще несколько – в Мехико, Оахака и Гуерреро.
– Чем они там занимаются? Читают катехизис?
– Да, но у них все довольно строго. Например, они дают обеты. Каждая сестра, понимаешь? Обет бедности, целомудрия, послушания и все такое. Страдания и жертвы в этом мире ради блаженной жизни на небесах. Они занимаются миссионерством, проповедуют слово Божие в довольно опасных местах. Например, в районах, контролируемых наркокартелями, на маковых полях Гуерреро. Некоторые сестры оттуда не возвращаются, Гарри. В каждом монастыре есть список погибших. Вроде тех, что мы вывешиваем в полицейских участках.
– Я думал, монахинь никто не трогает.
– Боюсь, что трогают. Там для всех опасно.
Босх задумался о ее словах. Он был знаком только с одной монахиней – той, что сообщила ему о смерти матери. Она работала на добровольных началах в детском приюте, куда его в одиннадцать лет поместили после разлуки с матерью. Сначала Гарри говорили, что это только временная мера, но после того дня вся его жизнь переменилась. С тех пор монахини стали ассоциироваться у него со смертью.
– Что мы скажем Анне? – спросила Сото. – Если она и вправду там.
– Не важно, кто она теперь, сестра или мать-настоятельница, – ответил Босх. – Для нас она просто подозреваемая, и именно так мы должны с ней обращаться. Не забывай о парочке, устроившей поджог. Мы разберемся с ними, даже если кто-то из них окажется римским папой. А Анна Ачеведо напрямую с ними связана. Другое дело, что она могла и не знать об их планах – по крайней мере, мне так кажется. Поэтому и ушла в монастырь.
– Похоже на то.
На этом разговор прервался, и Босх снова погрузился в воспоминания о своей монахине и бассейне, имевшемся в их приюте. Услышав новость про маму, он выбежал из комнаты и нырнул на самое дно бассейна. Там, в глубине воды, Гарри закричал во всю силу легких, но на поверхности не раздалось ни звука.
* * *В Калехико они прибыли часов в девять вечера. Сото забила адрес в джи-пи-эс-навигатор и направила Босха в западную часть города. Монастырь находился в жилом квартале на Носотрос-стрит. Босх припарковался у обочины и открыл дверцу.
– Захвати фото Анны, – попросил он. – На всякий случай.
– Ладно, – ответила Сото.
На улице было темно, а в деревьях, выстроившихся на лужайке перед домом, оглушительно трещали цикады.
– Ненавижу этот звук, – пробормотала Люсия.
– Почему? – поинтересовался Босх.
– Не знаю. В кино и в Библии от этих тварей одно зло.
– Ты говоришь о саранче. А это цикады.
– Не важно. Все равно они не предвещают ничего хорошего. Вот увидишь.
Ворота в ограде монастыря были открыты. Они вошли во двор и остановились у двери. Окна в доме не горели. Босх заметил сбоку звонок и вдавил кнопку.
– Что, если она дала обет молчания и мы не сможем ее допросить? – предположил Гарри, пока они ждали ответа.
– Про обет молчания там ничего не говорится, – откликнулась Сото.
– Я пошутил. Смотри, кто-то идет.
Послышались шаги, и в стеклянном проеме возникла темная фигура. Дверь открылась, и на пороге появилась молодая женщина в монашеской одежде. У нее было приятное лицо и темные глаза. Она осторожно приоткрыла створку.
– Чем могу помочь? – спросила монахиня.
– Простите, что потревожили вас так поздно, – начал Босх. – Мы детективы, приехали из Лос-Анджелеса. – Он показал свой полицейский жетон, и Сото сделала то же самое. – Мы разыскиваем женщину, которая, по нашим сведениям, находится в этом монастыре, – продолжил Гарри. – Нам надо с ней поговорить.
Девушка заметно смутилась:
– Прямо сейчас? Но нам нельзя впускать…
– Вообще-то она приехала сюда двадцать лет назад, – пояснил Босх.
Монахиня несколько секунд смотрела на них с недоумением. Босх подумал, что когда Анна Ачеведо прибыла в монастырь – если такое действительно произошло, – этой девушке было года три, не больше.
– Боюсь, я не совсем понимаю…
Босх кивнул и ободряюще улыбнулся:
– Простите, ради бога. Вы правы, вам нужны объяснения. Мы хотим поговорить с этой женщиной о том, что случилось много лет назад. Речь идет об одном старом деле. Мы расследуем нераскрытые дела, и ваш монастырь – последний адрес, по которому она жила. В тысяча девятьсот девяносто четвертом году она попросила присылать сюда свою почту. Ее зовут Анна Мария Ачеведо. Вы с ней знакомы? Она сейчас здесь?
По лицу монахини было видно, что она никогда не слышала это имя.
– Конечно, – добавил Гарри, – прошло уже много лет, но, возможно, у вас есть кто-то, кто может помнить…
– Вот Анна, – вмешалась Сото.
Она протянула фото Анны Ачеведо с ее водительских прав. Монахиня наклонилась, чтобы разглядеть снимок при тусклом свете ночника.
– Похожа на сестру Эзи, – произнесла она. – Но ее здесь нет.
Детективы невольно переглянулись. Анна Ачеведо взяла имя воспитательницы, которая погибла, пытаясь спасти детей при пожаре на Бонни-Брае.
– Вы уверены? – уточнил Босх.
– Не совсем, но похоже, это она, – ответила монахиня.
– Это ее полное имя? – вставила Сото. – Сестра Эзи?
– Нет, ее зовут Эстер, – объяснила девушка. – Сестра Эстер Гонсалес. Хотя мы не очень обращаем внимание на подобные вещи.
– А как зовут вас? – спросил Гарри.
– Сестра Тереза.
Босх попросил ее снова взглянуть на фото и подтвердить личность этой женщины. Сестра Тереза повторила то же, что и раньше.
– Правда, теперь она выглядит гораздо старше, – добавила она. – У нас есть сестра Джеральдина, она живет здесь дольше всех. Думаю, она хорошо знает сестру Эзи.
– Мы можем поговорить с сестрой Джеральдиной? Это очень важно.
– Подождите пока здесь, хорошо? Я спрошу, не легла ли она почивать.
– Хорошо. Но пока вы не ушли, скажите, куда уехала сестра Эзи? Вы упомянули, что ее здесь нет.
– Давайте я спрошу сестру Джеральдину. Не думаю, что я имею право говорить от лица монастыря. Можно я возьму фото?
Сото отдала ей снимок, и сестра Тереза закрыла дверь. Детективы снова переглянулись. Все ниточки сходились в одну точку.
– Она взяла себе имя Эзи, – пробормотала Люсия. – Если это не угрызения совести, то я не знаю, что это такое.
Босх кивнул, стараясь сдержать волнение. Пока они узнали только то, что сестра Эстер уехала из монастыря. Даже если это действительно была Анна Ачеведо, им все равно придется ее искать и надеяться на то, что она выведет их на людей, устроивших пожар на Бонни-Брае.
Минут через пять дверь снова отворилась. Молодая монахиня вернула снимок Сото и сообщила, что сестра Джеральдина согласна их принять.
Их впустили в дверь и провели по коридору. Слева на стене находился мемориал в честь погибших сестер монастыря: девять фотографий и фамилий женщин в белых монашеских одеждах. Все они были похожи друг на друга.
