Джеймс Роллинс - Чёрный орден
Сознание возвращалось в сумятице боли и мельтешащих цветовых пятен. Что-то трепещущее, словно крылья птицы, коснулось лица, и он разлепил веки. В ушах звучало пение.
— Очнулся, — произнес кто-то по-зулусски.
— Кхамиси… — позвал женский голос.
Понадобилось время, чтобы догадаться, что это его кличут по имени, которое поначалу показалось незнакомым. Потом Кхамиси услышал стон и с удивлением понял, что стонет он сам.
— Помогите ему сесть, — проговорила женщина, тоже по-зулусски, но со знакомым британским акцентом.
Кхамиси почувствовал, как его бессильное тело приподняли и усадили, оперев на подушки.
Зрение постепенно возвращалось. Хижина, сложенная из темных глиняных кирпичей, тонула в полумраке, и только из окон и сквозь занавеску на входе пробивались лучи света, которые больно резали глаза. Потолок украшали разноцветные высушенные тыквы, кожаные плетеные веревки и ожерелья из птичьих перьев. Воздух в хижине был пропитан необычными ароматами. Под нос Кхамиси сунули какой-то пузырек, запахло аммиаком, и инспектор замотал головой.
Потом он увидел, что к правой руке тянется трубка капельницы с желтоватой жидкостью. С одной стороны его поддерживал за плечо голый по пояс шаман в короне из птичьих перьев; это он пел заклинания и овевал лицо Кхамиси высушенным крылом грифа, чтобы отогнать духов смерти. С другой стороны стояла доктор Пола Кейн. Кхамиси почувствовал, что, кроме влажной от пота, прилипшей к телу простыни, на нем нет никакой одежды.
— Где я… что?..
— Воды, — велела Пола.
Сгорбленный старик-зулус немедленно подал ей помятую фляжку.
— Можете держать сами? — спросила Пола.
Кхамиси кивнул, чувствуя, как силы медленно возвращаются. Он взял фляжку и сделал небольшой глоток тепловатой воды, освежившей его неповоротливый распухший язык. А заодно и память.
Сердце забилось сильнее. Он поднял руку, соединенную с капельницей, потрогал забинтованную шею и вдруг вспомнил все: дротик с двойной иглой, черную мамбу, инсценированное нападение змеи.
— Что случилось?
Старик начал говорить, и Кхамиси узнал в нем человека, который пять месяцев назад рассказывал, что видел в заповеднике укуфу. Тогда старику никто не поверил.
— Я слышал, что случилось с мисус доктор. — Он с сочувствием и грустью взглянул на Полу. — Слышал, как ты рассказывал, что видел там. Люди болтали. Пришел в твой дом, чтобы поговорить. Тебя дома нет. Я ждал. Пришли другие люди, я спрятался. Они разрубили змею, мамбу. Плохое колдовство. Я прятался, не выходил.
Кхамиси закрыл глаза, вспоминая, как пришел домой и в него выстрелили отравленным дротиком. Тот, кто на него напал, не знал, что в доме прячется старый зулус.
— Я пошел, позвал людей, — продолжал старик. — Мы унесли тебя тайком.
Рассказ закончила Пола Кейн:
— Мы перенесли вас сюда. Яд едва не убил вас, но медицина — и современная, и древняя — спасла вам жизнь.
Кхамиси перевел взгляд с капельницы на шамана.
— Спасибо.
— Хватит ли вам сил, чтобы идти? — спросила Пола. — Яд поражает кровеносную систему, поэтому необходимо двигаться.
С помощью шамана Кхамиси встал, стыдливо придерживая на бедрах мокрую простыню. Сделав несколько шагов, он весь покрылся потом, зато почувствовал, что мало-помалу начал обретать силу.
Занавеску, закрывавшую дверь, отодвинули, и в хижину ворвался яркий свет.
Уже далеко за полдень… Прикрыв глаза рукой, Кхамиси шагнул за порог.
Инспектор узнал маленькую зулусскую деревеньку на самом краю заповедника Хлухлуве-Умфолози, недалеко от того места, где совсем недавно он и миссис Фэрфилд обнаружили мертвую самку носорога. Кхамиси посмотрел на Полу Кейн.
Усталая, с изможденным лицом, она стояла на пороге, скрестив руки на груди.
— Это сделал главный инспектор, — сообщил Кхамиси, ни на секунду не сомневаясь в своей правоте. — Он хотел заставить меня молчать.
— О том, как погибла Марсия, и о том, что вы видели?
Кхамиси кивнул.
— А что вы видели?
Ее прервал громкий шум — низко пролетел вертолет. От поднятого лопастями ветра зашумели деревья и захлопали занавески на входах в хижины, словно хотели прогнать незваного гостя.
Кхамиси внимательно смотрел ему вслед. Вертолет явно не предназначался для развлекательных туристических вылазок. Доктор Пола Кейн, провожая взглядом летательный аппарат, поднесла к глазам мощный бинокль.
Вертолет пролетел еще немного и опустился. Кхамиси шагнул вперед, чтобы лучше видеть. Пола передала ему бинокль.
— Сегодня весь день летают туда и обратно.
Кхамиси поднес бинокль к глазам. Мощный вертолет приземлился за высокой черной оградой, которая отмечала границу частного поместья Вааленбергов.
— У них там случилось что-то серьезное, — предположила Пола.
Тонкие волоски на затылке Кхамиси встали дыбом.
Он подрегулировал резкость. На закрытых воротах главного входа, которыми пользовались очень редко, красовался старинный фамильный герб — корона и крест Вааленбергов.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
11
ДЕМОН ИЗ МАШИНЫ
12 часов 33 минуты
В небе над Индийским океаном
— Капитан Брайент и я приложим все силы для расследования дела Вааленбергов здесь, в Вашингтоне, — пообещал Логан Грегори.
Пейнтер воспользовался телефоном-наушником, чтобы освободить руки: он пересматривал гору документов, которые Логан выслал ему по факсу в их опорный пункт в Катманду. В материалах содержались необходимые сведения о Вааленбергах: история старинного клана, финансовые отчеты, международные связи, даже сплетни и досужие домыслы.
Поверх кипы бумаг лежала зернистая фотография: мужчина и женщина выходят из лимузина. Грейсон Пирс снял их из своего двухместного номера в копенгагенском отеле перед самым началом аукциона. Подробное исследование цифрового снимка подтвердило предположение Логана: татуировка связана с кланом Вааленбергов. Юноша и девушка, Исаак и Ишке Вааленберги — близнецы, молодые наследники состояния, размер которого соперничает с валовым национальным доходом большинства государств мира.
Однако еще важнее, что по неестественной бледности лица и белым волосам Пейнтер узнал в юной паре рыцарей Короля-солнца, таких же как Гюнтер и женщина-призрак в гималайском замке.
Пейнтер заглянул в переднюю часть отсека военного самолета.
Гюнтер разметался во сне, его длинные ноги свисали с края софы. Рядом, сидя на стуле, Анна трудилась над кипой материалов. Немцев охраняли майор Брукс и два вооруженных бойца спецназа. Сбежав из замка в Гималаях, Пейнтер, Анна и Гюнтер поменялись ролями: теперь бывший заключенный взял в плен брата и сестру. Тем не менее в отношениях между беглецами ничего не изменилось. Анна нуждалась в связях Пейнтера, а Пейнтер — в знаниях о Колоколе. Как сказала недавно Анна: «Когда все закончится, тогда и уладим дела с законом и степенью вины».
Логан прервал раздумья Пейнтера:
— Утром нам с Кэт назначена встреча в посольстве ЮАР. Посмотрим, удастся ли пролить свет на таинственную семейку затворников.
Затворники — это еще мягко сказано. Вааленбергов с полным правом можно было бы назвать кланом Кеннеди Южной Африки: богатые и безжалостные, они владели территорией размером с американский штат Род-Айленд. Семья, словно гигантский спрут, протянула щупальца во все части страны. Однако представители семейки Вааленбергов крайне редко отлучались из родового имения.
Пейнтер взял в руки фотографию.
Семейство рыцарей Короля-солнца.
Время, отведенное на поиски, стремительно истекало. Оставалось единственное место, где мог оказаться второй Колокол, — владения Вааленбергов.
— В аэропорту Йоханнесбурга вас встретит британский оперативник. Люди из управления МИ-пять многие годы наблюдали за Вааленбергами, отслеживали подозрительные трансакции, но так и не пробили невидимую стену секретности, окружающую семейку.
Ничего удивительного, подумал Пейнтер, если учесть, что Вааленберги владеют едва ли не всей страной.
— Британцы окажут вам поддержку, — закончил Логан. — Через три часа после того, как вы приземлитесь, я, возможно, получу дополнительную информацию.
— Очень хорошо. — Пейнтер смотрел на снимок. — А как там Грей и Монк?
— Как сквозь землю провалились. Нашли только их автомобиль, припаркованный в аэропорту Франкфурта.
Интересный поворот событий. Да, Франкфурт действительно крупнейший узел пересечения авиационных маршрутов, но в распоряжении Грея находился правительственный самолет, скорость которого выше, чем у коммерческого лайнера.
— И что, от них вообще нет известий?
