Домохозяйка - Фрида МакФадден
— Мой муж — чудовище, — произношу я. — Он пытает меня. Держит взаперти на чердаке.
Плечи Энцо застывают. Он опускает ножницы, хмурит брови.
— Signora… Нина…
В животе у меня образовывается ледышка. Зачем я это сказала? Не надо было этого говорить! Просто я знала, что он меня не поймет, а мне очень хотелось высказаться кому-то, кто не сдаст меня моему мужу. Думала, что если выскажусь перед Энцо, мне ничто не угрожает. Он же, в конце концов, не знает английского! Но заглянув в его темные глаза, я вижу в них понимание.
— Забудь, — быстро говорю я.
Он делает шаг ко мне, и я трясу головой, отступая. Я совершила огромную ошибку. Теперь мне, наверное, придется уволить Энцо.
Но тут до него, кажется, доходит. Он берет свои ножницы и возвращается к работе.
Я изо всех сил тороплюсь в дом и захлопываю за собой дверь. На подоконнике в вазе красуется феерический букет. Скажем так, все цвета радуги в гости к нам. Энди принес его вчера вечером с работы, чтобы удивить меня и подчеркнуть, какой он феерический муж, когда я «хорошо себя веду».
Смотрю мимо букета в окно. Энцо все еще там, щелкает своими грозными ножницами. И тут он на секунду отрывается от работы и смотрит на меня через окно. На мгновение наши глаза встречаются.
А затем я отворачиваюсь.
47
Я на чердаке уже примерно двадцать часов.
Энди отвел меня сюда вчера, сразу после того, как Сесилия улеглась спать. Я научилась не сопротивляться, в противном случае мне грозит очередное пребывание в «Клирвью». Или, может быть, когда я на следующий день приеду в школу забрать Сеси, ее там не окажется и я не увижу ее целую неделю, потому что она «уехала из города». Он не хочет причинять Сесилии вред, но не остановится перед этим. В конце концов, если бы полиция не прибыла вовремя, она утонула бы в ванне еще несколько лет назад. Однажды я заговорила с ним об этом, но он лишь улыбнулся: «Это уж точно преподало бы тебе хороший урок, не правда ли?»
Энди хочет еще одного ребенка. Еще одного маленького человека, которого я буду любить и защищать и которого он будет использовать, чтобы держать меня под контролем еще долгие годы. Я не могу на это пойти.
Я отправилась в город, в поликлинику, назвалась чужим именем и заплатила наличными за то, чтобы они установили мне спираль. Отрепетировала перед зеркалом обескураженное выражение лица при негативных тестах на беременность.
На этот раз моя провинность состоит в том, что я разбрызгала слишком много освежителя воздуха в нашей спальне. Количество аэрозоля было абсолютно тем же, что всегда. Если бы я совсем не использовала освежитель, он запер бы меня в клетке на чердаке с чем-нибудь вонючим — с гнилой рыбой, например. Я отлично изучила, как работает его мозг.
Словом, каким-то образом вчера в нашей спальне оказалось слишком много освежителя, и у Энди якобы заслезились глаза. Мое наказание? Мне предписано брызнуть перцовым спреем себе в глаза.
О да.
Он оставил баллончик со спреем в комоде. «Направь струю себе в глаза и нажми на головку. Ах да — держи глаза открытыми. Иначе незачет».
И я это сделала. Брызнула в себя перцовым спреем, лишь бы убраться из этой проклятой каморки. Вы когда-нибудь попадали под струю перцового спрея? Не рекомендую. Жжет ужасно. Мои глаза мгновенно начали слезиться как проклятые. Лицо загорелось. А затем потек нос. Через минуту я почувствовала, как выделения стекают через носоглотку в рот и, помимо чудовищного вкуса, жгут там все как огнем. Несколько минут я сидела на кровати, борясь за каждый вздох. Я не могла открыть глаза примерно около часа.
Это было намного хуже деликатного освежителя воздуха.
Сейчас прошло уже несколько часов. Я наконец могу открыть глаза. По-прежнему сохраняется ощущение солнечного ожога на лице, глаза вспухли, но, по крайней мере, я больше не чувствую, что сейчас умру. Уверена — Энди будет ждать, пока я не вернусь к своему более-менее обычному виду, и только потом освободит меня.
Что означает — возможно, мне придется провести в клетке еще одну ночь. Надеюсь, однако, что все обойдется.
Окошко не заколочено, как это по-прежнему иногда случается, так что в комнате есть толика дневного освещения. Это единственное, что удерживает меня от полного сумасшествия. Подхожу к окну и оглядываю наш задний двор, испытывая страстное желание быть там, а не здесь.
И тут я замечаю, что двор не пуст.
Там работает Энцо. Я хочу отступить от окна, но в этот момент он поднимает голову и смотрит на меня. И хотя между ним и мной три этажа, я ясно вижу, как омрачается его лицо. Он стягивает с себя садовые перчатки и выходит со двора.
О нет! Быть беде.
Не знаю, что Энцо предпримет. Позвонит в полицию? Не уверена, хорошо это или плохо. Энди всегда удается обратить обстоятельства против меня. Он все время на шаг впереди. Примерно год назад я начала прятать наличку у себя в шкафу, в сапоге, — на случай если мне удастся сбежать. В один прекрасный день все мои накопления исчезли, а на следующий день он отправил меня на чердак.
Минуту спустя на дверь каморки обрушивается чей-то кулак. Я отступаю от окна и испуганно прислоняюсь к стенке.
— Нина! — слышится голос Энцо. — Нина! Я знаю, ты там!
Я прокашливаюсь.
— Со мной все в порядке!
Дверная ручка дергается.
— Если с тобой все в порядке, открой дверь, чтобы я убедился.
Только в этот миг до меня доходит, что Энцо вполне прилично говорит по-английски. Я-то думала, что он кое-как понимает с пятого на десятое, а говорит и вовсе плохо, но его английский сейчас кажется мне превосходным. Даже итальянский акцент не так режет слух.
— Я… я занята, — лепечу я чрезмерно высоким голосом. — Но я правда в порядке! Просто тут нужно кое-что сделать.
— Ты говорила, что твой муж мучает тебя и запирает на чердаке.
Втягиваю в себя воздух. Я сказала ему это только потому, что думала — он не поймет. Но теперь ясно, что он все понял. Надо устранить последствия. Мне нельзя сердить Энди.
— Как ты попал в дом?
Энцо испускает стон досады.
— Вы же оставляете запасной ключ под цветочным горшком у
