Оке Эдвардсон - Зов издалека
— Много денег.
— Семь миллионов.
— Для Ольборга — крупное ограбление.
— Для кого угодно крупное. Но дальше — больше.
— Что еще?
— Хелена здесь была.
— Что?!
— Когда узнали ее настоящую фамилию, выплыло и имя ее матери — Бригитты Делльмар.
— Естественно.
— Это имя для нас — ключ ко всему. Хелена Андерсен никому не известна, а Хелена Делльмар — другое дело.
— Что ты имеешь в виду — «здесь была»? Где — здесь?
— Именно это я и имею в виду. Здесь. В полиции. Ее готовили к допросу, а потом допрашивали… Когда она еще была Хеленой Делльмар… У тебя такой вид, точно ты увидел привидение.
— Не увидел, а услышал.
— Я узнал об этом всего несколько минут назад.
— Что узнал? Не тяни ты, ради Бога!
— Сохранились протоколы. Не так много, но кое-что… Когда девочку подбросили в Сальгренска… я говорю о четырехлетней Хелене… когда ее подбросили в больницу и когда девочку идентифицировали, датчане, очевидно, что-то заподозрили и начали искать мать. А та, как ты помнишь, после ограбления бесследно исчезла.
— И как же они ее идентифицировали? — недоверчиво спросил Рингмар. — В больнице или потом, на допросе… как?
— Объявили розыск. Кто-то из соседей опознал… судя по всему.
— Это можно проверить. Но… значит, девочка была у нас? И кто ее допрашивал?
— Свен-Андерс Борг. Так написано в протоколе. Он уже лет пять на пенсии.
— Но он жив?
— Еще как. Насколько я знаю, и здоровье, и память в полном порядке. Но вряд ли стоило ожидать, чтобы он как-то связал эти два случая — тот и нынешний.
— Если бы мы раньше узнали имя, наверняка бы связал.
— Я ему позвоню.
— Попроси приехать как можно быстрее.
Рингмар нашел номер. Винтер пытался читать протоколы, но волей-неволей отвлекался, стараясь понять, что говорит Свен-Андерс Борг на другом конце провода.
Рингмар положил трубку.
— У него болит нога, но мы можем заехать к нему сами. Он нас ждет. Он живет в Повелунде.
— Он помнит что-нибудь?
— Обещал освежить память, пока мы доберемся.
Они ехали по ярко освещенной осенним солнцем Оскарледен. Краны в гавани сияли, точно их намазали фосфором. Навстречу друг другу шли два парома.
— Она рисовала датский флаг, — сказал Винтер сидящему за рулем Рингмару.
— Кто? Хелена?
— Да. И ее дочка Йенни. Они обе рисовали датский флаг. — Винтер наблюдал за кораблями. Теперь они разошлись, и один паром уходил в море, постепенно уменьшаясь в размерах.
— Ты бредишь?
Винтер рассказал о своем открытии — рисунки почти одинаковые, а подписи разные.
— На анализ послал?
— Скоро будет готов.
— Наверное, они туда ездили. В Данию. Теперь я уже всему готов поверить.
— И так будет продолжаться, господин комиссар.
— То ничего, ничего, а потом вдруг — лавина информации.
— Удивлен?
— Нет… скорее, обескуражен.
— Сейчас все только и начинается… — сказал Винтер. — Чувствуешь ветерок?
— Инспектор Джанали, инспектор Хальдерс. — Анета показала удостоверение.
Хозяин пригласил их в дом, которому было как минимум лет сто. Снаружи он выглядел сравнительно небольшим, но внутри оказалось очень просторно, особенно когда они прошли в гостиную. Оттуда открывался вид на луг и лесок за ним. На лугу, опустив головы, паслись две гнедые скаковые лошади, изящные, как скульптуры. У нее захватило дух от красоты этой мирной картины.
— Какой у вас вид из окна… — тихо сказала она.
Хозяин проследил за ее взглядом, точно впервые увидел луг за окном. Они знали, что ему шестьдесят девять лет — данные были получены через транспортное управление: фамилия, адрес, персональный номер. У него белый «форд-эскорт» с номером, начинающимся на «Н». Вот и все, что о нем известно. Она даже не успела посмотреть в уголовной базе данных — Хальдерс не хотел ждать. А надо было. До этого они только так и поступали — сначала проверяли, потом ехали. Но этот автовладелец выглядел на редкость мирно. Георг Бремер был не менее лыс, чем Хальдерс, зато имел темные усы. Похоже, некрашеные. Светло-голубая сорочка с расстегнутым воротом, открывающим морщинистую шею. Черные брюки с коричневым поясом. Очень худой, даже высохший, отметила Анета. Примерно одного роста с Хальдерсом. Мышцы с возрастом превратились в сухожилия, рельефно выделяющиеся на всех открытых участках тела.
Георг Бремер по-прежнему смотрел в окно. Солнце зашло за тучу, и профиль старика внезапно стал суровым и жестким, но ненадолго: туча прошла мимо и абрикосовый свет солнца опять смягчил его черты. Странно, подумала Анета. Нижняя челюсть в тени выглядит совсем по-другому… Идиотка, обругала она себя. После этой истории я только и думаю о челюстях.
— Мы пытались вас найти, — сказал Хальдерс. — Вы что, не прослушиваете автоответчик?
— Я был в отъезде. Вчера только приехал.
Послать бы подальше все эти реверансы, подумал Хальдерс. Не надо никого предупреждать. Приехать, когда все сидят за столом и спросить напрямую: что ваша машина делала в районе озера Дель на рассвете такого-то числа? Пусть подавятся.
— Речь идет о вашей машине, — сказал он вслух. — Рутинная проверка, как вы сами понимаете.
— Не хотите присесть?
— Спасибо, — сказала Анета.
Она села на потертый зеленый диван. Хальдерс остался стоять. Георг Бремер взглянул на него и тоже не стал садиться.
— И что с моей машиной? — спросил он.
— У вас «форд-эскорт» девяносто второго года выпуска?
— Девяносто второго? Может быть… надо посмотреть в бумагах.
— Мы проверяем машины, владельцы которых могли бы нам помочь в раскрытии одного… случая.
— И что это за случай?
— Убийство.
— И в убийстве замешан «форд-эскорт»?
— Машина этой марки замечена поблизости от места преступления как раз в ту ночь. И мы надеемся, что ее владелец может располагать какой-то информацией… Возможно, он что-то видел.
— Например? И когда это случилось?
Хальдерс посмотрел на Анету. Та невозмутимо раскрыла блокнот.
— В ночь на восемнадцатое августа, — сухо сказал Хальдерс. — Было еще жарко.
— Еще как! Такую адскую жару не забудешь… я еле жив остался.
— Не вы один.
— В любом случае… я был дома. И машина тоже.
— О’кей.
— К сожалению, никто не может этого подтвердить — я живу один. Но у меня нет привычки кататься по ночам на машине. Я и днем-то вижу неважно.
— А где машина? — спросил Хальдерс.
— В пятницу отвез в мастерскую. Потекло масло. Вон, посмотрите, на дорожке… Сначала чуть-чуть, потом больше и больше.
— Когда вы отвезли машину?
— В пятницу. Хотел сам посмотреть… но уже не могу работать под днищем. Голова кружится.
— Но вы сказали, что вчера вас не было дома.
— Да, и что? Это допрос?
— Нет… я просто спросил. Вы живете, как бы это выразиться… на отшибе. Сюда без машины не доберешься.
— Ясное дело, пешком идти с автобуса — ноги отвалятся. У меня для таких случаев есть мотоцикл. Стряхнул пыль, колеса привинтил, заправил — и вперед. Хотите посмотреть? В сарае стоит.
— А где машина?
Георг Бремер назвал мастерскую. Анета записала адрес.
— Это довольно далеко.
— Зато цены человеческие, — сказал Бремер. — Так что иногда приходится терпеть неудобства.
— Значит, вы звонили и в другие мастерские?
— Да нет… через знакомых. Даже через знакомых знакомых.
— А где живут ваши ближайшие соседи?
— А вы их тоже будете допрашивать?
— Нет… просто не вижу домов в округе.
— За лесом в конце дороги… Но я, как вы сказали, и в самом деле живу на отшибе. Есть еще хутор в нескольких километрах, но там люди только летом… С прежним владельцем я был хорошо знаком, а с новыми… здороваюсь пару раз в год.
— Так что шум вас не беспокоит, — констатировал Хальдерс.
— Разве что самолет пролетит.
45
Свен-Андерс Борг открыл дверь, опираясь на костыль.
— В футбол играл? — спросил Рингмар.
— Если бы… — Свен-Андерс с отвращением посмотрел на левую ногу. — Кровообращение ни к черту… Будет так продолжаться, говорят, придется ампутировать. Жуткая перспектива.
— Не преувеличивай, Свенне…
Старый следователь пожал плечами — думай как хочешь.
— А теперь вернемся к не менее жуткой реальности, — сказал он. — Заходите, парни.
Они прошли в гостиную. Давно не мытые окна открывались в сад, в лучах солнца роились серебристые пылинки. Пахло табаком и жареным луком. Где-то слышалось радио. Борг тяжело опустился в кресло под окном.
— Садитесь, ребята.
Рингмар открыл было рот, но Свен-Андерс предостерегающе поднял руку.
