Маша из дикого леса - Дмитрий Александрович Видинеев
Дана опустилась перед ней на корточки, приложила ладонь к её предплечью.
– Маша, – она так переживала, что голос прозвучал сипло. Собралась с духом и повторила уже более уверенно: – Маша, ты хотела бы жить с нами? Мы станем одной семьёй. Мы будем о тебе заботиться. У нас большой хороший дом, ты ни в чём не будешь нуждаться… – Дана смутилась, понимая, что говорит что-то не то.
– Мы станем тебе хорошими родителями, – заверил Илья, вложив в эти слова всю свою душу.
– Что скажешь, Маша? – ласково спросила Зинаида Романовна.
Прошлой ночью Маша была в Мире Большой Луны. Как обычно уснула и оказалась возле ручья, над которым парили прозрачные пузыри. Её встретила Аглая. Вместе они дошли до мостика, перебрались через ручей и прогулялись до опушки серебряного леса. Во время прогулки Аглая сказала, чтобы она не боялась перемен, которые в скором времени ждут её. Даже не просто не боялась, а должна идти им навстречу. Так нужно. Этого желает Луна. Теперь Маша понимала, что это за перемены – её хотят забрать из детского дома. Ну что же, пускай. Тем более, этот дядя и эта тётя ей нравились. Они сегодня привезли несколько больших коробок с разными сладостями. Всем детям досталось. Интересно, в их большом хорошем доме найдётся баночка земляничного варенья?
– Я согласна, – она собиралась улыбнуться, но почему-то передумала.
У Даны выступили слёзы. Она не смогла сдержать эмоций – сгребла Машу в охапку и крепко прижала к себе.
– Вот умница! Вот хорошая девочка!
Илья резко выдохнул, словно всё это время сдерживал дыхание, и рассмеялся.
– Ну, слава Богу!
Через какое-то время Зинаида Романовна обратилась к Маше:
– Заберут тебя не сегодня. Нужно сначала кое-какие дела сделать. Придётся подождать.
Маша дёрнула плечами.
– Хорошо, подожду.
В этот раз она всё же решила улыбнуться, ведь взрослые улыбались и, похоже, ждали от неё того же. А со своими чувствами Маша пока не определилась. С одной стороны ей хотелось перемен, а с другой, опасалась их, несмотря на указания Аглаи. Впереди ведь опять неизвестность. Да, эти дядя с тётей вроде бы хорошие, но мало ли что. Сейчас она им нравится – вон тётя даже расплакалась от радости, – а потом может и разонравится. Но и здесь оставаться не хотелось. Поначалу всё было хорошо, каждый день она открывала для себя что-то новое, а теперь скучновато стало. С другими детьми так и не сдружилась, почему-то ей с ними было совершенно неинтересно. Рисовать нравилось, читать – пока ещё по слогам, но с каждым днём всё лучше и лучше. Но это ведь можно делать и когда её заберут отсюда. Да и с жизненной силой, наверное, проблем не будет.
В первый же день, когда Машу привезли в детский дом, она забрала жизненную силу у уборщицы – совсем чуть-чуть, капельку. Мысленно обратилась к женщине: «Ты видишь луну в глазах моих?» А когда забрала силу, велела забыть о том, что только что произошло. Уборщица продолжила мыть пол, но теперь уже вяло. И хотя Маша забрала немного силы, её хватило почти на неделю. Всё же человек не кролик, не белка. Однако Маша решила, что это неправильно. Все взрослые в детском доме относились к ней очень хорошо, начиная с уборщиц и заканчивая самой главной, тётей Зиной. А она будет силу у них красть, как последняя воровка? Плохо это, даже если Луна разрешала так делать. Подло.
К тому же выход из положения Маша нашла уже на следующий день. Одна из воспитательниц показала ей комнату, которая называлась «Живой уголок». Там находились клетки, в которых были невероятно красивая птица попугай, два хомяка, кролик «бабочка» и две морских свинки. Так же в комнате были большой аквариум со множеством прекрасных рыбок и черепаха в коробке. Через пять дней Маша забрала немного жизненной силы у морских свинок, и на них это не слишком отразилось – разве что есть стали вдвое больше. А спустя два дня настал черёд кролика. Так и чередовала: свинки, кролик, свинки. Хомяков не трогала – мелкие уж больно. А уж о попугае Кеше и говорить нечего. Забирать силы у такой прекрасной птицы? Да ни за что на свете!
– А можно у меня будет кролик? – попросила Маша у будущих родителей.
– Кролик? – немного растерялся Илья.
Но Дана не растерялась:
– Ну конечно, Машенька! Хоть сто кроликов! У тебя будет всё, что ты захочешь.
– Сто – не нужно, – немного подумав, сказала Маша. Она уже немного умела считать и знала, что «сто» это очень много. – Тогда три.
– Любую зверушку заведём, только скажи, – пообещал Илья.
Они ей нравились всё больше. Может, о земляничном варенье спросить? Нет, лучше потом. Пока и кроликов хватит.
Воспитательница выкрикнула, хлопая в ладоши:
– Так, дети! Пора на обед! Строимся по парам!
Неохотно отрываясь от своих игр, дети направились к воспитательнице. Зинаида Романовна кивнула Маше.
– Беги к остальным. Только что нужно сказать на прощание?
– До-сви-да-ни-я! – выпалила Маша, чётко разделяя слоги. Почему-то все дети здесь произносили это слово именно так, ну и она привыкла.
– До свидания, родная моя! – Дана поцеловала её в щёку. А Илья весело подмигнул, и Маше это очень понравилось – так иногда делал Мертвец.
Она направилась к остальным детям. Взрослые, проводив её взглядами, пошли в сторону больших въездных ворот.
– Зинаида Романовна, – обратился Илья, – я тут заметил, что небольшой ремонт вам не помешал бы.
– Ох, Илья Анатольевич, – всплеснула она руками, – нам и большой ремонт не помешал бы.
«Есть! – подумала Зинаида Романовна, с трудом удерживая на лице печальное выражение, ведь внутренне она ликовала. – Спонсор, похоже, найден!»
– Будет вам ремонт, – с широкой улыбкой сказал Илья.
Он был рад хоть как-то помочь и радости своей скрывать не собирался. Дана часто ему говорила: «Ты как открытая книга. Эмоции скрывать совершенно не умеешь. На твоём лице всё написано».
У ворот распрощались. Зинаида Романовна слишком лёгкой для её комплекции походкой устремилась к дому. Она решила на радостях организовать для персонала банкетик – чай, тортик. Повод ведь есть. Ещё какой повод! Ей хотелось петь и танцевать.
Будущие родители направились к своей машине.
– Господи, какие же у Маши глаза! – восхищённо произнесла Дана. – Да в них утонуть можно. Вроде бы и детские глазёнки, а в них будто мудрость какая-то. Недаром она весь персонал очаровала.
– А мне вот интересно, откуда у неё такой ожог на лице, – внезапно помрачнел Илья. –
