Маша из дикого леса - Дмитрий Александрович Видинеев
Зинаида Романовна вынула из ящика стола папку и протянула её своим гостям.
– Я специально для вас подготовила, думала, вам будет интересно. Тут её рисунки. Очень Маше нравится рисовать, хотя, как сами сейчас увидите, получается у неё пока неважно.
Илья открыл папку, и они с Даной принялись рассматривать рисунки. Зинаида Романовна была права, рисовала Маша пока так себе, но видно, что старалась. Это был уровень, когда ребёнок уже оставил позади стадию каляк-маляк и перешёл к чему-то осмысленному.
На одном из рисунков Маша изобразила человека с торчащими в разные стороны волосами. Руки и ноги – чёрточки, глаза – точки, уши – загогулинки. Рядом с человеком была нарисована кошка. О том, что это странное существо именно кошка, говорили большие усы, хвост и подпись внизу «Мурка». А под человечком значилась единственная буква «М». В верхнем углу рисунка находился идеально ровный круг – то ли солнце, то ли луна. Скорее всего, Маша нарисовала этот круг, просто обведя фломастером стакан или какой-то другой подходящий предмет.
– Не думаю, что эти рисунки могут хоть что-то разъяснить по поводу её прошлого, – с лёгкой грустью заметила Зинаида Романовна. – Но кто знает…
На следующей картинке – человекообразное существо с большими рогами, похожими на оленьи. Деревья. Причём существо было величиной с эти деревья. И снова круг вверху листа.
Илья взял очередной рисунок. Хмыкнул. Здесь Маша изобразила что-то не вполне понятное. Вроде бы маленький человечек, но с крыльями и слишком большими для его комплекции острыми зубами. А рядом – коричневое чудо-юдо с бивнями, как у слона.
– Любопытно, – прокомментировала Дана. – А девочка-то с фантазией.
На очередной картинке был просто круг на чёрном фоне, а внизу подпись корявыми буквами: «Луна».
– Вы ещё кое-что должны знать, – Зинаида Романовна побарабанила пальцами по поверхности стола. На лбу появились складки. – Это мне кажется важно. В общем, Маша очень боится грозы. У нас в детской комнате телевизор стоит, и однажды шла передача о дикой природе. Дети смотрели, ну и Маша тоже. Надо сказать, она долго воспринимала телевизор, как какое-то окно, за которым всё по настоящему, в реальном времени. Ну и вот… В передаче этой показали грозу – гром, молнии сверкают. Маша вскрикнула, вскочила и бросилась бежать. Воспитательница её потом долго искала, нашла в столовой под столом. Спросила, что её так напугало, а Маша ей дрожащим голосом: «Там гроза!» Очевидно, в её жизни во время грозы случилось что-то ужасное. В общем, имейте это в виду.
– Хорошо, – поспешил заверить Илья.
– И ещё один ньюансик, – Зинаида Романовна выдержала паузу, словно раздумывая, говорить или нет. – Уж не знаю, как вы к этому отнесётесь, но Маша совершенно не ест мяса. Ни в каком виде. Котлеты, сосиски, даже суп на мясном бульоне – не-а, не станет есть. А, как я уже сказала, если она чего-то не желает делать, то её и не уговорить. Потом, возможно, это изменится, но пока всё так, как есть.
– Ничего страшного, Зинаида Романовна, – широко улыбнулся Илья. – Я тоже человек упрямый. Получается, у нас с Машей уже есть что-то общее.
– А что она любит кушать? – полюбопытствовала Дана.
– Каши, – в глазах Зинаиды Романовны зажглись весёлые искорки. – Любые каши: гречневая, манная, рисовая… Кушает с таким аппетитом, что аж завидно.
Дана рассмеялась и похлопала мужа по животу.
– Похоже, Илья, у неё с тобой ещё кое-что общее есть.
– Ну а теперь, – на весёлой ноте решила подвести итог Зинаида Романовна, – дело за малым… Заявление в органы опеки, затем суд и можете забирать Машеньку. Хотя, ещё кое-какие проверки будут, жильё ваше посмотрят. Думаю, никаких проблем возникнуть не должно. Но, видите ли, я уже говорила, что мы не знаем её точного возраста, однако она у нас значится как десятилетняя. По закону, если ребёнку уже исполнилось десять лет, нужно его согласие на усыновление-удочерение. Вы должны насчёт этого с ней поговорить. Да вот хотя бы прямо сейчас. А потом ещё и с представителем из органов опеки и попечительства.
– Разумеется, – кивнул Илья.
– Да-да, конечно, – одновременно с ним произнесла Дана.
– Ну, будущие счастливые родители, тогда пойдёмте, – Зинаида Романовна поднялась из-за стола, бросила взгляд на часы на стене. – Так, время у нас полдвенадцатого. Дети на прогулке.
Она подошла к вешалке, быстренько надела сапоги, пальто. Илья с Даной покинули кабинет, а Зинаида Романовна, прежде чем выйти, поглядела на портрет Крупской и показала кулак с поднятым большим пальцем.
– Живём, Надежда Константиновна! Живём!
На улице шёл снег – хлопья большие, как птичий пух. Дети, под присмотром молодой воспитательницы, резвились на застроенной горками, качелями, домиками площадке. Кто-то снежками бросался, кто-то катался с горки. И лишь одна девочка в синем пальто и красной шапке с большим помпоном стояла в сторонке. Она ловила ладонью снежинки и внимательно рассматривала их, словно пытаясь разгадать какой-то зимний секрет.
– Вы лучше здесь, пожалуйста, подождите, – не доходя до детской площадки, попросила Зинаида Романовна. – А то все дети сейчас только на вас и будут глядеть, причём с грустью. Они ведь в каждом незнакомом взрослом видят потенциальных родителей. Не нужно ранки бередить.
– Понимаю, – вздохнул Илья. – Разумеется.
Дана обхватила его руку и прильнула к нему. Зинаида Романовна сначала подошла к воспитательнице, коротко переговорила с ней, затем проследовала к девочке с синем пальто. Вместе они вернулись к Илье и Дане.
Маша глядела на них с подозрением. Тётя Зина сказала, что они хотят задать ей один вопрос.
