Петр Владимирский - Грязные деньги
— Странно, что я ничего об этом фестивале не слыхал, — пожал плечами Андрей.
— А я слышала. — Вера кивнула. — И читала, и по телевизору видела. Так, значит, вы и есть главный режиссер?
— Нет, я фундатор и, собственно, хозяин авторских прав мероприятия. А оно сейчас делает меня даже более знаменитым и богатым, чем авиастроение. Вы удивитесь, сколько городов в разных странах мечтают заполучить очередной фестиваль к себе. Ведь это и мировой престиж, и очень выгодно финансово, кроме всего прочего. Выпускаются календари с тематикой фестиваля, игрушки, напитки. А режиссеры у меня работают… Ну, не буду хвастать. Так что теперь мой праздник зовется «Международный фестиваль магии и фэнтези» и по популярности вскоре перегонит чемпионаты мира по футболу, уж поверьте моему чутью.
— Неужели вы приехали в Киев, чтобы…
— Увы, нет. Не обижайтесь, но ваша страна пока не готова принять шоу такого масштаба. Не осилите… И не все звезды хотят к вам приезжать, вы уж извините.
— Ничего, мы понимаем…
— Но я твердо решил побывать на родине Гоголя, моего любимого писателя. Так, как он описывал чертовщину, мало кому удалось.
При слове «чертовщина» Вера вновь стала озабоченной. Она на минуту отошла поговорить по телефону, а Андрей рассказывал Марку Игоревичу о том, что родина Гоголя — это Миргород, Диканька и вообще Полтавская область, а родился он, собственно, в Сорочинцах.
Когда они пообедали и распрощались, довольные друг другом, причем Осокоров настоял, что вызовет такси, Вера поманила любимого и попросила:
— Подскажи, в каком банкомате можно воспользоваться этой карточкой?
Она достала карту из конверта и протянула Андрею. Он посмотрел на нее и присвистнул:
— Ого! «American Express», вот это крутизна! У меня внезапно появилась богатая жена?
— Еще неизвестно, я не знаю, сколько там. Проверим? — Вера нарочно сделала вид, что не знает суммы. Ей хотелось преподнести любимому сюрприз.
Они поднялись к церкви, сели в машину, проехали по Владимирской два квартала, остановились возле здания торгового центра.
— Здесь должны быть банкоматы сети «American Express», кажется. Ага, вот! Тебе показать?
— Я сама умею пользоваться, — гордо сказала Вера, но тут же добавила: — Только ты стой и наблюдай за мной, а то мало ли что.
Андрей с улыбкой смотрел, как Вера вставляет карточку, сверяется с бумажкой из конверта, где напечатаны цифры кода, медленно набирает его на клавиатуре банкомата. Но улыбка сползла с его лица, когда женщина ввела команду «Баланс» и на мониторе появились цифры. Он присвистнул.
— Ничего себе, — сказал ветеринар.
Они с Андреем посмотрели друг на друга… У обоих были удивленные лица.
* * *
Чернобаев зашел в элитный фитнес-клуб, сбросил пальто на руки сопровождающему его охраннику и пошел переодеваться. При всей своей занятости Сергей Тарасович два раза в неделю выкраивал часа полтора для спортивных упражнений. Кардиотренажеры, силовые упражнения — и в результате чувствуешь себя гораздо бодрее. Особенно если в баре взять чего-нибудь тонизирующего.
Здесь вовсю потели, поднимали «железо» и качали пресс только высокопоставленные люди. Сегодня почти никого не было. Только два человека в бассейне и скучающий тренер.
— Тимура ко мне, — коротко бросил олигарх Василию, встал на беговую дорожку и нажал кнопку старта.
Подошел его верный телохранитель, встал сбоку. Хозяин мельком взглянул на парня и вновь уставился на компьютер, чтобы отслеживать частоту пульса. Ну и вид у Тимура!.. На лице кровоподтеки и ссадины, возле уха пластырь, один глаз распух, голова забинтована.
— Докладывай, что ты натворил.
Тимур и в этот раз ничего не утаил от своего повелителя. Он признался, что следил за Лученко, потому что она ему пришлась не по нраву. Это было очень легко, она и не скрывалась. В соседнем со стройкой доме докторша ничего не разнюхала, там успели поработать. А в театре Акимов просто дал денег одной пожилой женщине, работнику сцены, и она все ему подробно передавала — куда Лученко заходила, с кем разговаривала.
— Когда узнал, что она вас предала, — сказал Тимур, упрямо наклонив голову, — решил наказать.
— Он решил… — пробормотал Чернобаев. — Тупой пес!.. — Промокнул шею полотенцем и перешел к велотренажеру.
Тимур шагнул за ним.
— Но тут на стройке началась драка, — продолжил он, — там один военный начал выводить из строя технику, и я кинулся туда. Сумасшедший оказался серьезным противником, и обездвижить его я не смог, но с объекта вытащил.
— Ментов вызвал?
Тимур опустил голову.
— Нет… Мне показалось, что…
— Ладно, — слегка задыхаясь, кивнул Чернобаев. — Дальше.
Дальше было самое трудное. Тимур, хоть и походил характером на кавказскую овчарку, но хвостом не вилял. Накажут — значит, накажут, так тому и быть. Рассказать не трудно, труднее объяснить: почему? Почему он внезапно решил, что должен обязательно свернуть шею артисту Антону Билибину? А он и не решал. Он был взбешен, просто вне себя. Лученко упустил, не сумел наказать. Десантника из строя не вывел окончательно, не захватил. Не было логичного завершения, удовольствия от победы. И тогда, стараясь принести хоть какую-то пользу хозяину, Тимур вспомнил о недавнем звонке той пожилой женщины, которая сообщила ему о подозрительных совещаниях молодых артистов в гримерной комнате Билибина. Вот на ком он отыграется! Он немедленно туда зайдет и заставит артиста во всем признаться.
— Я не собирался его убивать, — сказал Тимур виновато. — Это получилось само собой. Рефлекс. Руки сами сделали. Виноват…
Чернобаев тяжело дышал, но уже не оттого, что крутил педали, а от гнева. Пришлось прекратить тренировку. Он слез с седла, оглянулся и подошел к стойке бара.
— Кислородный коктейль, — сказал он бармену и отошел к противоположной стене зала, встал у окна, повернулся к Тимуру. — Ты хоть понимаешь, что натворил, идиот? Ты меня подставил! Если когда-нибудь кто-нибудь узнает, что я замешан в убийстве… Тупица! Животное!
Тимур опустил голову.
— Ты должен был доложить об этом звонке мне! Я бы тогда надавил по своим каналам, через министра культуры, через режиссера театра, — сказал олигарх. — Стратегию военную он, видите ли, применяет… Дурья башка!
Охранник молчал, сказать ему было нечего. Бармен принес коктейль и сразу вернулся за стойку.
— Твое дело — разнюхивать и докладывать мне, а не кусать всех подряд! Ты же не соображаешь, что артистов напрямую трогать нельзя. Ни жаловаться на них ментам, ни сажать за решетку, ни головы откручивать — ничего. Они, может быть, и подбрасывали листовки, но на самом деле… смерти на стройке происходили из-за нарушения техники безопасности, то есть по сути — по вине администрации строительства. А это директор и хозяин. То есть я! В итоге виноватым оказался бы я! Все СМИ подняли бы вой. Нужно мне это, болван?!
Красный и задыхающийся, Чернобаев пососал через соломинку холодный коктейль, замолчал.
Толку от этого разговора мало, только пар сбросить. Тимура не переделаешь. Его счастье, что он обладает парочкой ценных качеств… Поэтому совсем убирать его не стоит. Надо только отправить подальше отсюда, пока он и сам дров не наломал, и его кто-нибудь не расколол.
— И с докторшей то же самое. Я уже поговорил со знакомыми. Ей вот-вот перекроют кислород, и тогда она прибежит ко мне. А ты… Если бы ты ее тронул, придурок, то и себя бы похоронил, и меня сжег. Ты не читал ее дело, а я читал. Во-первых, ей не так просто причинить вред. А во-вторых, близкие мгновенно объявили бы вендетту… Тоньше надо действовать!
«Пора заканчивать, — решил Сергей Тарасович. — Он только отвлекает меня. Уже минут сорок болтовни, а я к железу еще не подходил. Пропускать нельзя, мышцы станут вялыми…»
— Собирайся, я посылаю тебя в ЮАР.
Тимур удивленно поднял глаза.
— А вы?
— Я здесь пока нужен! А ты — там. Я давно искал верного человека, который контролировал бы мои инвестиции в добычу алмазов. Добросовестного и неподкупного. Эти африканцы те еще хитрецы…
Хозяин знал, как разговаривать с Акимовым. У парня в глазах появился блеск: его повышают! Теперь он будет чувствовать себя нужным. И беды не натворит, там, в общем, и делать почти нечего. Да и верный человек рядом с одним из самых прибыльных дел олигарха Чернобаева — это больше покоя. Если не местные, так свои же могут начать ловчить…
А у Тимура животное чутье на всех, кто пытается обмануть хозяина.
* * *
Через два дня после убийства.
Когда Андрей собрался и уехал в свою клинику, лечить братьев наших меньших, Вера повернулась на другой бок, уткнулась в его подушку носом и задремала. Сегодня воскресенье, можно поспать подольше, отоспаться за все недобранные за неделю часы. Но, едва зазвонил телефон, она почему-то сразу поняла: не дадут ей сегодня отоспаться.
