Ким Уозенкрафт - Разыскиваются полицией
Дайана легла поудобнее и расслабилась, чтобы ушло напряжение из мышц. Она почти задремала, когда в заднее стекло ударил свет фар.
— Гейл, что такое?
— Не знаю. Похоже, ничего хорошего.
Дайана привстала и посмотрела назад. Дальний свет, фары быстро догоняли и светили примерно в двух футах над поверхностью дороги. Очень по-деловому. Вот они настолько приблизились, что залили светом все заднее окно. И тут вспыхнул синим, белым и красным высокотехнологичный, на уровне нового тысячелетия, проблесковый маячок техасского дорожного патруля.
Дайана, подавшись вперед, просунула голову и плечи между подголовниками.
— Ну, давайте, объясните мне, как могло такое произойти? В чем дело? Почему у нас на хвосте патруль? — Она почти перелезла на переднее сиденье, кричала Тому в лицо, обжигала осуждающим взглядом.
— Если мы попадемся, я тоже загремлю за решетку. А теперь сядь и пристегнись. Я не хочу, чтобы ты покалечилась.
Он вильнул вправо, наехал на противосонную гребенку — машину нещадно тряхнуло, — пересек противотуманную разметку, нырнул в дренажный ров, вынырнул на другой стороне, изящно и быстро сманеврировал и, оказавшись на ровной поверхности, крепче взялся за руль, вдавив в пол педаль газа.
Дайана подтянула ремень безопасности и вцепилась в дверцу. Черт! А этот парень умеет управляться с автомобилем.
Позади патрульная машина только-только выбиралась из дренажной канавы, но свернула под острым углом, и ее отшвырнуло в сторону. Это дало им выигрыш во времени.
Беглецы летели по полю, на котором ровный слой грязи засох почти до твердости бетона. Повсюду росла неопрятная бурая трава, но Том без оглядки утюжил ее колесами. Он правил к дубовой рощице, до которой, как показалось Дайане, была тысяча миль, а на самом деле не более полумили.
— Ну давай, колымага, — подбадривал он автомобиль, поглядывая в зеркальце.
Дайана обернулась, но увидела лишь клубы пыли. Она сообразила, что Том обращался к машине. Пыль у земли была белой, а сквозь нее просвечивали красные и синие блики. Копы снова сели им на хвост и догоняли. Том отчаянно крутил рулем.
— Ну же, рухлядь, поднажми. Выноси нас, детка!
Мотор ревел так, будто готов был взорваться. Они выскочили на тряскую дорожку. Гейл стукнулась головой о стекло передней дверцы. Но даже если ей было больно, она не пожаловалась.
— У нас единственная попытка, — громко сказала Дайана.
— Поклянись мне, что не станешь стрелять, — попросила Гейл.
— У нас одна-единственная попытка, — повторила Дайана. — Том, вы остановитесь в лесу. Мы выскочим и рванем в трех разных направлениях. Копу придется выбирать, за кем гнаться или в кого метить. В три цели ему попасть не удастся — мы раньше скроемся в темноте.
— Как ты считаешь, кого он выберет? — крикнул Том, перекрывая шум мотора. Он скрючился за рулем и что есть духу гнал по полю.
— Думаю, мужчину. А вы как считаете?
— А если это женщина-полицейский?
Дайана рассмеялась:
— Очко в вашу пользу. Вы настоящий мужчина.
Машина проскочила между двумя развесистыми дубами, едва не врезалась в третий и заскользила боком. Дайана расстегнула ремень безопасности и ухватилась за ручку дверцы. «Ну вот, опять начинается», — подумала она, удивившись, какие странные мысли возникают в голове в такой неподходящий момент. За ними гонится патрульный. Судя по всему, у него есть право стрелять на поражение. Случай очень серьезный. Остается надеяться, что он не станет пороть горячку.
Том ударил по тормозам, резко вывернул руль и нажал на газ — машина развернулась на месте и, прежде чем замереть, встала фарами в сторону погони. Не успел автомобиль остановиться, а Дайана уже выскочила с заднего сиденья и побежала, как скаковая лошадь. Со старта, сразу по грязи. Она слышала, как взвизгнули шины — патрульный автомобиль вильнул и стал огибать рощицу, освещая фарами лес. Луч прошелся по Дайане, и она рухнула на землю, больно ударившись. Звук мотора сместился влево: патрульная машина делала резкий разворот, и колеса царапали корку грязи.
Вновь стало темно. Дайана вскочила и помчалась, молясь, чтобы на пути не попалась сусликовая нора. Она пыталась оторваться от шума мотора и света фар полицейского автомобиля. Сухой горячий ночной воздух обжигал горло. Дайана как заклинание повторяла про себя, будто отдавала патрульному приказ: «За Томом! За Томом! За Томом!»
Она бежала, ботинки бухали по земле, пыль забивала рот. Бег отдавался не в мышцах, а в костях. Мускулы были перенапряжены. Каждый шаг, каждый толчок вспыхивал болью в коленях и бедрах.
Дайана неслась, пока, задыхаясь, не упала на землю. Вдыхала напоминавший аромат дома запах выжженной солнцем травы. Ловила воздух ртом, а ноги бессильно подрагивали. Дайана понимала: надо встать и продолжать двигаться. Но не могла. Пока не могла.
Она лежала до тех пор, пока не стих шум мотора патрульной машины, и тогда вновь стала слышна песня сверчков. Дайане всегда казалось, что сверчки обращались в темноту: «Эй, есть там кто-нибудь?» Она надеялась, что патрульный погнался за Томом. Очень надеялась. Том сумел скрыться, но Дайане очень хотелось, чтобы он увел за собой полицейского и дал возможность убежать Гейл.
Она слушала сверчков, пока к ней не вернулось зрение и она сумела оторвать голову от земли.
Впереди, в нескольких милях, еще далеко, но явственно мерцали огни Далласа. В небе над городом вспухал пузырь света с легкими оттенками желтого и красного, поднимался в высоту и затмевал звезды.
Дайана опустила голову на засохшую грязь и облизнула губы, пытаясь дать им хоть каплю влаги. Язык распух, будто зубной врач делал ей заморозку и попал не в тот нерв. Она села, потянулась за спину, поправила пистолет.
— Ну давай, Дайана, — сказала она себе. — Поднимай задницу, и вперед!
И в этот момент услышала, словно что-то громко хлестануло по воздуху. Звук спутал все ее мысли, но придал ускорение ногам. Дайана вскочила и бросилась к дубовой рощице, надеясь оказаться под защитой деревьев прежде, чем ее обнаружит прожектор с вертолета. Он нащупывал жертву, резал темноту, принимал форму гигантского круга и скользил по земле, преследуя ее, даже если сам того не знал. Дайана бежала.
Оглянулась: луч приближался — был от нее футах в пятидесяти пяти. Она напряглась и преодолела то, что считала пределом своих возможностей, и бросилась вперед, превозмогая боль. Дайана бежала так быстро, что мозг с трудом контролировал тело. Свет, свет; огромные лопасти вертолета исправно молотят воздух, и звук все ближе и ближе. Дайана подняла голову: зловещая черная машина, похожая на большого жука с выпученными глазами, висела в небе и исторгала свет, который устремлялся вниз, лизал грязь, траву и кустарники. Дайана посмотрела вверх и споткнулась. Упала на землю, но сразу поднялась — сначала на четвереньки, затем во весь рост и продолжала двигаться вперед. Свет приближался, но она больше не оборачивалась. Осталась одна способность — бежать, толкать себя вперед. Двигаться! Отдать себя всю! Дайана опять споткнулась и на сей раз ударилась очень сильно: легкие враз опустели, тело сковала судорога, она тщетно открывала рот, не в силах втянуть в себя такой желанный воздух. Только видела, что свет приближается, мчится по земле, готовый омыть ее сверкающим жаром. Дайана опустила голову, вдыхала запах пыли и выжженной травы, ловила воздух ртом и ждала, когда ее обнаружит прожектор.
Вскоре она сообразила, что свет не нашел ее. Сводящие с ума мерные удары вертолетных лопастей стали удаляться, шум еще был где-то рядом, однако не нарастал, а уходил прочь. Дайана открыла глаза и увидела, что лежит в темноте.
Вертолет вильнул вправо и полетел по диагонали через поле.
Дайана села, и, качаясь как пьяная, с трудом поднялась. Сделала шаг, побежала, хотя это было не похоже на бег. Но она не останавливалась. Двигалась вперед.
Впереди мерцали огни Далласа — стекло и зеркала, зеркала и дымка. Шум вертолетных винтов затихал, машина кружила над полем.
Перед Дайаной расстилалось ровное пространство. Она с трудом спустилась с берега пересохшей реки и, шлепая по воде, побрела на противоположную сторону по плоскому дну широкого русла, где только в самой середине осталось несколько дюймов глубины. Цепляясь руками за красную грязь, выбралась на берег и оказалась перед тремя расположенными в ряд, идеально круглыми и почти белыми бетонными трубами водовода. Они манили, предлагали убежище от вертолетного прожектора, правда, вели неизвестно куда, но уж явно на задворки Далласа. Дренажный водовод из-под уличных сточных решеток принимал дождевые потоки, когда в период весенних ливней на улицы города менее чем за час обрушивались тысячи галлонов воды.
Дайана отступила на шаг и стала следить за вертолетом: машина летала над полем зигзагами, и за ней зигзагами носился по земле прожектор. Гейл… Она бежала так же отчаянно, как и Дайана, бежала, когда не оставалось физических сил, на одной воле.
