Майкл Коннелли - Последний койот
Она ответила не сразу.
— Трудно сказать. Когда я долго на нее смотрю, мне кажется, что прыгнет. Во всяком случае, мысль об этом у нее есть. Но кто знает?
— Этого не случится, Джаз.
— Почему?
— Не случится — и все.
— Я… пойду собираться…
Она высвободилась из его рук и вышла из кухни.
Босх направился к телефону, висевшему на стене рядом с холодильником, и набрал номер авиакомпании. Договариваясь со служащей о переносе вылета на утро понедельника, Босх спросил, может ли отправиться в Лос-Анджелес не прямым рейсом, а с посадкой в Лас-Вегасе. Служащая сказала, что в этом случае задержка составит три часа четырнадцать минут и ему придется доплатить пятьдесят долларов. Босх согласился. Хотя компания уже содрала с него семьсот баксов, он не стал спорить и продиктовал номер своей кредитной карточки.
Он подумал о Лас-Вегасе, как только снял трубку. Клод Эно умер, но осталась его жена, которой пересылались его пенсионные чеки. Если ему, Босху, улыбнется удача, он получит информацию, стоившую много больше жалких пятидесяти долларов.
— Ты готов? — крикнула из гостиной Джасмин.
Босх вышел из кухни и увидел ее в джинсовых шортах и коротком топе, поверх которого она набросила белую рубашку, стянув ее узлом на талии. На носу Джаз красовались черные очки.
Она отвезла его в кафе, где им принесли блины с медом, овсянку, яйца всмятку и смазанные маслом тосты. Босх не ел овсянку со времен военно-тренировочного лагеря в Беннинге, но завтрак ему понравился. Они почти не разговаривали о событиях минувшей ночи и о картинах не упоминали. Словно разговоры на эти темы следовало вести лишь в темноте спальни.
Когда они поели, Джасмин сама оплатила счет, а Босх оставил на столе чаевые. День они провели в странствиях, раскатывая по дорогам в «фольксвагене» Джасмин с опущенным верхом. Она показала ему окрестности Тампы, начиная с Ибор-Сити и кончая Сент-Питерсбергом. За это время они сожгли полный бак бензина и выкурили две пачки сигарет. Когда день начал клониться к вечеру, они заехали в местечко под названием Индианс-Рокс-Бич, чтобы полюбоваться закатом над просторами залива.
— Я бывала во многих местах, — сказала Джасмин, — но лучше здешнего предвечернего света ничего не видела.
— А ты была когда-нибудь в Калифорнии? — спросил Босх.
— Пока не приходилось.
— Там закат иногда напоминает вулканическую лаву, изливающуюся на город.
— Должно быть, это очень красиво…
— Не то слово. Глядя на такое, о многом забываешь… Это, кстати сказать, одно из достоинств Лос-Анджелеса. Город во многом довольно мерзкий, но у него есть и прекрасные качества.
— Я тебя понимаю.
— Меня мучает один вопрос…
— Ты опять за свое? Ну, спрашивай.
— Если ты, как я понимаю, никому своих работ не показываешь, то чем же зарабатываешь себе на жизнь?
Интересное дело — Босх думал об этом весь день, но лишь когда тот пошел на убыль, отважился полюбопытствовать.
— Кое-что мне оставил отец. Он и раньше давал мне деньги. Немного, правда, но мне хватало. Зато я могу работать над картинами сколько нужно и не идти на компромиссы. Возможно, в один прекрасный день я их и выставлю. Когда мне не будет за них стыдно. Это по крайней мере честно.
За расплывчатым ответом скрывалось стойкое нежелание этой женщины демонстрировать миру свои работы, а по существу — самое себя. Но Босх решил больше не затрагивать эту тему. Однако теперь настала очередь Джасмин.
— Ты настолько коп, что без расспросов и дня прожить не можешь?
— Если я не на службе, то задаю вопросы только тем людям, которые мне небезразличны.
Она быстро чмокнула его в щеку и вернулась к машине.
Заехав к ней домой, чтобы переодеться, они отправились обедать в лучший ресторан Тампы с довольно внушительным списком вин. Интерьер ресторана был выдержан в стиле рококо, характерной чертой которого, по мнению дизайнера, являлись массивная, темного дерева, мебель с позолотой, тяжелые бархатные шторы, классические статуи и картины с античными сюжетами.
Босх подумал, что Джасмин должна была привезти его именно в такой ресторан. Когда они сели за столик, Джаз заметила, что, хотя здесь большой выбор мясных блюд, ресторан принадлежит вегетарианцу.
— А я-то думал, что такое бывает только в Калифорнии.
Она улыбнулась и некоторое время хранила молчание, что позволило Босху вернуться мыслями к его делу. За весь день он ни разу о нем не вспомнил и теперь испытывал чувство вины. Ему казалось, будто он отодвинул мать в сторону, чтобы она не мешала ему предаваться радостям бытия. Чуткая Джасмин быстро поняла, что он в очередной раз за что-то себя корит и терзается сомнениями.
— Можешь остаться еще на день? — сочувственно спросила она.
— Не могу. Должен лететь. Но я вернусь. Как только мне представится такая возможность.
Босх расплатился за обед кредитной картой, которая почти исчерпала свои возможности, и вслед за Джасмин направился к выходу. Сев в «фольксваген», они вернулись в ее квартиру и, подгоняемые предстоящей разлукой, сразу легли в постель и занялись любовью.
Интимное общение с Джасмин доставляло Босху огромное удовольствие. Ему хотелось, чтобы их близость никогда не кончалась. Он и прежде влюблялся в женщин с первого взгляда, но никогда еще чувство к почти незнакомой женщине не было столь сильным и всепоглощающим. Босх подозревал, что в немалой степени этому способствовала окутывавшая ее тайна. Это был тот самый крючок, на который она неосознанно его подцепила. Джаз казалась Босху чрезвычайно загадочной, и хотя они достигли, казалось бы, всех мыслимых пределов сближения, в ней оставалось еще много непознанного, необъяснимого.
Потом, когда они лежали рядом и нежно поглаживали друг друга в благодарность за доставленное наслаждение, настал миг откровений.
— Знаешь, Гарри, у меня в жизни было не так уж много мужчин.
Босх промолчал, не зная, как реагировать на подобное признание. С некоторых пор интимное прошлое знакомых женщин интересовало его только в медицинском аспекте.
— А у тебя? — последовал вопрос.
Он не смог удержаться от искушения.
— У меня тоже было не так уж много мужчин. Если разобраться, их у меня вообще не было.
Джаз ущипнула его за плечо:
— Ты прекрасно знаешь, что я имела в виду.
— О'кей. У меня было мало женщин. Даже, я бы сказал, до обидного мало.
— Когда я начинала встречаться с мужчинами, у меня возникало чувство, что они требуют от меня невозможного. Я не знала, чего они все от меня хотели, но знала точно, что этого я им дать не могу. Когда мной овладевало подобное чувство, я или сразу уходила от мужчины, или, наоборот, оставалась с ним слишком долго.
Босх приподнялся на локте и посмотрел на нее.
— Иногда я думаю, что знаю посторонних людей даже лучше, чем себя самого. На своей работе я многое узнал о людях. Подчас мне даже казалось, что у меня нет собственной жизни и интересов, а есть только жизнь и интересы чужих людей… Должно быть, я несу ахинею, поскольку и сам не до конца понимаю, о чем сейчас говорю.
— Все ты отлично понимаешь. И я тебя понимаю. Возможно, так происходит со всеми людьми.
— Насчет всех не скажу. По-моему, ты преувеличиваешь.
В комнате повисло молчание. Босх наклонился к Джасмин, поцеловал ее в грудь и, захватив губами сосок, нежно коснулся его языком. Джасмин обхватила его голову руками и прижала к своей груди. Он чувствовал исходивший от ее кожи запах жасмина.
— Скажи, Гарри, ты когда-нибудь использовал свой пистолет по назначению?
Он поднял голову и с удивлением на нее посмотрел. Этот вопрос как-то не вязался с предыдущим разговором. Но, несмотря на темноту, он видел, как напряженно она на него смотрит, дожидаясь ответа.
— Приходилось.
— И ты кого-то убил. — Это было утверждение.
— Да.
Она молчала.
— В чем дело, Джаз? Что случилось?
— Ничего. Я лишь хотела узнать, что ты чувствовал в тот момент.
— Душевную боль — вот что. Даже когда у меня не было выбора и оставалось только одно — стрелять на поражение.
Она, похоже, узнала от него то, что хотела, и замолчала. Босх почувствовал себя не в своей тарелке. Он не понимал, зачем она задала ему эти вопросы. Быть может, это какой-нибудь тест? Откинувшись на подушки, он ждал, когда придет сон, но поселившееся в груди странное беспокойство мешало забыться. Джасмин повернулась к нему и обняла за шею.
— Я думаю, что ты хороший человек, — прошептала она ему на ухо.
— Неужели? — прошептал он в ответ.
— И ты обязательно сюда вернешься…
— Да, я вернусь. Обязательно.
26
В международном аэропорту Маккаран в Лас-Вегасе Босх обошел все конторы по найму автомобилей, и нигде не оказалось свободных машин. Мысленно обругав себя за то, что не догадался заказать авто по телефону, Босх вышел на улицу и поймал такси. Женщина-водитель разочарованно скривилась, когда Босх назвал ей адрес: Лоун-маунтин-драйв. Объяснялось это просто: шансы подхватить там клиента до аэропорта были минимальными.
