Пойдем играть к Адамсам - Джонсон Мендал У.

В далеких верхушках деревьев все еще шумел ветер, и с каждым его порывом сосны сбрасывали свежий поток воды, брызги которой падали сквозь хвою на тропинку, по которой шел Джон. Пройдя ярдов двадцать, он остановился, обулся, переложил ружье в другую руку и достал фонарик. Здесь, в глуши, было темно, страшно, а также полно жалящих насекомых. Но при этом здесь было довольно интересно. Не прошло и часа с тех пор, как он смотрел телевизор вместе с родителями (в его возрасте одно это слово вызывало отвращение), а теперь находился в самом центре чего-то бесконечно захватывающего и реального. Менее чем в полумиле от него лежала в заточении прекрасная девушка, ожидая его прихода. И это действительно так. Ему стало интересно, что подумали бы его друзья, узнай они, чем он занимается в эту минуту.

На краю поля, окружавшего дом Адамсов, он остановился. В главном здании, притулившемся за огородом, было совершенно темно. Машина – бесформенная глыба – стояла на развороте, освещаемая лишь редкими вспышками молний. С того места, где находился Джон, домик прислуги было почти не видно. Только темная остроконечная крыша выделялась над побитой кукурузой. Вокруг не было ни души – по крайней мере, рядом, – и Джон чувствовал странную храбрость. Это было одно из тех мимолетных ощущений.

Осторожно огибая лужи, он дошел до разворота, пересек его травянистую середину, чтобы не оставлять в грязи следов. Задержался, чтобы вытащить впившиеся в лодыжки колючки, и снова вышел на тропинку, ведущую к домику прислуги. Там он остановился. Как он и ожидал, из разбитых передних окон пробивался слабый колеблющийся свет – вероятно, бензиновая лампа Бобби, – хотя он навевал мрачные мысли. Внезапно Джона настигло осознание скорого конца этого приключения, отодвинув на задний план его эротический аспект. Вокруг было пугающе тихо. Конечно же, он слышал шум деревьев на затихающем ветру, глухое пощелкивание жестких кукурузных стеблей и стук собственного сердца, но из дома не доносилось ни звука. Ну а чего он ожидал? Музыки The Rolling Stones?

Джон, как и подобает хорошему лидеру Свободной Пятерки, рассчитывал, что пойдет по тропе и сменит стоящего на страже Бобби. Но вместо этого он замешкался и стал перебирать в уме различные фантазии и вероятные сценарии. Сборщик пришел, одолел Бобби и теперь поджидал там Джона… Сборщик где-то рядом, наблюдает за домом, в то время как он… Бобби сидит за той дверью с ружьем, готовый по ошибке снести Джону голову… В этот самый момент родители обнаружили, что Джона нет в постели. Эти и другие мысли – возможно, сегодня вечером здесь вообще не было Сборщика – метались в голове у Джона. Если бы не тот факт, что Барбара, вероятно, все еще там, он пошел бы домой спать.

Вместо этого Джон достал свисток и издал звук, рассчитав громкость так, чтобы тот был слышен только здесь, а не дома, по ту сторону от Оук-Крик, и снова вытащил фонарик. Сойдя с тропы, он двинулся через мокрую кукурузу к месту, откуда мог видеть одно из передних окон, надеясь при этом, что не окажется на линии огня, выбранной Бобби. Там он дважды свистнул и снова принялся ждать. Через несколько секунд ему показалось, что из домика донесся ответный свист, но из-за далекого грома и шелеста растений он не был в этом уверен. Направив фонарик в окно, он подал сигнал Свободной Пятерки. Облака над головой начали разделяться на полосы, тянущиеся вслед за грозой. Джон посмотрел вверх, и ему показалось, что он видит звезду.

Дверь в домике прислуги приоткрылась на дюйм, сквозь щель просочился свет.

– Джон? – Голос Бобби звучал тоньше, чем обычно.

– Ага. – Джон наклонился вперед и спешно двинулся через сорняки и старую кукурузу. Положил на стол промокший кофр с ружьем вместе с содержимым карманов. Два мальчика смотрели друг на друга в свете бензиновой лампы.

– Он здесь.

– Кто? – спросил Джон, хотя хорошо знал ответ.

– Он возле дома. Как мы и думали. Прячется от дождя. Под навесом, – сказал Бобби. – Я видел его, а он видел меня.

– Где ты был?

– На верхнем этаже.

– Как она?

Бобби пожал плечами.

– Он знает про нее?

– Откуда? Если только не увидел что-то прошлой ночью.

– Где он сейчас?

– Как я уже говорил, – Бобби указал на заколоченные окна в дальнем конце пустующей комнаты, – под навесом, наверное.

– Он пытался проникнуть внутрь?

– Нет. Я ждал.

С тех пор как Бобби впустил Джона в дом, он действительно не выпускал из рук дробовик, и это казалось Джону настолько нормальным, что он не обратил на это внимания. Однако теперь он расстегнул свой кофр и вытащил ружье.

– Что будем делать?

Джон посмотрел на свои руки – чистые, мокрые, мальчишечьи руки, вынимающие ружье, проверяющие и заряжающие его, – и покачал головой.

– Не знаю…

В этот момент раздался раскат грома – еще более отдаленный – и эхом прокатился по дому. Джон запер дверь на засов.

– Убьем его? Выстрелим поверх головы? – спросил Бобби. – Останемся здесь? Я хочу спать. – Одна идея была столь же безнадежной, как и другая, и тон голоса Бобби выдавал это.

– Не знаю. Может, поговорить с ним. Уверен, он не сможет нам навредить.

Разговоры, уговоры, убеждения, бесконечная городская говорильня, болтовня, соглашения, полемика и проволочки. Джон почувствовал кислый привкус во рту, едва он это сказал. Тем не менее они с Бобби были слишком молоды, чтобы справиться с убийством в одиночку. К тому же рядом не было Дайаны, которая указывала бы, что делать. Возможно, это ей даже не понравилось бы. Но было б весело. Это было бы похоже на настоящую жизнь, а также решило бы проблему.

– Просто поговорим с ним. – Джон вышел из задумчивости. – Выясним, в чем дело. А завтра поговорим с Дайаной.

– Имеешь в виду, просто обойдем вокруг дома и начнем говорить?

– Я уже разговаривал с ним раньше. Не так уж и страшно. – Джон осторожно открыл дверь. Снаружи, конечно же, никого не было. Он шагнул в сорняки.

– Оставим ее здесь одну?

– Придется.

– Э-э-э… сейчас? – спросил Бобби.

– Чем дольше будем ждать, тем хуже. Идешь?

– Ага, – без энтузиазма ответил Бобби.

Они принялись огибать дом – Джон шел впереди – и споткнулись об снесенные ветром ворота. Поскольку элемент неожиданности был утрачен, остаток пути Джон преодолел с включенным фонариком. Сборщик – мужчина – был там, где и сказал Бобби. Ожидал их прихода. Сидя на грязном, старом эмалированном столе, которым когда-то пользовались на кухне, он наблюдал за ними, прищурив от света их фонарика глаза.

– Кто вы?

Тайна Сборщика была раскрыта, и страх у мальчиков наполовину прошел. Теперь, когда они увидели его и когда в руках у них было оружие, игра становилась более интересной.

– Круз, – осторожно ответил он. – Меня зовут Круз.

– Что вы здесь делаете? – в голосе Джона звучали высокие нотки.

– Дождь, – сказал он и пожал плечами. Он не предпринимал попыток уйти. И не был встревожен.

Джон и Бобби продолжали стоять там, где стояли, на открытом месте, вне стен своей крепости, в грязи, несколько неуверенные в себе. Сборщик продолжал сидеть там, где сидел, спрятав ноги от сырости, упершись спиной в стену дома и скрестив руки на большом животе. Его положение было более удобным и защищенным, в позе читалась непринужденность. Между ним и мальчиками проходила нейтральная полоса.

Бобби и Джон молчали, но последний буквально кипел от злости. Они не могли приказать Сборщику уйти и заставить его послушаться. Не могли просто подойти и отдубасить его. Не могли застрелить его. И они не могли позволить ему оставаться там, где он сидел. Тревога за Барбару лежала на них тяжелым грузом. Что сделала бы Дайана?

Джон опустил ружье и небрежно положил его на сгиб руки.

– Есть хотите?

– Есть? – спросил Сборщик с недоверием, хотя и с легким любопытством.

– Еда. – Бобби опустил дробовик, копируя Джона.

– Где? – спросил Сборщик.

– В доме.

– Какая? – Сборщик, казалось, тянул каждое слово.