D.O.A. - Почтенное общество
В кабинете юридического директора ПРГ большое оживление. Три женщины освобождают шкафы один за другим и складывают папки перед разбирающей их Борзеке. Все, что она оставляет своему преемнику, снова водворяется на полки, то, что увозит с собой в Женеву, складывается в картонные коробки для переезда.
Помощница приоткрывает дверь:
— Мадам, вам звонит господин Джон-Сейбер.
— Скажи ему, что ты не можешь меня найти. Нигде. Точка.
В «Кафе де ла Мэри» угрюмый Кук и недовольный Джон-Сейбер подводят итоги. Первый след для проверки достоверности досье привел их в тупик. Ну не совсем все же. То, как вела себя Борзекс в воскресенье, не оставляет никаких сомнений в существовании «Сада Гесперид».
— Ну конечно, мы знаем, что он существует, но мы не знаем, что это такое. А это значит, что воспользоваться этой информацией не можем.
Мобильный телефон Нила оживает. Жерар Бланшар.
Кардона, вечером, в фойе Оперы во время антракта.
Кук и Джон-Сейбер снова заказывают кофе и пьют его за здоровье ресторатора.
Сон не принес ей отдыха, и Сефрон тяжело просыпается. Уже десять. Поздно. Быстро мыться, одеваться, обойдемся без завтрака, надо смываться. Отца в номере нет, и, когда она оказывается внизу, администратор показывает, что для нее оставлена записка. «Вернусь после одиннадцати, жди здесь, без меня ничего не предпринимай». Отсутствие отца — хорошая новость. Можно отложить выяснение отношений на несколько дней, это никогда не поздно. А вот найти Марсана необходимо — чтобы узнать, кто последний общался с Эрваном. Если кто-нибудь что-нибудь знает, то это он.
Сеф выходит из гостиницы, оглядывается, все как всегда: на улице жизнь, движение, толпа туристов. Никакой подозрительной тени, никакой машины, в которой кто-то сидит, никаких взглядов исподтишка. В тот вечер, когда Жюльен… Она тоже ничего не заметила.
Быстро лавируя между людьми, Сеф покидает остров Сен-Луи, переходит на Ситэ, проходит через сквер позади Нотр-Дама и направляется к Пантеону. Она останавливается, оглядывается, смотрит в стекла витрин, чтобы понять, не идет ли за ней кто-нибудь. Наконец входит в гигантское интернет-кафе на улице Суффло. В отеле заниматься этими манипуляциями ей не хотелось. Сеф оплачивает полчаса, садится за один из компьютеров, выходит на Gmail, печатает пароль, который знает наизусть, и перед ней раскрывается список адресов всех заговорщиков, участвующих в операции «Гедеон», Эрван собрал их все вместе только для них двоих, если случится что-то непредвиденное.
Вот и адрес Марсана.
Убрав следы своего присутствия в браузере, Сефрон покидает кафе. Оглядывается на улице — проверка безопасности — и входит в метро.
Парис не предупредил свою группу. Еще не время. Он предпочел дать Фуркаду шанс спасти самое главное. Все работают так, будто ничего не случилось. Однако его отвратительное настроение не осталось незамеченным. Группа предпочитает помалкивать, им известно, что у шефа тяжелый период в жизни. Наверное, потому и злится.
Утром Дюран дозвонился до Экюли. Видео плохого разрешения. Они работают с голосами и «отправят нам фотографии всего, что может быть нам полезно, в частности фотографии двух масок». Но это-то нетрудно.
— Ты сядешь на телефон вместе с Куланжем. На этот раз нужно брать шире. Работайте над стоянками рядом с домом Субиза, идентифицируйте номера, засветившиеся там в то время, когда было совершено преступление, изучите распечатки, посмотрите, куда это нас приведет.
— Прокуратура завизжит, это обойдется недешево.
— Фуркад на этот раз не будет возражать.
Мобильный телефон Париса начинает вибрировать у него на столе. Он бросает взгляд на экран. «Вспомни о дураке, он и явится. Хорошее начало». Парис отвечает:
— Да, господин заместитель генерального прокурора, какие новости?
— Нам хана.
— Несмотря на видео?
— Да. Несмотря на видео. Приказ исходит из очень высоких сфер, и им это видео по хрен. Разве что меня отправят трудиться инструктором по антитеррористической деятельности. Причем без промедления.
— Значит, дальше продолжают они?
— Естественно.
— А мы?
— Вы передаете дела. Кому — я еще не знаю.
— Теперь это не имеет значения.
— И правда. Хорошего дня, Парис.
— До свидания.
Его парни, вероятно, что-то почувствовали, потому что все уже стоят на пороге и смотрят на него. Парис кладет мобильный и посылает им горькую улыбку:
— Мы больше не занимаемся делом Субиза.
Сефрон стала еще осторожнее: она по нескольку минут внимательно оглядывается на станциях, где немного народу, идет вперед, потом возвращается. Нет ни одного знакомого или узнаваемого лица. Никто за ней не идет.
Девушка выходит из метро на «Ботзарис», время приближается к полудню.
Нужно найти Марсана. Из-за Эрвана и еще кое из-за чего. Комедия, которую она перед ним разыгрывала, вещь недостойная. Обрывки взволнованных фраз, сказанных этой ночью ее отцом, перемешиваются в ее мозгу с отвращением, испытанным при соприкосновении с телом Марсана. Нечем гордиться. Нужно сказать ему: «Прощай, вычеркни меня из своей жизни, это была ошибка». Хотя бы так.
Сеф решительным шагом доходит до Крымского бульвара, быстро удаляется от парка Бют-Шомон, сворачивает на улицу, где живет телевизионщик, останавливается перед дверью его дома. Нужно собраться, войти. Встретиться с Марсаном лицом к лицу. Прощай, Марсан. Она нажимает кнопки домофона.
— Что здесь делает эта девка? — Мишель заметил дочь Джон-Сейбера первым. Сначала он просто жадно пялился на нее, потом, когда девушка приблизилась к их машине, понял, кто это.
Жан, сидящий за рулем, дает Сефрон несколько секунд, чтобы войти в подъезд.
— Сука… — произносит он медленно сквозь зубы. Штормовое предупреждение: — Выходи и погуляй тут, не тормози! Топи-топи!
— Чего?
— Пойди пробей, может, за ней еще кто-то увязался!
Мишель наклоняется к стоящему перед ним в машине переговорному устройству за наушниками, но Жан хватает его за руку:
— Возьми телефон, нас могут слушать.
Мишель с проклятиями выбирается из машины.
— И будь на прослушке.
Оставшись один, Жан вытаскивает собственный мобильный и набирает номер Мишле. Звуковой сигнал. Нужно готовиться к худшему, если Криминалка поблизости. Гудки. Предупредить Марсана? Гудки. Никто не отвечает. Жан увеличивает громкость. Не берут. Мишель ждет. Автоответчик. Ну а этот-то что выделывается?
Сефрон звонит в дверь квартиры, но шансов мало — все-таки середина дня. Проходит несколько секунд, за дверью слышится какое-то движение, телевизионщик открывает дверь и обалдело на нее смотрит. За его спиной — вся крошечная квартирка, беспорядок невообразимый, а в глубине комнаты — Эрван.
Первым движением Сеф было отодвинуть Марсана, который просто приклеивается к стене, и бегом к Эрвану. Она обнимает его. Значит, эти дерьмовые шпики были правы. Она впивается поцелуем в его губы, торопливо:
— Жив! — Снова целует. — Скажи мне что-нибудь!
Скоарнек с каменным лицом смотрит на Марсана, тот отворачивается, не выдерживает, да что с этим кретином происходит? Эрван отталкивает Сеф:
— Что ты тут делаешь? — Он берет ее за плечи и с силой толкает к входной двери. — Шпики тебя видели? Хочешь подать нас им на блюдечке с голубой каемочкой, да? Сука, а правила безопасности? Обо мне ты подумала? Вали отсюда как можно быстрее и из Парижа тоже! И жди, пока я с тобой не свяжусь.
Марсан выпрямляется. Шпики… Точно, шпики. Что они подумают? Что будут делать? Ему не удается сосредоточиться, все его мысли превратились в какое-то месиво. И только когда Сефрон проходит рядом, у него хватает сил прошептать: «Ты просто красивая сучка!» — и захлопнуть за ней дверь.
Бледная как смерть Сефрон не может прийти в себя, она просто онемела. Она автоматически спускается по лестнице, выходит на улицу. Поворачивает в сторону Бют-Шомон.
— Сука! — Эрван. — Вали из Парижа…
Голова идет кругом.
Жан видит, как Сефрон выходит из дома Марсана. Звонит Мишелю:
— Ты где?
— Около парка со стороны Крымского бульвара. Я все обошел, никого.
Не Жану учить своего сообщника искусству слежки, тому известны все штучки. Если уж он ничего не увидел, значит, ничего нет. Может, пронесло?
— Чего делаем?
— Надо подумать.
— Ей-то чего надо было, этой девке?
— Не знаю.
— Как это ты не знаешь? Они разговаривали?
— Скоарнек ее выгнал.
— Крошка Джон-Сейбер дошла до конца улицы. Еще минута, и она скроется из виду.
— Думать. Быстро.
— А с этим ты разговаривал?
— Нет.
— Вот дьявол, его никогда нет, когда надо, сволочь просто!
