Том Вуд - Киллер
– Кажется, я вывихнула лодыжки.
– Раз вы стоите, значит, не вывихнули. Пошли.
Звук взрыва заставил Ребекку вздрогнуть. Она остановилась и оглянулась на окно. Виктор, не обращая внимания, тянул ее к выходу из переулка. На углу он прижал ее спиной к стене и прислушался. Обычный уличный шум – автомобили и пешеходы. Виктор достал из кармана бумажник и вынул из него матовую черную металлическую трубку со сферическим зеркальцем на конце. Он раздвинул ее, поднял вверх и посмотрел на отражение.
Перед домом стояло несколько машин: два вэна штурмовых команд, четыре машины с полицейской маркировкой и три без маркировки. Вокруг стояло человек десять, часть в штатском, часть в офицерской форме.
Виктор схватил Ребекку за запястье и потянул к другому концу переулка. Здесь он снова заглянул за угол с помощью зеркальца. Одна полицейская машина и два офицера. Гораздо лучше.
– Слушайте, – Виктор притянул Ребекку ближе. – Они и там. Как только мы выйдем из переулка, нас заметят.
– Что же нам делать?
– У вас есть машина?
– Да, я арендовала, но она в целом квартале отсюда.
– Неважно. Я выйду первым и отвлеку их. Через тридцать секунд выходите вы, идите к машине и сразу уезжайте.
– А вы?
– Я кое о чем позаботился. Вот.
Виктор вынул недавно купленный телефон и передал ей.
– Уезжайте из центральной части города. Телефон держите включенным. Я позвоню вам.
– Нам не следует расставаться, – сказала Ребекка.
– Другой возможности нет.
– Должно же быть что-то еще, что мы могли бы сделать.
– Если у вас есть лучший план, сейчас самое время сказать мне.
Ребекка робко покачала головой. Виктор схватил ее за плечо:
– Вы осознаете, что делаете?
Она кивнула.
– Тогда скажите это.
– Осознаю.
Виктор бросил автомат. Очень трудно расставаться с ним, но ему нужно было скрыться, а не вести огневой бой. А разгуливая со скорострельным автоматом, трудно не привлечь к себе внимания. Пистолет Ребекки он вернул ей.
– Только на крайний случай.
У него остались нож, 9-мм пистолет SIG P-228 и одна шумовая граната. Не так много на случай встречи с бойцами в бронежилетах и с автоматами, но все же кое-что.
– Значит, через тридцать секунд после меня. Считайте секунды.
Виктор вышел из переулка и побежал.
Первый окрик он услышал, когда добежал до середины улицы. Добежав до другой ее стороны, он услышал выстрел. Из ближайшей стены вылетела кирпичная крошка. На той стороне улицы он побежал к другому переулку, слишком узкому для машины, так что там им придется преследовать его пешком. Он бежал по переулку, лавируя между мусорными баками и ящиками, завернул за угол, потом за другой и оказался на широкой поперечной улице. Он бежал по ее середине и при первой возможности свернул в сторону.
На главной улице он замедлил бег, чтобы привлекать меньше внимания. Ведь потревоженные пешеходы, оглядывающиеся через плечо, хорошо выдают путь беглеца. Обогнув квартал, Виктор вернулся на улицу, на которой стоял дом Ребекки. В любом случае преследователи будут думать, что он станет убегать все дальше, и меньше всего они будут ожидать, что он вернется назад.
Он направился в боковую улицу на той стороне, где стоял ее дом, пересек главную улицу, маневрируя между медленно едущими машинами. На другой стороне он вошел в еще один переулок, а из него вышел к переходу через следующую дорогу.
В четырех кварталах дальше он нашел ночное кафе, полное шумных посетителей, и сел за столик на место, откуда было хорошо видно окно. Ожидая официантки, он смотрел на переулок, по которому пришел сюда, но оттуда никто не появился. Никого подозрительного он не заметил и на улице. К тому времени, когда подошла официантка, его пульс и дыхание вернулись в норму.
– Айс-ти, – попросил он ее. – С лаймом, если у вас есть.
23:03 CET
Виктор позвонил Ребекке, она назвала ему бар и объяснила, где он находится. Он нанял такси, назвал водителю адрес, но остановил его в паре кварталов от бара. Это была типичная бедная окраина Парижа. Кривые улочки спутывались между собой. Было тихо.
Виктор дважды обошел квартал, где находился бар, проверяя, нет ли кого-нибудь, кто выглядел бы неуместно в этом сонном месте. Ведь, если Ребекку выследили однажды, ее могли выследить и во второй раз. Это был не такой район, где можно было бы ожидать, что кто-то будет просто сидеть в машине, стоящей у тротуара. Никого такого Виктор и не обнаружил.
Бар представлял собой типичное питейное заведение. Пол выстлан линолеумом, на стенах выцветшие обои, на длинной полированной стойке множество следов от стаканов и бутылок. Ребекка сидела в углу лицом к двери. Виктор так и думал, что она будет высматривать его, вместо того чтобы проверять, нет ли каких-либо опасностей, что следовало бы делать.
Виктор сел рядом с ней на табурет, поставив его так, чтобы можно было видеть и ее, и вход, не поворачивая головы.
Ребекка успела привести себя в порядок, очистить лицо и вновь наложить косметику. Одета она тоже была иначе. У ее ног стояла магазинная сумка.
– Я заказала для нас обоих водку и тоник, – сказала она, а потом добавила, опустив глаза: – Но я выпила и то и другое.
– Ну и правильно.
Перед ней стояли два пустых стакана, а в пепельнице лежали полурастаявшие кубики льда. Она заметила, что Виктор смотрит на них.
– Пить из стакана со льдом без соломинки я не могу, а соломинок у них здесь нет.
Виктор кивнул, словно это имело значение. Ребекка была глубоко потрясена, это было совершенно очевидно. Весь адреналин из нее вышел, и от всего только что случившегося у нее кружилась голова.
– Вы впервые попали в подобную ситуацию? – спросил Виктор.
– Да, – она глубоко вздохнула. – А вы привыкли к тому, что вас пытаются убить?
– Они не стремились убить нас.
– И все равно это было ужасно. И вы знаете, что я имею в виду, – сказал она. – Так вы привыкли?
– Да, – ответил Виктор, хотя ему очень хотелось солгать, сказав, что не привык. – С этим делом с каждым разом справляешься все лучше.
– Так что я не буду чувствовать себя так скверно, если это повторится?
– Разные люди переносят это по-разному.
– А я?
Виктор видел, что ее страшил его возможный ответ. Не вполне понимая почему, он решил пожалеть ее.
– Уверен, что вы перенесете это легче.
Ребекка стала рассказывать ему, как ей удалось уехать без проблем и что ее не преследовали.
– Я нашла магазин, который еще был открыт, и купила кое-что из вещей. Я…
– Давайте просто продолжим с того, на чем остановились.
– Для этого нужно пойти куда-нибудь в другое место.
Виктор поднялся.
– Хорошо, но место выберу я.
Почасовой тариф номера указывали цифры на неоновой вывеске над дверью.
Прихожая была темной и маленькой, сознательно скупо освещенной.
Низенький человек за стойкой похотливо рассматривал Ребекку, пока Виктор отсчитывал деньги. На стене в коридоре висел автомат по продаже презервативов.
Сама комната тоже была маленькой и безликой. В ней не было ничего, кроме двуспальной кровати, которая занимала почти все пространство. У изголовья кровати был закреплен металлический ящичек с прорезью, опустив в которую монету, можно было заставить кровать трястись. Виктор не мог поверить, что люди еще пользуются такими устройствами. В последний раз, когда он видел такое в действии, ему стало нехорошо.
Ребекка стояла у окна, глядя наружу из-за полуоткрытых занавесок. Виктор хотел было сказать, что делать этого не стоит, но если бы где-то там был снайпер, он бы уже выстрелил.
Она нервно теребила ткань. Занавески были недостаточно плотными, чтобы через них нельзя было заглянуть внутрь. Виктор полагал, что это было сделано умышленно, для большего возбуждения определенных посетителей, но понял, что любопытными зрителями могут быть разве что голуби, а они вряд ли были опасны.
– От пребывания здесь у меня мурашки бегут по спине, – сказала Ребекка, не оборачиваясь.
Виктор закрыл и запер дверь. Это заставило ее обернуться.
– Меня не заботит, что вам здесь не нравится, – сказал он равнодушно. Важно, что нас здесь никто не найдет. Такие заведения не склонны рекламировать своих постояльцев.
Ребекка не возразила. Он был прав и знал, что она понимает это. Он выключил верхний свет и оставил только прикроватный ночник с тонким красным абажуром, который создавал в комнате слабый малиновый полумрак.
Какое-то время оба молчали. Ребекка заговорила первой:
– Вернемся к моей квартире. Если, как вы сказали, эти люди не собирались убивать нас, зачем вы убили их?
Он ожидал подобного вопроса.
– Потому что действие шумовой гранаты длится всего несколько секунд.
Она ответила быстро, уже зная этот факт:
– Но ведь у них были очки ночного видения. Ослепление, несомненно, должно было длиться дольше.
