Максим Шаттам - Душа зла
— Вероятно, ему просто нравится этот уголок.
— Он заранее подготовил свое нападение. Именно поэтому он взял машину жертвы: если уж придется ехать через город, лучше не оставлять никаких следов и забыть про свой личный автотранспорт. И все же меня заботит, почему он выбрал свою жертву так далеко отсюда? Разве что…
Бролен замолчал, погрузившись в собственные размышления.
— Если только речь не идет о конченом психе, который, подобно большинству «серийников», обычно бесцельно бродит где попало и убивает первую встречную женщину, соответствующую его вкусу. Не находишь? — спросил Салиндро.
— Нет. Он уже доказал нам, что не всегда уверен в себе, однако не так глуп, к тому же Ворон наверняка следит за ним. И если он рискнул пересечь весь город, хотя обычно проявляет крайнюю осторожность, значит, у него не было выбора. А почему?
За их спиной прошла женщина с двумя детьми; мальчики разглядывали полицейских, пытаясь понять, что случилось. Их мать остановила взгляд на униформе Салиндро и машине, заинтересовавшей копов, и, вероятно, решила, что на заднем ее сиденье находится нечто ужасное. Заслонив головы детей большим конвертом с рентгеновскими снимками, она заставила их ускорить шаг.
— Почему убийца рискнул пересечь весь город вместе с жертвой? — настаивал Бролен. — Если ему нравится это место, надо было выбрать себе женщину поближе, среди студенток кампуса или медсестер. Почему он забрался так далеко?
Бролен щелкнул пальцами в знак победы.
И тут же лицо Салиндро озарилось, словно Господь коснулся его Своей десницей:
— Потому что именно эту женщину он собирался похитить.
— Верно, — ответил Бролен. — Он не только заранее готовит место, где собирается совершить убийство, но и выбирает жертву. Он убивает не случайных людей. Надо понять, что связывает первую и вторую жертвы, найти общие места Наверняка что-то есть.
— И так же не случайно, что место преступления оказалось очень далеко отсюда, — предположил Салиндро. — Быть может, он выбрал его, чтобы таким образом передать нам какое-нибудь очередное послание.
Бролен кивнул.
— Вспомни первое письмо, стихи из «Божественной комедии»: «Я очутился в сумрачном лесу», и вот он оставляет свою первую жертву в чаще леса. Второе письмо говорит нам о первом круге ада, и в этот раз он бросает жертву возле входа в канализацию. А что может символизировать преисподнюю лучше, чем черная, зловонная клоака?
— Если он собирается действовать дальше, ему придется тащить туда, под землю, все тела.
У Бролена вдруг потемнело в глазах.
— Работодатель сказал, что Элизабет вышла из здания в 18:15, так?
Салиндро кивнул.
— А мы предполагаем, что она умерла в районе полуночи? Ларри, убийца совершенно точно похитил ее сразу после окончания рабочего дня, иначе она бы успела встретиться с нянькой. То есть она оставалась наедине с преступником несколько часов…
Бролен представил себе эту ужасную картину. Пытки, изощренное насилие. Он вспомнил серийного убийцу Джона Уэйна Гейси, переодевавшегося клоуном и похищавшего детишек. Он пытал их, насиловал и душил, но не до конца — приводил в чувство и начинал все сначала. В итоге тридцать три похищения, закончившихся гибелью жертв. А что было с Элизабет Стингер? На какую голгофу пришлось подняться ей за эти несколько часов?
— Надо схватить его, Ларри, и быстро.
— А как мы это сделаем? Пока мы будем показывать фотографию жертвы всем торговцам с бульвара Колумбия и доберемся до ее дома, он успеет убить половину города, а мы все еще ничего не будем о нем знать. Случится чудо, если кто-нибудь вспомнит коричневый «Меркури-Капри» с мужчиной за рулем. Такой хитрый парень, как он, наверняка не оставил в машине никаких следов, готов поспорить!
Бролен внимательно осмотрел автомобиль.
— Зато у нас есть одно долбаное преимущество перед убийцей, — произнес он так тихо, что Салиндро подумал, что инспектор говорит сам с собой. — Он наверняка не думал, что мы найдем машину так быстро.
— И?
— У нас есть всего несколько часов. Даже если он не ожидает, что нам удастся это сделать… — Бролен окинул взглядом стоянку и добавил: — Этим-то я и могу воспользоваться, чтобы его поймать.
41
— В ФБР это называется «проактивный метод», — пояснил Бролен, обращаясь к коллегам.
Ллойд Митс с сомнением поглаживал свою бороду.
— Ладно, и что представляет собой этот метод? — спросил капитан Чемберлен.
— Мы используем сведения о нашем противнике и его ошибку, чтобы заманить в ловушку и поймать, — пояснил бывший агент ФБР.
— Но мы ведь ничего о нем не знаем! — запротестовал Бентли Котленд. — Какую его ошибку вы собираетесь использовать?
Бролен встал с кресла и посмотрел на мужчин, собравшихся в кабинете. Капитан Чемберлен со своим заместителем, инспектором Ллойдом Митсом, будущий помощник окружного прокурора Котленд и Ларри. Все они глядели на него, словно на какую-нибудь диковинную птицу.
— Вы не услышали то, что я постоянно твержу с начала расследования, — ответил Бролен, внимательно посмотрев на Котленда. — Его преступления — это попытка говорить с нами, он, сам того не понимая, пытается общаться с нами, прибегая к своим смертоносным выдумкам, его поступки являются отражением его неосознанных фантазий. Я уже говорил вам, что он страдает нарциссизмом. Эти преступления имеют четкий сексуальный, пронизанный самолюбованием, подтекст. Убийца рассматривает жертву не как живого человека — он воспринимает ее лишь в качестве необходимого инструмента для получения удовольствия. Он безразличен к чужой боли, использует жертву лишь для того, чтобы насладиться. Далее. Благодаря второму письму, мы теперь знаем, что с ним заодно действует Ворон. Быть может, не непосредственно во время совершения преступления, но он в курсе всех шагов убийцы, потому что они действуют сообща.
Бролен сделал короткую паузу, желая убедиться, что все присутствующие его понимают. Затем продолжил очень серьезно:
— Буду откровенен. Я думаю, что Ворон управляет убийцей. Он — мозг, а убийца — исполнитель его замыслов. В отношении первой жертвы убийца проявил сексуальную несдержанность, он еще не умел тогда справляться с собой, это последствие его перверсий, оборачивающихся дикой яростью при виде любой женщины, Этот тип переходит к действию, только когда ненависть и гнев в нем соединяются, и тогда он совершает что-то действительно серьезное, давая выход переполняющей его ярости. Он перестает сдерживаться и решается на убийство, теряя над собой самоконтроль. Однако перед этим он тщательно готовится — вспомните меркаптан, который он использовал, чтобы отвадить от лесной развалюхи всех случайных посетителей за несколько дней до убийства. Мы не нашли никаких улик, позволяющих выйти на его след, значит, он выбрал вполне подходящее место. То же самое и со вторым преступлением. Однако в этот раз убийца, кажется, лучше контролировал себя. Проявил большую уверенность, что, впрочем, не помешало ему отрезать соски жертве. Его извращенная натура опять резко взяла верх над рассудочностью после того, как он долго проохотился за жертвой и принялся мучить ее. Короче, если Ворон — мозг в этом дуэте, сейчас у нас есть шанс его поймать.
— Я не понимаю как, — пожаловался Митс с горечью в голосе. — Он не оставил никаких следов, кроме отпечатка ноги и протектора, этого недостаточно!
— Задай себе следующий вопрос: зачем Ворон отправляет нам свои письма?
— Чтобы пустить пыль в глаза или заявить о себе, доказав миру, что он существует, — предположил Митс.
— Не совсем так: если бы он хотел доказать миру, что существует, то стал бы отправлять свои послания в СМИ, а не в полицию, поскольку прекрасно осведомлен о том, что мы будем держать факт их получения в тайне, — поправил его Бролен. — Я полагаю, что, скорее всего, он хочет поиграть с нами. Проверяет нас. Он тоже страдает извращениями на почве сексуальной самовлюбленности, только он — доминант, манипулятор, вынуждающий своего напарника похищать женщин и заставлять их страдать. Не знаю, почему они хотят спуститься в Ад Данте, пройдя девять кругов. Может быть, для того, чтобы достичь квинтэссенции Зла или воплощая какой-то другой свой бред. Но Ворон вступил в состязание с полицией, полагая себя могущественнее и умнее, чем мы, и стараясь нам это доказать. Полиция является одной из опор общества, мы — орган исполнительной власти. Если вы бросаете вызов полиции, то тем самым автоматически ставите себя вне общества, и только тюрьма может вас исправить, вновь превратить в нормального гражданина. Но покажите, что вы хитрее полиции, и тогда вы подниметесь над обществом, станете сильнее его. Именно так он и считает, он уверен в себе. И эту его ошибку можно использовать.
