Держите огонь зажженным - Ирина Владимировна Дегтярева
Галиб не знал, что Петр запомнил дорогу и в состоянии вернуться самостоятельно. Можно арендовать машину, отключить в ней систему JPS и поминай как звали. Правда, это будет сделать куда сложнее с его ранениями и с телом Зарифы. Речи не могло идти о том, чтобы дожидаться группу из Кахраманмараша.
– Тебе нужен помощник, – словно улавливая ход его мыслей, намекнул Галиб. – Ты чего? Лежи!
Но Петр вставал, выдернув капельницу из правой руки. Голова чуть кружилась, но он был в силах придушить Галиба и в таком состоянии. Начал на него надвигаться. Галиб попятился, выставил ладонь перед собой.
– Как ты узнал, что мы с Зарой попали в переделку? – наступал Петр.
– У меня рация в машине, настроенная на полицейскую волну. Там вопили, что нужно подкрепление. Нападение курдских боевиков…
– Ты думаешь, я поверю в эту туфту? Ты сам натравил их на нас! Ты убил Зару, и я был бы сейчас мертв, если бы она не закрыла меня собой.
– Тебя я убивать не хотел, да и Зарифу. Собирался усложнить вам немного жизнь, чтобы…
– Чтобы подсунуть нам своего человека и разведать одну из курдских троп в горах? – подхватил Петр. – И насчет Зары ты мне не втирай! Ты хотел ее убить. Не знаю, правда, зачем. – Он не собирался выдавать свою информированность о взаимоотношениях курдянки и Галиба. – Но ты это сделал, даже рискуя потерять меня.
– Я не думал, что эти бараны начнут вас расстреливать. Полиции нельзя доверять!
– Ты мог послать своих людей, переодев их в полицейскую форму, – подсказал Петр.
– Я импровизировал, – с улыбкой признал турок. – Встретился с тобой и решил. А моих парней тут только двое. Пришлось задействовать полицию.
– А твое начальство одобрит этот твой план, благодаря которому ты едва не потерял агента?
Галиб промолчал. Но по лицу его было понятно, что руководству он представит ситуацию по-своему, и оно не узнает о его безумной инициативе.
Горюнов усомнился в психическом здоровье турка. Тот слишком гневлив для разведчика, впрочем, это можно отнести на счет национальной повышенной эмоциональности. Он взбесился после встречи в отеле с Садакатли, когда понял, что Мёрфи подставил их всех, не поставив в известность о своем агенте Фатихо. Но почему гнев его обернулся против Горюнова и курдянки – двоих его верных агентов? Эта непоследовательность удивляла. Хотя Петр предполагал – Галибу необходимо добиться результатов в работе любой ценой. А пока все движется слишком медленно, и он хочет форсировать. Может, должность ему светит, и он выслуживается?
– Где проводник? Ты ведь планировал, что я подумаю на него, якобы он нас предал? – Петр присел на край койки. – Пусть принесут одежду. Я выгляжу, как первоклассница в этом переднике…
– Мы его задержали. – Галиб высунулся в коридор и крикнул: – Одежду ему принесите, живо!
– Но она в крови и ее разрезали, – ответил кто-то робко.
– Так купите! – скрипучим от злости голосом велел он.
– Что у меня? – Петр потрогал повязку на голове. – Делали операцию?
– На голове ранение по касательной. Чиркнуло по черепу, будет болеть. Пуля пропахала кожу от виска, до затылка. В руке была пуля. Ее вытащили. Рану не зашивали, так что никто не заподозрит медицинское вмешательство. Пулю ты мог вытащить и сам.
– Будем считать, что так и произошло. Мне нужна машина с холодильной установкой в кузове. И без жучков-маячков. Да?
Галиб вздохнул и согласно кивнул, смирившись с безумным желанием Садакатли забрать Зару и похоронить в горах.
– Я сейчас уйду из больницы, никто не будет за мной следить, иначе ты действительно своими руками организуешь мой провал. Ты понял? Нам еще надо работать и сиюминутная информация, которую ты получишь, не потянет за собой ничего большего.
– Мне нужен результат, – сквозь зубы сказал Галиб.
– Он будет. Но требуется время. Твои люди начнут ставить радиомаячки, все пойдет как по маслу. Почему я должен тебя уговаривать? – разозлился он. – Ты обязан обеспечивать мою безопасность, а вместо этого творишь бог знает что! Чуть не прикончил меня сегодня!
– Ладно, ладно, – Галиб похлопал его по здоровому плечу. – Это недоразумение отразится на твоем банковском счете. Издержки и ранения будут оплачены. Просто все пошло не совсем так, как я планировал.
– А что я сообщу в свой Центр насчет гибели Зары и моих ранений?
– То же самое. Проводник вас сдал, была перестрелка, еле унес ноги. Все правдоподобно.
– Даже слишком, – пробормотал Петр, понимая, что полицейские получили от Галиба приказ – не оставлять курдянку в живых.
«Наверное, она передала ему с Метином сообщение, что не будет больше подчиняться и выполнять приказы митовцев. Поэтому Зарифа так волновалась в городе, она опасалась реакции Галиба. А Галиб рассудил, как в курдской поговорке: «Лягушка не заквакает – лопнет» и уничтожил свою осведомительницу, вышедшую из повиновения. Но он слишком сильно рисковал потерять и курицу, несущие золотые яйца. О чем таком знала Зарифа, что Галиб вдруг пошел ва-банк? Зара могла поделиться своими знаниями со мной. Что за горячая новость? И новость ли? Это могут быть и давние сведения. Но о чем?»
Ему принесли одежду. Галиб, как милый добрый друг, помог одеться. И дал упаковку обезболивающего. Петр выкинул ее в урну, когда вышел из больницы. Ту боль, что он сейчас испытывал в душе, не могли погасить никакие анальгетики.
Часа через два он пожалел, что остался без пилюль. Боль вспыхнула и в руке, и в голове. По дороге к квартире он все же проверился несколько раз, но порыв Галиба стих, как внезапно налетевший шквал на море.
Когда Петр работал в порту в Стамбуле, один знакомый моряк рассказывал ему о таких шквалах. Этот парень нес вахту в рулевой рубке, солнце палило с самого утра, жарища, раскаленный корпус корабля, иллюминаторы подняты, дверь открыта. Вдруг в секунду что-то изменилось. Огромная волна налетела, захлестнула рубку и бортовой журнал, намочила моряка с головы до ног и исчезла – снова штиль и солнце.
Вот и Петр чувствовал себя наподобие того моряка. Мокрый насквозь благодаря шквалу имя которому «Галиб». И снова тревожное затишье.
Горюнов купил одноразовый мобильный, не требующий регистрации. С него он позвонил Бахраму Бехзаду в Стамбул, благо номер помнил наизусть. Сообщил о гибели Зарифы и просил помощи.
К его изумлению целую минуту Бахрам не мог выговорить
