Пионерская клятва на крови - Эльвира Владимировна Смелик
– Авия Аркадьевна, там это… – затараторил он сбивчиво. – В общем… ну… мы нашли кое-что.
В любом другом случае она бы и слушать не стала, а просто отчитала наглеца. Ночь, между прочим, и все дети давно должны спать, а не носиться по лагерю, не беспокоить начальство и однозначно не искать что-то. Но именно это самое «нашли» и помешало поступить как полагалось.
Произнесенное с многозначительным придыханием слово легко откликнулось, породило в душе волнительное ожидание. Тем более Авия Аркадьевна вспомнила: кажется, этот мальчишка – один из тех, кто во время «Зарницы» нашел клад на острове, к тому же племянник одной из поварих.
Она прищурилась, внимательно всмотрелась в него: возбужден, глаза и щеки горят, пальцы на руках беспрестанно сжимаются и разжимаются, нетерпеливо переступает с ноги на ногу. Неужели они и правда откопали еще что-то?
Вот же везет малолетним идиотам. Но и ей тогда, получалось, тоже.
Она даже расспрашивать не стала, почему мальчишка прибежал именно к ней, а не к вожатой или воспитателю. Наоборот же, подобное ей только на руку. Хотя показывать, что очень заинтересована и взволнована, Карманова тоже не стала. Чисто для вида недовольно поджала губы, поднялась нарочито неохотно и медленно, произнесла:
– Ну что ж, давай показывай, что там у вас.
Мальчишка от радости аж подскочил, дождался, когда она приблизилась к двери, проговорил:
– Сейчас, сейчас покажу. – И сразу стремительно развернулся, крутанувшись на пятке, рванул с места, а Карманова торопливо двинулась следом.
Провожатый трусѝл чуть впереди, периодически оглядываясь и проверяя, идет или не идет начальница. Авия Аркадьевна с трудом поспевала за ним, даже слегка запыхалась. Лежащая в кармане довольно увесистая фигурка билась о ногу и ворочалась, словно живая. И вообще как-то странно – жилые корпуса остались в стороне, впереди замаячили скамейки и турники спортивной площадки.
– Эй, далеко еще? – хмуро поинтересовалась Авия Аркадьевна.
– Еще немножко, – откликнулся мальчишка. – Сейчас выйдем за ворота, и там…
Договорить он не успел, потому что Карманова застыла на месте и рявкнула на него сердито и возмущенно:
– Как за ворота? Ты хоть немного соображаешь? Кто позволил вам выходить за территорию? Особенно ночью.
И разве дальние ворота сейчас не должны быть заперты? Они тут что, все поголовно идиоты? И дети, и взрослые? Авия Аркадьевна не на шутку разозлилась. Вот уж утром она устроит им всем! Особенно третьему отряду, включая вожатую Аню и воспитательницу Тамару Викторовну.
Мальчишка тоже остановился, боязливо втянул голову в плечи под ее взглядом, пробормотал, потупившись:
– Ну… так получилось. – С надеждой добавил в оправдание: – Но мы же нашли. – Хотя и не стал уточнять, что именно. Шмыгнул носом, проблеял заискивающе: – Идемте. Вы сами увидите.
– Ну хорошо, – согласилась Карманова, хотя ее интонации определенно не обещали ничего хорошего и прозвучали по-настоящему угрожающе.
Во-первых, требовалось побыстрее вернуть распоясавшихся детишек в отряд, пока с ними ничего не случилось. Новые ЧП ей абсолютно ни к чему. Во-вторых, надо же узнать, что они отыскали. Авия Аркадьевна была почти уверена – наверняка опять что-нибудь ценное. Ей же везло в этом вопросе в последнее время.
В нескольких шагах от ограды начинался лес, но мальчишка не остановился, двинулся дальше по довольно широкой и хорошо утоптанной тропинке, невзирая на сгущавшийся мрак. Если бы не яркая, почти полная луна, бледный свет которой просачивался сквозь листву, было бы не видно ни зги.
Авия Аркадьевна плохо ориентировалась в темноте, поэтому чувствовала себя не слишком уверенно, особенно когда они сошли с тропы и зашагали прямо сквозь заросли между стволов. Но хотя бы провожатый уже не несся как оглашенный вперед, а шагал рядом.
– Долго еще? – опять поинтересовалась Карманова.
– Да уже почти пришли, – доложил мальчишка.
И правда, впереди замелькали какие-то огоньки, а потом деревья резко расступились, и они очутились на поляне.
– Ну, и? – раздраженно проговорила Авия Аркадьевна, повернулась к провожатому, а тот… вдруг попятился, нырнул назад в заросли, исчез из вида.
Карманова ошеломленно застыла. Неужели разыграл? Вот гаденыш! Подшутить решил? Завел в лес, в темноту и кинул? И понадеялся, что подобное сойдет ему с рук?
Ну нет, голубчик! Ох, как тебе не поздоровится. Авия Аркадьевна отлично запомнила шутника. Ему не избежать наказания. Но сначала ей все-таки необходимо выбраться, вернуться в лагерь. А как?
Она вышла на середину поляны, осмотрелась, не до конца осознавая, запустила руку в карман, достала фигурку, надеясь на нее, как на счастливый талисман. За спиной треснула ветка, заставив испуганно оглянуться, и сразу сердце подскочило к горлу.
Там, где совсем недавно стояла сама Авия Аркадьевна, теперь находились… скорее всего, дети. Из лагеря. Наверняка тот самый третий отряд.
Ребята выстроились дугой, у некоторых в руках горели самодельные факелы, у всех на головы натянуты капюшоны, а большая часть лица спрятана под повязками, как у ковбоев из приключенческих фильмов. Только вот вместо платков эти мелкие пакостники приспособили – пионерские галстуки!
– Да вы что? – громко воскликнула Авия Аркадьевна. – Совсем совесть потеряли? Вы как с галстуками обращаетесь! Забыли? Это же частички нашего красного знамени!
Но никто ей не ответил, не раскаялся, не отступил испуганно. Наоборот, один, с факелом, чуть выдвинулся вперед и заговорил, намеренно стараясь сделать голос пониже, глуше, но четко произнося каждое слово:
– Карманова Авия Аркадьевна! Вы обвиняетесь в обмане, воровстве и присвоении чужого имущества.
– Да как вы смеете! – визгливо выкрикнула начальница, чувствуя, как кровь прилила к голове, а тело охватил жар. Она невольно сжала фигурку так, что острый клюв снова поранил ладонь. – Что за цирк вы тут устроили? Надо же, обвиняют они! Сопляки малолетние! Думаете, я не найду на вас управу?
Но ее как будто не слышали, словно произносимые ею слова звучали не громче комариного писка, особенно на фоне весомых фраз мальчишки-обвинителя. Остальные молчали, стоя неподвижно. Хотя и не все они вышли на поляну.
В ближайших зарослях прятались еще две девочки. Одна из них, Света, время от времени тонко хихикала, глядя, как менялось выражение на лице начальницы лагеря. Зато вторая, Тоня, оставалась серьезной, потому как точно знала: происходящее вовсе не шутка и не игра, а действительно суд, самый настоящий.
Тоня дружила с Ильдаром, или даже чуть больше, чем дружила. И она тоже была за справедливость, но не такую. Решительный и слишком категоричный настрой друга ее немного пугал: ведь так
