Майкл Коннелли - «Линкольн» для адвоката
– Хорошо, Мик, я понял. Я так и сделаю. Спасибо.
Он дал отбой. Я закрыл мобильник и брезгливо бросил его на барную стойку, словно что-то нечистое.
– На здоровье, – сказал я.
Я отхлебнул еще четверть пинты, потом опять взялся за телефон. Используя скоростной набор, позвонил на сотовый Фернандо Валенсуэле. Тот был дома, уже вернулся со стадиона. Это означало, что он выехал рано, чтобы избежать пробок. Типичный лос-анджелесский болельщик.
– Ты по-прежнему держишь на Руле браслет спутникового слежения?
– Да.
– Как эта система действует? Можно проследить, где человек находился раньше или где находится в данный момент?
– Прибор действует в глобальном масштабе, определяет местонахождение в любой точке мира. Постоянно излучает сигнал. Этот сигнал можно отследить по времени, чтобы определить, где человек находился в конкретный момент.
– Этот прибор у тебя с собой или в офисе?
– Он у меня в лэптопе, старик. А в чем дело?
– Хочу выяснить, где этот человек побывал сегодня.
– Ладно, только дай мне его включить. Подожди у телефона.
Я стал ждать, прикончил свой «Гиннесс» и велел бармену налить мне еще порцию, прежде чем Валенсуэла запустил свой лэптоп.
– Ты сейчас где, Мик?
– В «Четырех зеленых полянках».
– Что-то случилось?
– Да, кое-что. Ты его включил или как?
– Смотрю на него. С какого момента ты хочешь проверить?
– С сегодняшнего утра.
– О'кей. Наш парень, хм… не очень-то много перемещался сегодня. В восемь сигнал движется от его дома до офиса. Потом, похоже, он предпринял небольшую поездку в окрестностях офиса, пара кварталов – наверно, ходил обедать, – затем опять вернулся в свою контору. Он и теперь там.
Несколько мгновений я переваривал услышанное. Бармен принес мне новую порцию.
– Вэл, как эту штуку снять? Как от нее избавиться?
– Ты имеешь в виду, будучи на его месте? Никак. Это невозможно сделать. Она закрепляется болтом, и тот гаечный ключик, который его запирает, уникален. Он как настоящий ключ. Он у меня в единственном экземпляре.
– Ты абсолютно уверен?
– Да. Вот он у меня, на цепочке для ключей, дружище.
– И никаких копий – например, от изготовителя?
– Такое не предполагается в принципе. К тому же это и не имеет значения. Если браслет сломается – скажем, если он действительно умудрился открыть его, – на мой компьютер мгновенно поступает сигнал тревоги. Кроме того, устройство снабжено так называемым детектором массы. Как только я прицепил эту малютку к его ноге, так сразу же буду получать на компьютер сигнал тревоги, если система почувствует, что на другом конце ничего нет. А такого сигнала я не получал, Мик. Так что единственный вариант – пила. Отпилить ногу, оставить браслет на лодыжке. Единственный способ.
Я отпил верхнюю часть своей новой порции. На сей раз бармен не утруждал себя никакими художественными изысками.
– А как насчет батарейки? Если она сдохла? Тогда ты теряешь сигнал?
– Нет, Мик. Это у меня тоже под контролем. На браслете имеется гнездо для подзарядки. Каждые несколько дней подопечный должен включать его на несколько часов в сеть, чтобы подзарядить. Пока сидит за письменным столом или еще где, пока спит. Если потенциал батареи упадет ниже двадцати процентов, я получаю на компьютер сигнал тревоги, тогда я звоню своему подопечному и велю включить подзарядку. Если он этого сразу не сделает, я получаю еще один сигнал тревоги, уже при пятнадцати процентах потенциала, а затем – при десяти процентах. Парень сам начинает пищать, то есть посылать телеметрический сигнал: бип-бип, – и у него нет возможности выключить его. При подобных обстоятельствах не очень-то дашь деру. А эти последние десять процентов дают мне пять часов слежки. За пять часов, будь спокоен, я его без труда разыщу.
– О'кей, о'кей. – Наука меня убедила.
– А что случилось?
Я рассказал ему о Левине и о том, что полиции, вероятно, придется проверить Руле и его браслет на лодыжке, и система спутникового слежения сыграет роль алиби для нашего клиента. Валенсуэлу свалившаяся новость ошеломила. Может, он и не был так дружен с Левином, как я, но знал его долго.
– Что, по-твоему, произошло, Мик? – тревожно спросил он.
Я понимал: он хочет выяснить, не думаю ли я, что Руле убийца или тот человек, который стоит за преступлением. Валенсуэла не был посвящен во все, что знал я, и в те материалы, что собрал Левин.
– Тебе лучше держать ухо востро с этим парнем.
– И ты тоже будь настороже.
– Непременно.
Я захлопнул телефон, размышляя, нет ли чего-нибудь, чего Валенсуэла может не знать. Например, не нашел ли Руле какой-либо хитрый способ снимать с ноги браслет или нейтрализовать систему слежения. Меня убеждало научно-техническое объяснение, но не человеческая сторона дела. Всегда существуют глупейшие ошибки, недочеты, ляпы. Человеческий фактор дает сбой.
К моему месту за стойкой ленивой походкой подошел бармен.
– Эй, приятель, вы не теряли ключи от машины?
Я обернулся, удостовериться, что он обращается ко мне.
– Нет.
– Уверены? Кто-то нашел ключи на стоянке. Вы лучше проверьте.
Я потянулся в карман пиджака, потом вытащил руку и демонстративно вытянул вперед, растопырив ладонь. На ней лежало мое кольцо с ключами.
– Вот, видите, мои клю…
Быстрым и опытным движением бармен смел ключи с моей ладони и улыбнулся.
– Уже само попадание на эту удочку надо бы сделать тестом на трезвость, – произнес он. – В любом случае, приятель, машину ты не поведешь – хотя бы в ближайшее время. Когда будешь готов идти, я вызову тебе такси.
Он отошел от стойки – на тот случай, если я лелею намерения прибегнуть к насильственным действиям. Но я лишь кивнул.
– Твоя взяла, – сказал я.
Он швырнул мои ключи на заднюю конторку, где выстроились бутылки. Я посмотрел на часы. Не было еще и пяти. Сквозь пелену алкоголя ко мне начинала пробиваться совесть. Я выбрал себе легкий выход. Выход труса – напиться перед лицом ужасного события.
– Можете это забрать, – пробормотал я, указывая на свой бокал с «Гиннессом».
Я взял телефон и набрал еще один номер. Мэгги Макферсон отозвалась мгновенно. Суды обычно закрываются к половине пятого. В последние час или два перед окончанием рабочего дня прокуроры находятся на своих местах, за письменными столами.
– Привет, рабочий день не закончился?
– Холлер, ты?
– Да.
– Что случилось? Ты пьян? У тебя странный голос.
– Думаю, на сей раз мне может понадобиться, чтобы ты отвезла меня домой.
– Где ты?
– В «Четырех зеленых полянках».
– Что?
– В «Четырех зеленых полянках». И я уже провел здесь некоторое время.
– Майкл, что случилось?
– Анхель Левин мертв.
– О Боже, что с ним?
– Убит. Не могла бы ты доставить меня до дому? Я здорово перебрал.
– Только позвоню Стейси, договорюсь, чтобы она подольше посидела с Хейли, а потом сразу же приеду. Только не пытайся уехать сам, хорошо? Просто сиди на месте и жди.
– Не беспокойся, бармен меня не выпустит.
Глава 25
Захлопнув телефон, я заявил бармену, что изменил мнение и выпью еще одну пинту, дожидаясь своего эскорта. Вытащил бумажник и положил на стойку кредитную карточку. Он выдал мне счет, затем налил еще «Гиннесса». Бармен так долго наполнял стакан, отчерпывая пену, чтобы полнее его налить, что я едва пригубил его к тому моменту, как в бар вошла Мэгги.
– Ты слишком быстро, – отметил я. – Хочешь выпить?
– Нет, для выпивки слишком рано. Давай я просто отвезу тебя домой.
– О'кей.
Я слез с табурета, не забыв забрать свою кредитку и телефон, и покинул бар, обхватив экс-жену за плечи, чувствуя себя так, словно спустил большую часть «Гиннесса» и водки в канализацию, а не в собственную глотку.
– Я припарковалась прямо перед входом, – сказала Мэгги. – «Четыре ядреные подлянки»… Как ты думаешь, откуда взялось такое прозвище? Что, этим заведением владеют четверо?
– Нет, «четыре» вместо «for» – то есть «для». Это не цифра «четыре». Паб для таких людей, как судебный адвокат Холлер. В общем, для алчных юристов-кровососов.
– Ну спасибо.
– Тебе незачем благодарить. Это не о тебе. Ты же не адвокат, а обвинитель.
– Сколько ты выпил, Холлер?
– Между много и слишком много.
– Не испачкай мне машину.
– Обещаю.
Мы сели в автомобиль, одну из дешевых моделей «ягуара». Это была первая машина, купленная ею самостоятельно, без того, чтобы я держал ее руку и помогал выбирать. Она предпочла «ягуар», поскольку он предоставлял ей возможность чувствовать себя стильно и утонченно, давал ощущение класса. Но всякий, кто разбирается в автомобилях, знает, что это просто прифрантившийся «форд». Я не стал спорить и портить ей удовольствие. То, что доставляет удовольствие ей, радует и меня – кроме того раза, когда она решила, что развод со мной прибавит ей счастья. Мне он большой радости не прибавил.
