Аномалия №26 - Lars Gert
– Полагаю, вы мне не верите?
– Не то, чтобы… Просто всю жизнь прожили, а тут такое.
– Попомните ещё мои слова. – Вздохнул наш новый знакомый, и уехал по своим делам.
Между тем, у нас с санузлом было всё хуже и хуже; всюду открылась течь. На холодную и на горячую воду пришлось трубы менять. Конечно же, радости это не доставляло. Всё рушилось и горело, как на огне. Да, к мистике всё это вряд ли имело отношение, но всё же. Латаешь тут – ломается там; сделал здесь – рвётся в другом месте.
Случилось так, что по своей неаккуратности мы порвали обои в одном месте. Новые обои. И вдруг заметили, что наклеены они были не на чистую, голую, отшпаклёванную стену, а на другие, более старые обои… Под которыми обнажился слой ещё одних обоев – которые, в свою очередь, прикрывали собой целую мозаику из тяп-ляп наклеенных плакатов, постеров с какими-то страшилищами. Последним был самый древний слой, и то были старые, престарые газетные листы; уже изрядно пожелтевшие, выцветшие, наполовину истлевшие. Но кое-что нам удосужилось прочесть: это были статьи про каких-то маньяков, серийных убийц, а также исключённых из партии членов. Там было про Ангар-18, про какие-то паранормальные явления, про аномальные события и происшествия; про Тунгусский метеорит, про разлом коры и прочую дребедень. Про что там только не было! Целая настенная библиотека. Так мы и сидели, на табуретках, как два маразматика, взирая то друг на друга, то на разодранные нами же стены, ибо чрезмерно велико теперь было желание добраться до истины, докопаться до сути.
Вскоре мы заметили ещё одну странную вещь, которую поначалу не брали в расчёт: похоже, что над нами бродит некая сущность. Мы реально слышали чьи-то шаги! Бесспорно, пятый этаж был жилой – мы упоминали про многодетную семью. Вот только, проживая здесь не первый уже день, мы научились различать, как у кого какая дверь открывается и запирается; наловчились очень внимательно прислушиваться к любому шороху. И мы чётко уяснили, что, даже когда все покидали ту квартиру (на работу, в гости, банальная прогулка, ещё что-либо), то обязательно оставался кто-то. Или что-то. С психическим здоровьем у нас всё в порядке; нам не мерещилось, не чудилось, не казалось. Эти шаги – не плод чьей-то больной фантазии, но факт. Это нечто перемещалось преимущественно только по какой-то одной комнате (и именно над той комнатой, где мы находились чаще). Оно не пользовалось ни водой, ни светом (характерные щелчки и шум мы бы сразу услышали); оно не ходило в туалет. Оно не издавало ни звука – только шаги. Эти шаги явно были человеческой природы – кошка так ходить не станет (к тому же, зная нелюбовь той семейки к кошачьим, это было бы странно). Также, иногда, ближе к вечеру в особо прохладные дни, в отсутствие своих соседей, мы слышали, как кто-то бросает у них в квартире на пол какие-то металлические шарики; это настораживало нас, и мы не знали, что и думать.
У этой семьи было трое детей: двоих, с явным диагнозом СДВГ/гиперактивность, мы знали и по их крикам, и по их беготне, и даже в лицо. Но третьего, третьего ребёнка родители словно стеснялись! Точно прятали от потусторонних глаз, как если бы прятали от сглаза. Но мы точно знали, что третий ребёнок существует! Потому что он часто плакал, и к своим почти трём годам до сих пор не разговаривал, не ходил и тем более не бегал. Откуда у нас такая информация? Мы не типичные представители этого посёлка – стакан к стенке мы не приставляем. Но слышимость была столь значительной, что всё слышно было и так (особенно, когда приходили к ним столь же шумные гости, и иногда говорили нечто вроде «чего стесняешься, надо хоть иногда его на улицу в коляске…»).
Настал день, когда между нами и той семьёй назрела очередная ссора, и выплеснулась наружу, ибо они нас чуть не затопили (а мы только-только всё вновь побелили). Мы поднялись наверх, и стали с ними ругаться. Мы не повышали тон, мы не использовали бранных слов, обсценную лексику; мы достаточно вежливо, сдержанно попросили этих людей следить за своей стиралкой и, в случае чего, подкладывать тряпку и выжимать её, раз у них бежит труба, а сантехников они не вызывают. Тогда-то мы и увидели третьего ребёнка – обезображенного урода с огромной, сплющенной, как горизонтально лежащая дыня, головой.
Мы сопоставили увиденное и услышанное, и предположили, что либо одно из трёх: либо у «младенца» есть шагающий брат-близнец; либо это какое-то бесполое существо, гермафродит, которого по каким-то своим, одним им известным причинам, укрывают наши соседи; либо это вовсе есть сущность, и тогда это вовсе дурдом. Всё это сомнительное дерьмо, в котором нам пришлось оказаться, сильно смахивало на рассказ Говарда нашего Лавкрафта «Ужас Данвича». Двадцать первый век, а на дворе что деется… Вот что значит провинция, глубинка: никто ничего и не узнает!
Всё это, безусловно, лирика; наши бредни и домыслы, ибо мы не знали наверняка. Гораздо более нас смущал другой факт: через дорогу, рядом с КСК, слева от него по отношению к нам (а по сути, ему в тыл, ибо оно стоит перед нами боком) примостилось агентство ритуальных услуг… Вот так соседство! Рядом – юрист и нотариус; как говорится, «не отходя от кассы».
На днях мы снова пообщались с тем водителем.
– Почему этого посёлка нет ни на одной карте, и даже в Интернете в Яндекс-картах? Никакого местоположения абсолютно, ни один навигатор не может указать путь.
– Раньше тут было нечто вроде ГУЛАГа – думаю, поэтому; 26-ая точка, закрытая зона. Сейчас здесь воинская часть (ракетные войска), поэтому всё по-прежнему засекречено насмерть. Даже при переписи указывают цифру не в 14 000 жителей (как оно есть на самом деле), а всего лишь в 6 000; остальные – «мёртвые души».
– Так вот почему у нас аналоговая антенна барахлит…
– Совершенно верно: их радар глушит временами ТВ-сигнал (хоть и не совсем) – отсюда и помехи в виде «снега» на изображении, и в целом оно менее чёткое.
– Кстати об изображении: по ночам мы наблюдаем…
– Свечение, верно? Фосфоресцирующего трупа. Вот за это самое.
– Кошмар какой! – Ужаснулись мы. – Да как же это?
– Всё очень просто. – Шофёр перешёл на тон ниже, говоря полушёпотом. – Давным-давно, ещё при строительстве вашего аномально странного дома №13, в котором вы ныне проживаете, двое работников, напившись, поссорились между
