Во тьме безмолвной под холмом - Дэниел Чёрч
Элли поборола искушение крикнуть из окна, чтобы все разошлись по домам. Ей нужно было подумать. Нельзя просто кричать о монстрах на всех переулках: неизвестно, что наговорила о ней Тельма Грэм и кто мог ее слушать.
Берт. Это не укладывалось в голове. Элли пыталась убедить себя, что он, возможно, нашел укрытие, как Кейт Бек, но она знала, что это не так. Кроме того, он жил один; твари наверняка знали, что в доме кто-то есть, и не остановились бы, пока не нашли его. К тому же она слышала выстрелы. Нет. Он пал в бою.
Только сегодня утром он постучал в ее дверь и вытащил ее из постели. Он был рядом с ней на Курганном подворье, паля дуплетом в невидимого снайпера. Он был рядом с ней, а где была она, когда он так в ней нуждался?
Она ничего не могла сделать, разве что пожертвовать жизнью… Берт бы все понял. Но старый хрыч ей нравился; он был тихим и спокойным, с тем язвительным чувством юмора, которое всегда привлекало Элли. Они не были близки, но он всегда находился рядом, незыблемый, как часть обстановки или архитектурный элемент. А теперь его не стало. Эти мрази забрали его, а она ничего не сделала, чтобы им помешать.
Ну, что там было за старое высказывание? «Не оплакивать нужно, а сплачиваться». Где она его слышала? Вероятно, от Ноэля – это были слова американского профсоюзного активиста, которого подставили и убили копы[12]. Забавный источник вдохновения для британской «бобби». Зато в самую точку. Перед ней стоит задача. И еще нужно убедить людей.
Почти на автопилоте она свернула сперва к Блэкфилдской роще, а после – в Падубовый ряд. Фары «Ауди» осветили толпу, по-прежнему стоящую у здания хирургии. Господи, им что, пойти больше некуда?
Она припарковалась в Падубовом ряду, слишком поздно сообразив, что между ней и хирургией стоит толпа, – та сразу хлынула к машине. Над толпой мелькала завивка Тельмы Грэм, словно ее отрубленную голову несли в качестве трофея. Непруха так непруха.
Элли решила снова завести машину и выехать задним ходом в переулок, но было уже поздно: толпа окружила «Ауди». Не было никакой возможности маневрировать, чтобы не сбить кого-нибудь. Нужно сохранять спокойствие. Это прежде всего. Она должна убедить народ.
Убедить, что они окружены монстрами? Ну что ж, удачи.
В водительское окно забарабанили кулаком. Тельма, кто же еще? Элли слышала, как она что-то выкрикивает, но слова звучали приглушенно и невнятно (ирония судьбы: звуки с фермы Эннейбла Элли слышала с ужасающей ясностью).
К черту. Она отперла дверцу, положила руку на дубинку (на всякий случай) и вылезла из машины.
– Явилась – не запылилась, – процедила Тельма. – Что, Элли Читэм, надоело от людей прятаться?
Нельзя поддаваться на провокации. На ней ответственность. Население в опасности. Но мысли не желали подчиняться, словно орда кошек, рвущихся на свободу.
– А теперь все послушайте меня…
– Где мой муж? – Голос Тельмы горестно дрожал, глаза покраснели, и в этот момент Элли питала к ней лишь сочувствие. – Что вы с ним сделали?
– Сержант Грэм пропал, – отчеканила Элли как можно более властным тоном, – и мне жаль, Тельма, но мы вынуждены предполагать худшее. У меня есть основания думать, что это дело рук тех же людей, которые ответственны за… – Нападения? Исчезновения? Убийства? Нельзя колебаться, надо было отрепетировать речь заранее! – …за инциденты в…
– Ври больше! – выкрикнула Тельма. – Ты пьянствовала в пабе, когда…
– Я ничего такого не… – Не отвлекайся. Сосредоточься. – У меня есть основания полагать, что вся деревня в опасности. Я вынуждена попросить вас всех…
– В опасности? Что еще за опасность?
– …разойтись…
– Что ты сказки нам тут рассказываешь?
– …и вернуться в свои дома…
– Ради бога, выслушайте ее! – Сквозь толпу протиснулась Мэдлин Лоу. – Она говорит правду. – Мэдлин повернулась к Элли. – Я тут провела дома небольшое исследование…
– Не слушайте ее! – заорала Тельма. – Они заодно!
– Перестань! – Джули Робинсон встала на сторону Элли. – Вы все знаете Элли. Разве она когда-то…
– Еще одна подпевала, – провозгласила Тельма. – Вы все против моего Тома… – Она была на грани срыва.
Элли видела, что настрой толпы, слава богу, переменился. Позади них приоткрылась дверь хирургии; в образовавшуюся щель Элли увидела, как Милли покусывает губу, раздумывая, вмешаться ей или не стоит.
Ситуация менялась, и Элли уже не была в одиночестве. Она открыла рот, собираясь говорить дальше, но тут раздался громовой топот: дюжина людей во главе с Эрни Штазёлеком выбежала на Падубовый ряд. Черт возьми, ну что там еще?
– Беда! – Эрни держал на сгибе руки переломленный дробовик. – В парке полно… не знаю, что это за черти. – Штазёлеки живут на Блэкфилдском тракте, вспомнила Элли, у дальней оконечности парка. – И на Кладбищенском проезде кто-то есть, фонари все поколотили, гады…
Началось. Элли полезла в машину, достала дробовик и коробку с сигнальными шашками.
– Слушайте все сюда! – гаркнула она. – Мы не знаем, с чем столкнулись, но ясно одно: почему-то они не выносят яркого света! Поэтому лучшая защита сейчас – зайти в дом, запереться на все замки и не выключать свет. – Но разве это не укажет тварям их цели? Хоть бы несколько минут, чтобы собраться с мыслями. Но у нее их нет. – Пока горит свет, мы в безопасности.
Словно в ответ, замигали все огни в Падубовом ряду – уличные фонари, окна домов. Со стороны Блэкфилдского парка и Кладбищенского проезда послышались крики; в толпе, окружавшей Элли, – тоже.
Она подумала о линиях электропередач, что тянулись через Воскресенский кряж и Фендмурскую пустошь. Настоящие громадины, но всего лишь стальные каркасы, слишком уязвимые для достаточно настойчивого врага. Легко представить, как они раскачиваются и кренятся, извергая трескучее синее пламя, а потом наконец рушатся…
– Все по домам! – рявкнула Элли как можно суровее, дабы показать, что не паникует и держит все под контролем. – Ищите источники света – факелы, свечи, все, что сможете…
Свет снова замигал. На сей раз это длилось дольше, и промежутки темноты между вспышками тоже затягивались. Снова раздались крики и звон бьющегося стекла.
– Элли! – Послышался скрежет: стоя у входа в хирургию, Милли опускала стальные жалюзи. Когда свет снова загорелся, она опустила еще одни жалюзи над входной дверью и заперла их. – Пошли, обойдем сзади…
И тут свет погас
