Анри Лёвенбрюк - Бритва Оккама
И наконец, на них были рисунки Виллара: на квадрате Поля — астролябия, возможно, та самая, которую привез в Реймс Герберт Аврилакский, хотя Ари недоставало доказательств. Их еще предстояло найти. Капитель колонны из церкви в Воселле, изображенная на квадрате Моны, ныне утрачена…
Ари долго рассматривал листки, и внезапно его поразила одна деталь. Ему бросилось в глаза то, чего он раньше не замечал.
Чтобы проверить свою догадку, он провел вдоль зашифрованных слов вверху страниц указательным пальцем и пересчитал пары букв, на которые они были разделены.
«LE RP —O VI SA» — пять пар.
«RI NC ТА BR CA IO VO LI —O» — девять пар.
Первое слово представляло собой название страницы с рисунком астролябии из Реймса, а второе — архитектурную деталь из церкви в Воселле.
REIMS — пять букв.
VAUCELLES — девять букв.
Довольный, Ари потер щеку. Наверняка это не случайность. Похоже, так ему удастся кое-что разобрать… Он нацарапал в записной книжке:
«LE RP —O VI SA» = REIMS?
«RI NC ТА BR CA IO VO LI —O» = VAUCELLES?
Одну за другой он заменил пары букв соответствующими буквами из названий городов.
LE = R
RP = E
— О = I
VI = M
SA = S
Потом:
RI = V
NC = А
ТА = U и т. д.
Закончив, он был вынужден признать очевидное — пока ничего не получилось. И прежде всего, пара «—O» в двух случаях соответствовала разным буквам: в первом — «I» из слова «REIMS», а во втором — «S» из слова «VAUCELLES».
Чего-то не хватало. Но Ари не сомневался, что он на верном пути. Это уже кое-что. Он припомнил перевод текстов на обеих страницах. На первой:
«Я видел то устройство, которое привез сюда Герберт Аврилакский, раскрывающее нам тайны того, что есть в небе, и тогда на нем не было никакой надписи.
Прежде всего тебе придется проследить за движением Луны через города Франции и других стран. Так ты узнаешь меру, чтобы выбрать правильный путь».
А на второй:
«Чтобы выполнить одну из первых моих работ на родной земле, мне пришлось обтесать камень.
Здесь ты сделаешь двадцать пять к востоку».
Его не покидала мысль, что перед ним — пояснения к какому-то маршруту, но он еще слишком мало знал, чтобы всерьез обдумать это предположение. Расположение текстов на обеих страницах было одинаковым. Первый текст вверху страницы представлял собой что-то вроде подписи к рисунку — комментировал или пояснял его. Зато второй текст, тот, что пониже, похоже, был частью загадки. По убеждению Ари, тайна, скрытая Вилларом из Онкура на этих страницах, была разделена на шесть частей, рассеянных по шести квадратам. Видимо, чтобы разрешить загадку, следовало собрать вместе фразы, расположенные внизу страниц, не беря в расчет подписи к рисункам.
«Прежде всего тебе придется проследить за движением Луны через города Франции и других стран. Так ты узнаешь меру, чтобы выбрать правильный путь.
Здесь ты сделаешь двадцать пять к востоку».
Да. Все верно. Но чтобы хоть что-нибудь понять в этой тарабарщине, ему недоставало остальных четырех страниц.
К тому же и в этих фрагментах оставались темные места. Относится ли выражение «движение Луны» к различным лунным фазам, обозначенным на астролябии? И что значит «здесь ты сделаешь двадцать пять к востоку»? Двадцать пять чего? Шагов? Метров? Кто его разберет.
Да и с этой астролябией не все ясно. Виллар в своем пояснении уточняет: «Тогда на нем не было никакой надписи». Но на фотографиях, которые попадались Ари в энциклопедиях, были изображены астролябии, сплошь покрытые арабскими надписями на дисках — тимпанах, а также на верхней вращающейся решетке, которую называют «пауком». Но на астролябии, нарисованной Вилларом, не было ни одной надписи, ни буквы, ни цифры. Очень странно — ведь без надписей и шкал астролябия бесполезна. Зато фаз лунного цикла он не встречал ни на одной другой астролябии.
Словом, даже на этих двух страницах далеко не все понятно…
Ари взглянул на телохранителя:
— Курите, Кшиштоф?
Тот отрицательно покачал головой и показал на свой батончик лакрицы:
— Бросил.
— Так я и думал, — сказал аналитик, вставая. — Так вот, сожалею, но я-то курю! А в наше время гонений на курильщиков, чтобы выкурить сигарету, приходится выходить во двор.
— Не беда, я с вами.
— Я в восторге.
Они спустились вниз. Здесь, перед широкими стеклянными дверями, собиралась большая часть курильщиков — немногочисленная община токсикоманов, изгнанных из лона госбеза. Их сплотило коллективное пренебрежение собственным здоровьем. Двор в Леваллуа превратился в настоящий дискуссионный клуб по интересам. Судя по обрывкам разговоров, доносившимся до Ари, сегодня главным образом обсуждалось предстоящее слияние двух служб, и он предпочел отойти в сторонку и спокойно покурить.
Телохранитель пристроился рядом с ним на низенькую оградку.
— Если я захочу пописать, вы тоже за мной пойдете? — с самым невинным видом поинтересовался Ари.
— Не волнуйтесь, я подожду снаружи.
— А сами вы никогда не писаете?
Впервые за этот день телохранитель улыбнулся:
— Нет, никогда.
— И давно вы занимаетесь этим ремеслом?
— Пять лет.
— И не надоело?
— Нет.
— Неужели?
— Все зависит от клиента. Когда меня приставляют к престарелым министрам на пенсии, чтобы я таскался за ними по ярмаркам скота в провинции, большого веселья в этом нет, скажу честно… Зато с вами, уж сам не знаю почему, думаю, скучать не придется.
Ари улыбнулся. Кажется, у этого телохранителя с чувством юмора все в порядке…
— Вы даже не представляете, насколько вы правы, Кшиштоф!
— В вашей карточке я прочитал, что вы ветеран СООНО.[26]
— Ну… Я там пробыл недолго, — ответил Ари, затягиваясь. — В качестве гражданского полицейского.
— В Хорватии?
— А что, вы там тоже были?
— Нет. Я слишком молод. Позже. В Боснии, в Мостаре, в девяносто седьмом.
Ари приподнял брови:
— В силах стабилизации НАТО?
— Да.
— Ха, слабаки!
Телохранитель расхохотался прямо посреди двора, привлекая к себе удивленные взгляды курильщиков.
— Это точно не про нас, — возразил он наконец, продолжая жевать лакрицу.
— Погодите… Только не говорите, что служили в Иностранном легионе!
— Представьте себе. Отслужил шесть лет во Втором иностранном пехотном полку, прежде чем поступить в полицию и заняться личной охраной.
— Вот как… А вы правда поляк?
— Теперь уже нет. Я заплатил свой долг Легиону, стал добропорядочным французом и поступил в Национальную полицию.
— Вот повезло! — съязвил Маккензи.
В эту секунду у него в кармане завибрировал мобильный. Каждый раз его охватывала надежда, что на дисплее высветится номер Лолы. Но и на этот раз пришлось смириться с очевидным: звонила не она.
— Это Буватье.
— Ну что?
— Судебная полиция и отряд быстрого реагирования подготовили совместную операцию. Если мои сведения верны, она начнется меньше чем через час. Только без глупостей, Маккензи, ладно?
— Постараюсь.
Ари отсоединился и нетерпеливо раздавил на земле окурок. Он схватил телохранителя за плечо:
— Вон тот БМВ с тонированными стеклами — ваш?
— Строго говоря, нет, но возить вас я должен именно в нем. Он весь бронированный.
— Ясно. В нем что-то установлено?
Телохранитель понимающе усмехнулся:
— Кое-что.
— Отлично. Что же, Кшиштоф, готовьтесь, нам предстоит разминка.
— Как приятно это слышать!
65
Заложив руки за спину, Альбер Крон стоял перед широким окном будуара. Не без опаски он взглянул на длинный черный джип, парковавшийся возле дома. Колеса заскрежетали по гравию. Крон знал, что совершил непростительную ошибку. Стычек вроде той, что предстояла ему сейчас, он терпеть не мог. Главное — не потерять лицо. Он должен хранить достоинство, уверенность, словно все еще владеет ситуацией. Это будет нелегко. Его союзник не из сговорчивых, а ставки велики.
Человек в черных очках вышел из джипа, застегнул пиджак, защищаясь от холода, и громко хлопнул дверцей. Решительным шагом он пересек двор и с озабоченным видом поднялся на крыльцо.
Альбер Крон знаком приказал помощнику открыть дверь «Агарты». Он не хотел встречать своего союзника лично. Это выглядело бы проявлением слабости. Здесь он хозяин. Он на своей территории. Выпрямившись и высоко подняв голову, он так и стоял у окна в ожидании, когда гостя проведут в будуар.
Тот ворвался в комнату подобно урагану.
— Крон! Как получилось, что квадраты исчезли? — бросил он, злобно грохнув дверью.
Крон неспешно обернулся:
— Здравствуйте, Эрик.
— Где эти сраные пергаменты?
— А вы сами как думаете?
