Вы меня не знаете - Имран Махмуд
Курт отхлебывает пива и тяжело вздыхает:
– Долго рассказывать, чувак. Может, в другой раз.
Тут у него звонит телефон, он ждет пару секунд и берет трубку. Он кивает и агакает, и в это время к столу подходит Ки, держа в одной руке тарелку со стопкой тостов и с десятком жареных яиц – в другой.
– Нужны еще продукты, – говорит она одними губами, чтобы не мешать Курту.
Я киваю, но почти не обращаю на нее внимания, потому что напрягаю слух, пытаясь расслышать разговор Курта. Я вижу, как у него меняется выражение лица. Когда он наконец кладет трубку, я чувствую, что на этот раз выбирать между хорошей новостью и плохой не придется. Они обе плохие.
– Плохие новости, – говорит Курт. – Мы в дерьме.
Ки садится за стол как в замедленной съемке. Лицо у нее бледнеет.
– В смысле? – спрашиваю я, пытаясь сделать так, чтобы сердце не упало куда-то к яйцам.
– Это Гилти звонил.
– Это я понял, и?..
– Ну, помнишь Олдов, которые крышуют Джей Си?
– Ну.
– Ну и это не просто Олды.
– В смысле?
– Это, блин, не просто одна из их обычных группировок.
Я тупо смотрю на него.
– Это группировка Фейса, – говорит он, и мне все ясно.
Ки непонимающе смотрит на нас обоих.
– Кто такой Фейс? – произносит она медленно.
– Фейс, – говорит Курт и опускает голову на руки. – Хочешь знать, кто такой Фейс? Ладно, давай я расскажу тебе про этого мудака. Короче, однажды прошлым летом Фейс со своим лейтенантом был в клубе, когда какой-то скользкий ударил того в туалете ножом.
– И что? – спрашивает Ки. – Один бандит порезал другого. Обычное дело.
Курт отвечает, прежде чем я успеваю объяснить:
– Ни фига. Никакое это не обычное дело. Порезать лейтенанта – это серьезно. Генерал и его правая рука практически как братья. Ты же знаешь, – говорит он мне. – Один ради другого встанет под пулю. Или даже отсидит, если придется.
Я киваю, хотя, по правде говоря, я в этом не секу так, как Курт.
Курт делает глоток пива и продолжает рассказывать:
– Короче, чувака порезали, и Фейс взбесился. Если бы они были вместе, наверное, такой херни бы не случилось. Но лейтенант был один и чуть не умер. Так что Фейс решил начать войну. По идее, ему бы понадобилось некоторое время, чтобы вычислить того пацана, но на этот раз ему и делать ни хрена не пришлось. Он все узнал на следующий день.
– Как? – Ки подается вперед.
– Да очень просто, тот чувак сам трепался направо и налево. Взял и сделал кучу футболок с лицом лейтенанта и буквами R.I.P. и раздал всем в своей группировке.
– Блин, да, я об этом слышал, – внезапно вспоминаю я.
– Но Фейс не какой-то обычный гангстер. Он, можно сказать, гений. Типа стратег. Короче говоря, Фейс догадался, что тот чувак собирается на него напасть. И он знал, что другая группировка не станет затевать никакой херни, если у них нет уверенности, что они могут победить. Так что Фейс поступил умнее, чем поступил бы на его месте кто-нибудь другой. Он собрал нескольких мелких и послал их следить за чуваком.
Вы опять так озадаченно на меня смотрите. Мелкие, да? Ага, понятно. Мелкие – это такие недорядовые. По сути, просто дети, но банды любят их вербовать по многим причинам. Это пиздец, но как есть – так есть.
Вернемся к рассказу Курта.
– Фейс хотел знать, где тот чувак бывает каждый день. В какие клубы он ходит? Где в последний раз видели его тачку? Сколько с ним людей? Куда он ходит после клуба? Где его база?
– Так, погоди, – говорит Ки, – он что, детей использует?
– Блин, конечно, использует. Фейс это первый и придумал. «Получите либо уважение, либо пулю». Такой у него типа слоган.
– Нет, в смысле, он вроде как гений, но использует детей?
– Вот поэтому он и гений. Они же дети, на них никто не обращает внимания. Они практически невидимки. Никакая банда не ждет подвоха от десятилеток в школьной форме.
И вот так за неделю Фейс узнал, где чувак живет. Потом однажды утром, очень рано, еще до восхода солнца, Фейс натягивает балаклаву, берет двоих человек и идет к нему домой. Они вытаскивают его из кровати, привязывают к стулу и двадцать минут нагревают паяльной горелкой баллонный ключ прямо у него перед носом.
И все время, пока он нагревается, Фейс шепчет чуваку: «Где твое бабло? Где оно? Где вся наркота? Выкладывай».
Потом, так и не получив ответа и когда железо уже раскалилось докрасна, он берет ключ и подносит его чуваку прямо к глазу, не доходя, может, дюйма.
– Курт, – говорю я, уже понимая, к чему он клонит, – думаю, достаточно.
– Нет. Я хочу знать. – Глаза у Ки широко раскрыты.
– Ну, как тебе сказать? Он держит ключ у чувака перед глазом, воздух медленно нагревается, и глаз выскакивает. И когда из глазницы чуваку на грудь потекла вся жижа, он чуть ли не карту сокровищ нарисовал. Фейс на этом поднял косарей сто – и в баксах, и в наркоте. И в оружии. Но ему было мало.
Когда привязанный чувак прекращает орать, Фейс отсылает своих парней, снимает балаклаву и запихивает ему в рот. Тогда чувак уже должен был понять, что его песенка спета, потому что Фейс показал лицо. Теперь он его в живых точно не оставит.
«Это за моего лейтенанта», – говорит он, берет горелку и зажигает синее пламя. И потом, сделав все, что хотел, три раза стреляет чуваку в голову.
На следующий день все парни из банды Фейса надевают футболки с изображением этого чувака, у которого на груди выжжены буквы R.I.P. Никто из его группировки не устраивает никакой мести. Через две недели и самой группировки не стало. Она, можно сказать, рипнулась, ну вы поняли. Вот кто такой Фейс.
– Другими словами, если Фейс узнает, что мы были на той квартире, где ограбили Джея Си, нам крышка, – говорю я.
– Кстати, об этом, – говорит Курт, хотя все сказанное еще даже не улеглось.
– Что?
– Джей Си начинает вспоминать еще кое-что.
– Например? – хором спрашиваем мы.
– Например, что его продырявила какая-то телка. С серыми глазами.
Я смотрю на Ки: она побледнела еще сильнее. Сначала она молчит. Просто встает и начинает ходить туда-сюда по всей кухне.
– Это плохо. Очень плохо, – повторяет она.
Я встаю и обнимаю ее за плечи, но она стряхивает мою руку и снова бродит вперед-назад.
