Держите огонь зажженным - Ирина Владимировна Дегтярева
Петр расположился на заднем сиденье – Зара настояла на этом, изображая телохранителя. Она устроилась рядом с водителем. С оружием не расставалась, несмотря на уговоры проводника переложить стволы в тайник под задним сиденьем. Петр подсмеивался над ее усердием, не возражал, когда она напросилась в поездку с ним. Однако и сам свой ПС не отдал в тайник, снял только кобуру с пояса, а пистолет заткнул за ремень за спиной.
ПС мешал ему сидеть, Петр вытащил его и положил рядом – спрятать всегда успеет.
Глядя в окно, Горюнов не испытывал тоски по этой мирной жизни, он хотел вернуться в Багдад, да и горы Кандиль казались ему желаннее, чем этот мнимый мир. Становилось легче, когда все по-настоящему, в открытую. Война – так война, предал – получи пулю в лоб. «Это наверное сказываются годы притворства. – Он поднял стекло на дверце машины и усмехнулся своему отражению. – Надоело, хочется действовать нараспашку. Выгорание, что ли, происходит? Или только следствие напряжения последних месяцев?»
Мысль о турецкой кухне вернула ему расположение духа. Мардин – это, конечно, не Стамбул, но домашняя стряпня даже лучше чем рестораны на Босфоре. Ему доводилось бывать в Мардине раньше. Кстати отсюда родом был и Ахмет Мардини, которого арестовали митовцы «благодаря» Дилар.
Этот город ему напоминал одновременно провинциальные города Ирака или Сирии, с арабской архитектурой, и в то же время степные районы Крыма. Древний, малонаселенный, жителей меньше ста тысяч, стратегически построенный на холме, среди холмов и равнин, одна из которых уже находилась на севере Сирии.
Они приблизились к Мардину на рассвете. Светло-бежевые стены домов, украшенных восточными высокими арками, окрасило розовым, хотя на подступах к городу еще стояли предрассветные сумерки. Уже высыхающая от жары трава скоро вообще истлеет, оголив потрескавшуюся землю с камнями и скорпионами.
Розовое свечение навело Петра на воспоминание истории здешних мест. В 1915 году в этом городе за один вечер местные при намеренном бездействии турок вырезали всех езидов, живших в Мардине. Человек двадцать спрятались лучше других и выжили.
На следующее утро после резни тут было такое же утро, розовое, и кровь текла по каменным улицам, как вспоминали очевидцы и выжившие…
«Не так уж все мирно, – подумал Петр. – Наверное, даже в самых отдаленных местах планеты люди находили повод, чтобы уничтожать друг друга. Может, это запрограммированный механизм естественного отбора? Для человечества нет таких выраженных хищников, как у всех живых существ в природе в пищевой цепи. Это мы всех жрем! Мы сами себе хищники. Начинаем с личной неприязни друг к другу, кончаем национализмом и веронетерпимостью. Казалось бы, кому мешает, кто как молится? Нужен просто повод, чтобы включился механизм уничтожения».
Проводник, пожилой, седой насупленный курд, молчавший всю дорогу, отвез их в один из домов Мардина неподалеку от огромной башни минарета, которая возвышалась над городом. Она довлела над всем, в том числе над квадратными домами с плоскими крышами. Они больше напоминали составленные в странном порядке каменные кубики.
При взгляде на минарет у Петра почему-то всплыли в памяти фотографии, которые регулярно делали и выкладывали в интернет игиловцы. Он сам был свидетелем этих фотосессий в Эр-Ракке. Боевики запечатлевали себя с поднятым кверху указательным пальцем правой руки, словно указывающим в небо – символ провозглашения единобожия у мусульман. Минарет напоминал этот поднятый палец.
Проводник отдал ему ключи, стоя на пороге квартиры.
– Как приедут ваши, позвоните. Вот вам сотовый с турецкой сим-картой. – Он положил его на столик у двери. – Скажете: «Мы готовы». Я приеду в течение часа.
– Договорились. – Петр подкинул на ладони ключи. – Отсюда далеко гостиница «Хилтон гарден инн»?
– Здесь все довольно близко. Вам любой покажет. Но я бы на вашем месте не особо таскался по городу. Последнее время полиция усилилась. Мы не знаем, с чем это связано. Но уже были аресты курдов. Правда не из РПК, но чего-то трясут.
– Спасибо за предупреждение. Буду иметь в виду.
Он запер дверь и прошел в комнату. Зара сидела у окна, поигрывая пистолетом.
– Что-то здесь не так, – сказала она себе под нос.
– Ты о чем? – Он снял куртку и бросил ее на одну из трех кроватей. Здесь явно была перевалочная квартира. В углу стояли еще две складные кровати. – О проводнике?
– Вообще. Ты бы не ходил никуда один. Надо держаться вместе.
То ли Зара хотела увидеть, с кем он будет встречаться, то ли в самом деле беспокоилась. У женщин интуиция более сильная.
Он подумал, что Зарифу ему тоже не мешало бы тут контролировать. Пускай ходит с ним. Хотелось подразнить Галиба, придя с Зарой. Ведь Петр как будто бы не знает о двуличности курдянки. А вот на встрече с Эмре, которую он затребовал у Центра, ей присутствовать не обязательно.
Эмре уже наверняка в городе. В шифровке Центру Горюнов обозначил приблизительное время своего прибытия в Мардин.
Связной должен был каждый день приходить на час в кафе, которое оговорил в шифровке Петр. Сейчас как раз подходило то самое время. Пообещав Заре, что к Галибу пойдут вместе, Петр ушел на встречу.
Он увидел Эмре издалека. Связной читал газету «Sabah» с таким вниманием на лице, словно в передовице обнаружил статью про себя. Эмре был все в тех же потертых джинсах и в белой рубашке с рукавами, закатанными до локтей. У него появилась серьга в ухе, маленькое колечко – вот и все изменения. А в остальном он все так же походил на Пуаро своими аккуратными усиками. Петр улыбнулся краешками губ. Он не мог избавиться от ощущения, что Эмре юнец по сравнению с ним. Парень тоже цирюльник, но работающий в Стамбуле. У него все еще впереди, и это вызывало легкую зависть.
– Приветик, – поздоровался Петр, плюхнувшись на диванчик напротив. – Не прошло и полгода.
Они сидели в глубине кафе. Время было не самое бойкое в работе кафе, да и туристы предпочитали садиться за столики, стоящие на улице под тентом.
Эмре аккуратно свернул газету, положил ее на край стола и покачал головой, рассматривая Горюнова. Тот за несколько месяцев, что они не виделись, сильно постарел.
– Такое впечатление, что ты бегал по пустыне за верблюдом и питался колючками, – вместо приветствия сказал Эмре.
– Я похож на погонщика верблюдов? – Петр заглянул в меню. – Чем тут кормят?
– Вот я и говорю… Кости обтянутые прокопченной кожей и мышцы. Что с тобой? – Эмре умолк.
Подошел официант, и Петр, вспомнив встречу с Недредом
