Джеймс Гриппандо - Тот, кто умрет последним
– Ну так вот, вы слышали, – заявил Джерри. – Непосредственно из уст душеприказчицы.
– Неужели найдется сумасшедший, готовый отказаться от сорока шести миллионов долларов? – поморщилась Дейрдре.
– Пожалуй, я соглашусь, – ответил Мейсон Радски.
Все посмотрели на прокурора.
– Значит, есть человек, желающий получить эти деньги? – усмехнулся Джерри.
Адвоката прокурора, казалось, хватит удар, и он, бросив взгляд на своего клиента, дрожащим голосом произнес:
– Не следует спешить, Мейсон.
– Чепуха, – возразил Радски. – Кто-то уже здорово поколотил Джерри Коллетти. Теперь уже ясно, что шестой наследник – предполагаемый убийца ребенка. Не думаю, что создавшаяся ситуация разрешится чем-либо, кроме трагедии.
– Давайте поговорим об этом наедине, – предложил его адвокат.
– Нет, мисс Грассо, получив почтовый перевод мистера Коллетти, я выйду из игры. Я предоставлю вам любые документы, необходимые для официального отказа от наследства.
– Вы уверены? – спросила Вивиен.
– Вполне.
У Джерри заблестели глаза.
– Кто-нибудь еще?
Все молча переглядывались, словно пытаясь угадать мысли друг друга.
– Хорошо, это уже шаг вперед, – сказал Джерри. – Мистер Радски только что заработал четверть миллиона долларов, а все остальные повысили свои шансы от одного к шести до одного к пяти.
– Только учтите следующее, – промолвил Радски. – Это может иметь не только хорошие последствия, но и катастрофические. В любом случае то, что сказал мистер Коллетти, совершенно верно. Ваши шансы повысились. К лучшему это или к худшему.
Прокурор и его адвокат встали. Больше никто не двинулся с места. Мужчины вышли, ни с кем не простившись. Дверь закрылась, и в зале воцарилась неловкая тишина. Казалось, никто не знал, что сказать.
Джек решил оставить свои мысли при себе. «Я не мог бы выразить это лучше вас, мистер Радски».
40
Келси не могла дышать. По крайней мере, ей казалось, что не могла. На каком-то уровне сознания Келси чувствовала, что ее грудь поднимается, а легкие расширяются, но сердце стучало в паническом ритме, хотя она жадно глотала воздух. Келси упивалась холодным воздухом, который щекотал ноздри и обжигал гортань. Она могла вдохнуть в себя столько, сколько хотела, но выдохнуть не могла, как будто воздух заполнял ее легкие и оставался там. Как ни старалась Келси выдохнуть его, этого ей не удавалось. Она попыталась закричать, но тщетно. Воздух был слишком плотный, слишком влажный.
Вода! Она тонула, быстро теряя сознание. Вела бессмысленную борьбу. Ее ноги, казалось, высохли, но голова промокла, погружалась в воду, застряла под чем-то. Келси не могла ни двинуться, ни повернуть голову. Ей удавалось только одно: сильнее втягивать в себя холод, упиваться этой черной влагой, которая душила ее.
В комнате стало темно. Ее сознание помутнело. Келси вдруг высохла, а ее легкие полностью очистились. Однако сердце Келси билось все учащеннее по мере того, как образы становились более отчетливыми, хотя это уже был не сон. Это было отчасти сном, отчасти воспоминанием – страшным воспоминанием о наихудшем дне Нейта, едва начинавшего ходить, – о дне, настолько пугающем, что сознание Келси не желало возвращаться к нему. Только устав до изнеможения, она была не в силах бороться с этим и пребывала где-то между сознанием и забытьём.
Келси быстро пошла по улице и бесцеремонно постучала в парадную дверь. Это был дом ее старшей сестры, куда она могла приходить когда угодно. Проходя через гостиную и кухню, Келси слышала, как ее сестра с подругами играли в карты и смеялись, сидя за столом. Она сказала им «привет» и вошла в семейную комнату, где на полу играли дети. Келси насчитала пятерых – трех мальчиков и двух девочек. Они казались карликами по сравнению с башней «Лего», построенной ими.
– Где Нейт? – спросила она.
Дети смеялись и спорили, но их внимание было полностью сосредоточено на сооруженной ими башне, поэтому никто ей ничего не ответил. На диване сидела пожилая женщина, которая одним глазом наблюдала за детьми, а другим смотрела телевизионную передачу.
– Он на кухне со своей матерью, – ответила она.
– Нет, я его мать.
– Он сказал, что хочет к маме.
Сердце Келси буквально вырывалось из груди. Она снова прошла через зал, заглядывая в спальные комнаты и окликая Нейта, но никакого ответа не получала.
– Где Нейт? – спросила она сестру, вернувшись на кухню.
– Он в детской комнате, играет с детьми, – отозвалась сестра, не отрывая глаз от карт.
– Его там нет.
– Что ты имеешь в виду?
– Его там нет. Его нет нигде!
Келси снова позвала Нейта так громко, что ее голос был слышен в любой части дома. В ответ – тишина. Женщины бросили карты и разошлись – кто в гостиную, кто в гараж, кто в палисадник.
– Нейт!
– Где ты, Нейт?
– Нейт, милый!
Келси побежала во двор за домом: громко зовя Нейта, она носилась от одного конца дома к другому, заглядывала в мусорные баки, за кусты. Повернув за угол дома, Келси уже задыхалась от бега, потом остановилась как вкопанная. Вдоль боковой стены дома проходил деревянный настил. На настиле стояла бадья с подогретой водой, прикрытая пластиковой крышкой, чтобы туда не попадали листья и насекомые. Предполагалось, что эта крышка, закрытая на висячий замок, не позволит попасть туда и детям. Однако замка не было. Келси помчалась вверх по лестнице и чуть не упала на колени.
На настиле у бадьи лежала нижняя рубашечка Нейта.
– Нейт! – закричала она, вскочив в постели.
Оглядев комнату, Келси покрылась холодным потом. Тут она с облегчением узнала свою спальню. Она была дома. Кошмарный сон, а вернее, воспоминание снова пришло к Келси, чтобы и во сне не давать ей покоя. Нейту тогда было всего два года и он не умел плавать, но, к счастью, бадья была заполнена водой лишь наполовину.
Келси встала с постели и бесшумно прошла на кухню. Там горел свет и фотокопии все еще лежали на столе – там, где она их оставила. После нападения на нее Келси собрала дополнительную информацию о смерти дочери Салли.
Она изучала свои находки, перед тем как пойти спать, что оказалось ужасной ошибкой.
А может быть, весьма своевременным предупреждением.
Келси села за стол и перелистала подборку старых газетных статей. На последней статье она задержала взгляд. В ней сообщалось о докладе судебно-медицинского эксперта, исследовавшего причины смерти дочери Салли. Он констатировал «удушение в результате погружения в воду». Келси прочитала статью еще раз, хотя никак не могла сосредоточиться. Сам этот факт вызывал болезненные чувства у любой матери, у любого психически нормального человека.
Этот псих, кто бы он там ни был, ополоснул в ванной руки и нож, а потом утопил девочку в воде, покрасневшей от крови ее матери.
Келси задрожала от этой мысли, и в ее ушах вновь прозвучали слова человека, напавшего на нее у библиотеки юридического института: «Либо Татум Найт выйдет из игры, либо твой сын Нейт последует за дочерью Салли».
Сон истощил силы Келси, и она подперла голову руками, чтобы сохранить ясность мысли. Если бы этот негодяй хотел изнасиловать ее или причинить вред Нейту, ему бы ничего не стоило сделать это. Но он хотел одного: чтобы Татум вышел из игры. Келси пришлось поверить его словам о том, что, если она обратится в полицию, за это расплатится Нейт. И все же кто-то пытался предупредить Келси насчет того, что она должна что-то делать. Иначе почему ей никак не удается избавиться от этого кошмарного сна?
Если, конечно, ее не предупреждали о том, что она уже опоздала.
Похолодев от этой мысли, Келси быстро встала и схватила телефонную трубку. Ее мать жила в престижном доме с круглосуточной охраной, в самом безопасном месте, известном Келси. Тем не менее она решила не оставаться там с сыном, чтобы ни он, ни мать не заметили ее озабоченности. Келси набрала номер и заговорила, услышав сонное «алло» матери:
– Мама, привет, это я… Извини, уже поздно, но мне необходимо справиться о Нейте. С ним все в порядке?.. Слава Богу. – Келси перевела дыхание и дрожащим голосом добавила: – Я в самом деле думаю, что Нейту лучше пожить некоторое время у тебя.
41
Дейрдре Мидоуз смотрела на пустой экран компьютера. Даже деловой шум в отделе новостей «Трибюн» не вдохновлял ее написать репортаж о преступлении. Она не могла отнести это на счет отсутствия материала. На бульваре Бискейн был обнаружен труп проститутки, районного судью поймали при получении взятки. Время ленча еще не наступило, а ее сознание блуждало где-то далеко-далеко.
– Что слышно? – спросил редактор, пробегая мимо кабины Дейрдре, в которой царил полный беспорядок.
– О, обычные пикантные новости, характерные для Майами, – ответила она слабым голосом.
