21 день - Анн-Кристин Гелдер
Когда я открываю почту и вижу непрочитанное письмо со знакомой темой, то против воли вздыхаю с облегчением.
Остался один день.
Ужас продолжается, но хотя бы есть возможность, что перепуганный Моцарт где-то прячется. Если б я только знала, где…
— Ну так что? — спрашивает Фил, о чьем присутствии я почти успела забыть.
— Новое письмо с новой историей, — говорю я, заставляя его смиренно, но с явным сожалением вздохнуть.
— Будешь читать?
— Конечно. — Я даже не раздумываю в этот раз. Все равно от этого не уйти. С Филом под боком мне будет хотя бы спокойнее, я уже не одна. — «Луиза умерла в липкой прохладе приближающегося утра», — начинаю я чтение, и мне приходится несколько раз откашляться. Когда произносишь такие слова вслух, они делаются пугающе реальными.
Спонтанно поворачиваю ноутбук, чтобы Фил тоже мог читать. Сделав несколько шагов, он оказывается позади меня и смотрит через мое плечо на экран.
Смерть застала Луизу в липкой прохладе приближающегося утра.
Она ждала гостей и была этому рада. Ей не нравилось быть одной.
Она провела день, одеваясь и обустраивая все так, чтобы ничто не помешало спокойному вечеру. У нее слишком долго не было компании.
Когда наконец прозвенел звонок, надежда расцвела в ее сердце.
Она открыла дверь. Добровольно. Сама. Ничего не подозревая.
И поначалу все было прекрасно.
Приятные разговоры. Хорошая еда. Легкое вино. Но…
Почти незаметно атмосфера изменилась.
Она думала, ей ничто не грозит.
Но НИКОГДА не следует чувствовать себя в полной безопасности.
Вечер продолжался. Свинцово-серое небо превратилось в темно-черное.
Наступила ночь.
Расслабленное настроение сменилось скрытым напряжением. Едва ощутимым, но таким реальным. Громкий смех сменился глухим молчанием.
Тени удлинились. Долой гостей!
Вдруг ей захотелось одиночества, которого она так жаждала избежать прежде.
«Отвали. Уходи».
Но он не уйдет.
Он только-только пришел.
И все только начинается.
Утро не за горами.
Она это подозревала, но признаваться не хотела.
Грубая ткань на лице.
Она не должна вдыхать. Но придется.
Слишком поздно.
Ошеломленная, беззащитная, в ловушке.
Последние слова перед тем, как она погрузится во тьму:
«ЗА ТОБОЙ БОЛЬШОЙ ГРЕХ, И Я ТАК МЩУ».
Шепот. Такой мимолетный и глухой, как шепот ветра. Но ветер не умеет злиться.
«Ты заплатишь за все, что сделала».
«Ты будешь страдать. Ты это заслужила».
СМЕРТЬ ПРИШЛА.
Дочитывая последнее предложение, я еле осмеливаюсь дышать. Трепетная, хрупкая тишина опустилась на гостиную, словно с тревогой ожидая раската грома после того, как молния уже пронзила небо.
Остро ощущаю близость Фила. Его руки лежат на спинке моего стула, его теплое дыхание ласкает мою шею, что резко контрастирует с ледяным холодом внутри меня.
— Лу, — тихо говорит он, и я вздрагиваю. Он читал каждое слово. Возможно, он эти слова и адресовал мне? — Ты же не думаешь, что я… Лу! Это просто несерьезно…
Со всей доступной силой воли мне удается усидеть на стуле. Моя инстинктивная реакция — то, чего добивается враг. Он хочет, чтобы я перепугалась и выгнала Фила.
Тем не менее я не могу заглушить голос сомнений внутри себя. Что, если это Фил мучает меня страшилками и точечными атаками? Является ли этот сценарий новым уровнем жестокости? Вот он стоит позади меня, злобно улыбаясь, ожидая озарения с моей стороны, чтобы в следующий же момент вырубить меня, как и предсказано в его истории? Или, что хуже, он притворится невинным агнцем, злорадствуя над моей неуверенностью в душе? Не поэтому ли он предложил мне помощь в поисках Моцарта? Не поэтому ли он был рядом со мной сейчас, несмотря на то что мы едва-едва знакомы?
Никогда не следует чувствовать себя в полной безопасности.
Я смотрю на него.
Фил поднимает обе руки и отступает, пока не упирается в стену.
— Я не имею к этому никакого отношения, — настаивает он. — Я здесь, чтобы помочь тебе. Боже, Лу! У тебя есть хоть одна причина сомневаться во мне?
В этот момент мой ноутбук издает тихую трель.
Бекки. Я совсем забыла про нее.
Стараясь сделать нейтральное выражение лица, отвечаю на видеозвонок. Пожалуй, он очень кстати. Уверена, Фил не атакует меня перед Бекки.
— Привет, Лу, — говорит Бекки. — Все в порядке? Как-то ты плохо выглядишь.
И она права. Взгляд на маленькую картинку, которую безжалостно показывает веб-камера, подтверждает мое отчаянное состояние. Лицо смертельно бледно, губы — две линии серого цвета. Но что больше всего беспокоит, так это пульсирующая паника в моих глазах.
— Я только что прочла новое письмо, — отрываюсь я от собственного образа. — Историю о знакомом, который оказывается врагом. — И тут до меня доходит, что я не вижу Бекки, — на месте входящего изображения черное окошко. — У тебя что, камера выключена?
— Нет, включена, — проверяет она. — Как же так? Разве ты не видишь меня?
— Нет.
— Дерьмо, — бормочет Бекки, и я слышу, как она щелкает мышью. — Ладно, я тебя прекрасно вижу, уже что-то. Твой друг-курьер все еще там?
Я немного отодвигаюсь, чтобы дать ей хороший обзор — она должна заметить Фила.
— Кажется, он стесняется камеры, — ядовито говорю я, глядя на него.
Фил закатывает глаза и нерешительно машет Бекки.
— Это делает его более интересным, — весело отвечает Бекки. — Подождите минутку, ребята, я тут пытаюсь заставить свою камеру работать…
Вздохнув, снова смотрю на экран. В своем окошке я вижу, как Фил подходит ко мне, и от его близости у меня стынет кровь в жилах.
— Кевин? — внезапно выдает Бекки через несколько секунд. — Что ты делаешь у Лу? Только не говори, что это ты — этот ее загадочный курьер-спаситель. Где ты пропадал? В наших краях тебя больше не видать…
Тревожное чувство сразу усиливается. Насколько вероятно, что они знают друг друга? Выходит, Фил, которого раньше почему-то звали Кевин, связан с Ником и…
— Кевин доставлял и нам тоже, когда Ник был жив. Какое совпадение, — добавляет Бекки, и до меня медленно начинает доходить…
Я сжимаю губы и не чувствую ничего, кроме страха.
Это не случайность. Конечно же нет…
— Лу? — обращается ко мне Бекки, но мне не до нее — я оборачиваюсь и смотрю на Фила уничтожающим
