Йоаким Зандер - Пловец
Резиновая лодка ждет меня там, где и должна. В десяти метрах от пирса, спрятанная в кустах. Сьюзен все подготовила. Быстро и тщательно. Я закидываю в лодку сумку, устанавливаю навигатор и толкаю лодку к воде. Снег слепит глаза. Ветер сбивает с ног. На волнах видны белые барашки. Приближается шторм.
Я сверяюсь с картой и корректирую маршрут так, чтобы держаться подветренной стороны и не выходить в открытое море. Забраться в лодку мне удается не сразу. Слишком сильные волны. Я снимаю перчатку, засовываю руку под куртку. Замерзшие пальцы нащупывают молнию внутреннего кармана, открывают ее, находят серебряный медальон. На мгновение я испытываю искушение снова посмотреть на него. Я так давно его не видел. Но тут слишком темно. Слишком холодно. Нельзя рисковать. Я не могу потерять его. Это мой ключ, мой талисман, мой шибболет[25]. Я застегиваю молнию на кармане, потом на куртке, надеваю перчатку. Нужно спешить. Море темное, как и все вокруг. Только красные цифры на дисплее навигатора светятся во мраке. Вокруг меня море, снег, темнота.
23 декабря 2013 года
Шхер Святой Анны
Клару разбудил шторм. На дворе была ночь. Она присела на тонком матрасе и оглянулась по сторонам. Она не сразу поняла, где находится. Только через несколько секунд в слабом свете затухающих углей в камине она увидела очертания комнаты и вспомнила, что они в хижине Буссе.
Ветер сотрясал весь дом, грозился сорвать крышу, свистел и рычал. Слышно было, как грохочет море, как волны хлещут о скалы в двадцати метрах от дома. Клара потерла глаза.
Сколько она спала? Как только Буссе уехал, ее захлестнула усталость. Так приятно было оказаться в шхерах. Вместе с Габриэллой. Габриэлла? Клара вылезла из-под одеяла и подползла к краю спального алькова. Габриэлла лежала на спине, на диване у камина, накрывшись полосатым пледом, и спала. Какая мирная картина. Клара уже и забыла, что жизнь может быть и такой.
– Габриэлла? – окликнула Клара. – Ты спишь?
Габриэлла заворчала, повернулась на бок и неохотно открыла глаза.
– Кажется, да, – сказала она, натягивая на себя плед. – Какая холодрыга. Который час?
Клара посмотрела на часы на запястье.
– Почти восемь. Сколько же я проспала? Шесть часов?
– Да, ты быстро отрубилась, – сообщила Габриэлла. Она замолчала и прислушалась. – Какой сильный ветер за окном, – отметила подруга.
– Да, Буссе не преувеличивал, когда говорил, что ночка нас ждет ветреная.
Клара внезапно почувствовала, что чертовски голодна. В последний раз она ела на заправке по дороге из Стокгольма, да и то – черствый сэндвич. Она нашла кофту и джинсы на полу, оделась и спустилась по ступенькам.
– Бутерброд с лососем? – спросила она.
И произнеся эти слова, застыла. Она осторожно повернула голову и встретилась глазами с Габриэллой. Глаза у подруги были широко распахнуты. Ни следа сна. Значит, она тоже это слышала.
Может, им обеим послышалось? Может, это ветер? Или морская птица? Нет, Клара слышала мужской голос. Короткую фразу, заглушаемую ветром. Совсем рядом. У Клары по спине поползли мурашки. Пульс участился. Адреналин бросился в кровь.
– Что это? – прошептала Габриэлла.
К Кларе вернулась способность действовать.
– Не знаю, – сказала она бесшумно. – Может, шторм.
Говоря это, она подошла к кухонному углу, где поставила дробовик, который ей вручил Буссе. Там же на полу лежали коробки с патронами. Холодная сталь обожгла Кларе руки. Она присела на корточки, открыла коробку и зарядила ружье. Ствол глухо щелкнул.
Она знаком велела Габриэлле подойти к ней. Свет от камина сюда не доходил. Габриэлла присела на корточки рядом с ней и взяла Клару за руку.
– Что думаешь? – прошептала Габриэлла. – Это был голос, да?
Клара пожала плечами.
– Возможно. Трудно сказать.
Но что еще это могло быть? Она слышала короткую команду. Слышала голос, пытающийся перекричать ветер.
– Что делать? – с тревогой спросила подруга.
Клара поняла, что эта тревога легко может выйти из-под контроля и превратиться в панику. За последнюю неделю Клара научилась быстро распознавать тревогу. Габриэллу нужно успокоить. Немедленно. Она повернулась к подруге и взяла ее руку в свою.
– Габриэлла, послушай меня, – прошептала она. – Не поддавайся панике. Это опасно. Ты должна думать только о том, что происходит сейчас. Не вчера, не завтра, не через десять минут. Думай только о том, что происходит сейчас. О том, какой шаг тебе нужно сделать. Поняла? Постараешься? Не будешь бояться?
Габриэлла сглотнула.
– Конечно. За кого ты меня принимаешь? Думаешь, я сейчас ударюсь в панику? Не волнуйся за меня.
Да, не стоило недооценивать Габриэллу, подумала Клара. Раз Клара не впадает в панику, то она тем более.
– Хорошо, – прошептала Клара. – Можешь подобраться к окну и посмотреть, что там? А я буду контролировать дверь.
Клара почувствовала, как Габриэлла пошла к окнам, выходившим на море. В такой шторм причалить к шхеру трудно. Если кто и причалил к острову, то с другой стороны, где волны не такие сильные. Клара не отрывала взгляда от двери. Дверь выходила в сторону открытого моря. Клара слышала, как стучит дождь по крыше, как воет ветер, как бьются о скалы волны. Через десять секунд раздался шепот Габриэллы.
– Клара, тебе лучше это увидеть самой.
Схватив ружье, Клара быстро подошла к окну и присела на корточки рядом с Габриэллой.
– Что увидеть? – прошептала она.
Но Габриэлла не успела ответить. На тропинке, по которой они сегодня пришли сюда к хижине, Клара увидела прыгающий свет карманного фонарика.
23 декабря 2013 года
Аркесунд
Георг зашел в гостевой туалет, закрыл задвижку и включил свет. В туалете не было окон. Наверное, поэтому Кирстен позволила ему закрыть дверь. В зеркале над раковиной он увидел свое отражение. Выглядел он отвратительно. Все лицо в крови. Кофта на груди тоже. И кровь продолжала сочиться из раны над бровью.
К горлу подступила тошнота. Георг сглотнул. От вида крови его тошнило. Особенно его собственной. «Не думай об этом», – приказал он себе. Он зажал рану рукой и тщательно умыл лицо.
– Ну и видок у тебя, – сказала Кирстен, когда он вышел из туалета.
С виноватой улыбкой она протянула ему коробку. Георг взял ее обеими руками, сцепленными наручниками.
– Пластырь, – пояснила она. – Чтобы ты кровью весь дом не закапал.
– Спасибо, – поблагодарил Георг.
Она показала на лестницу.
– Боюсь, мне снова придется тебя запереть.
На этот раз Георг не стал протестовать. Напротив, он изо всех сил старался скрыть свой энтузиазм по поводу возвращения в клетку.
Присев на постель, он дождался, пока Кирстен спустится по лестнице. После этого он открыл пластырь и кое-как заклеил рану, чтобы остановить кровь. Наручники Кирстен с него снимать не стала. А когда Георг предложил это сделать, только покачала головой. Георг решил не настаивать, боясь, что она заподозрит что-то неладное.
Георг поднялся и вытащил из трусов телефон. После этого он достал из-за батареи лист с судоку. Прислушался, не слышны ли шаги на лестнице, присел на кровать и включил телефон. Дрожащими пальцами он набрал службу спасения.
Четыре гудка. Сердце Георга билось как безумное. Он ждал ответа, одновременно вслушиваясь в тишину дома. Наконец раздался женский голос.
– Служба спасения. Что случилось?
У Георга пересохло во рту. В голове была абсолютная пустота. Почему он не позвонил в полицию еще в Брюсселе? До того, как все закрутилось?
– Меня зовут Георг Лёв. Меня похитили. Я так думаю.
– Где вы сейчас?
Голос у женщины был абсолютно спокойный. Слова о похищении не произвели на нее никакого впечатления.
– В Аркесунде. Знаете такой? В шхерах где-то под Норчёпингом. Меня держат взаперти в доме. Американцы.
– Помощь уже в пути. Оставайтесь на линии. Я вас сейчас соединю. Не кладите трубку.
В трубке щелкнуло. Голос сменился шумом. Десять секунд. Двадцать. Тридцать. Георг был на пределе. Снова голос. На этот раз мужской. Мужчина спокойно представился.
– Меня зовут Рогер. Я работаю в отделе СЭПО по борьбе с терроризмом.
– Здравствуйте, – неуверенно сказал Георг.
– Где вы?
СЭПО. Это уже лучше, подумал Георг. Он повторил то же, что сказал раньше. Что он заперт в желтом доме в Аркесунде. Описал, где находится дом.
– Оставайтесь на месте. Не пытайтесь бежать или прятаться. Ведите себя тихо. Мы вам поможем. Сколько их?
– Сейчас один, – ответил Георг. – Я заперт. Остальные в море ищут Клару Вальден. Ту, которая в розыске.
– Сколько их?
– Пять, я думаю.
– Вы знаете, где они? Где Вальден?
