Джек Кертис - Вороний парламент
– Они бы выяснили, возможно это в принципе или нет. Я ни на секунду не сомневаюсь в печальной судьбе парня после этого. Думаю, они сумели бы найти следующего с такими же способностями и посадить его за видеотерминал.
– Я не об этом. Что они выиграют, если у них получится?
– Время, – ответил Медоуз. – Время для маневра. – Сильно покрасневшее лицо и отрывисто срывавшиеся с губ слова выдавали в нем опьяневшего человека, который с трудом контролирует себя и свои действия. – Приблизительно это выглядит так. Самую чувствительную часть любого компьютера составляют кремниевые микросхемы – чипы. Компьютер прямой связи должен быть защищен от электроимпульсов, например ударов молнии, для чего создается система защиты, препятствующая их проникновению. Чтобы пробить ее, требуется мощное электрическое поле. Ну а что, если микросхему вывести из строя с помощью электромагнитного импульса... – Он задумался на мгновение, тщательно подбирая слова. – Тогда произойдет последовательное разъединение электроцепи, и аппаратура будет выведена из строя.
– И Дэвид мог бы это сделать? Или кто-то другой с его способностями?
– По-видимому, да. По крайней мере, они так считали. Эксперименты должны были дать окончательный ответ. Тесты, которые они проводили с детьми, в том числе и с Дэвидом, когда он был ребенком, убедили их, что это возможно. Похоже, он мог очень точно, с хирургической точностью, направить заряд, буквально фокусируя его, что делало импульс исключительно мощным. В этом и заключалась его феноменальность. Как я уже сказал, компьютер защищен от случайных пробоев цепи.
Официантка принесла Медоузу второй бренди. На этот раз ее присутствие не остановило его, и он продолжал говорить:
– В результате из строя выводится одна-две микросхемы, ну, может быть, пять-шесть. Остальные остаются неповрежденными, поэтому компьютер продолжает обрабатывать вводимую информацию, но так, что на выходе выдается тарабарщина. Представьте себе калькулятор, в арсенале которого отсутствует единица. Теоретически компьютер Должен знать, что он делает ошибку, и сообщить об этом. Но поскольку микросхемы выведены из строя, код с обнаружением ошибок тоже может вести себя странно. Таким образом, компьютер продолжает функционировать, выдавая всякую белиберду. В этом и состоит преимущество данного хирургического подхода – все можно проделать, не выводя компьютер полностью из строя и не повреждая электропитания.
– И что же дальше? – спросил Герни. – Оператор же поймет, что в системе неполадки.
– Естественно. Но ведь им нужно выиграть время, и тут-то наступает момент, когда они начнут получать преимущество. Одна из сторон получает маловразумительную информацию, из которой видно, что у другой стороны произошел незначительный сбой. Оператор вне подозрения, но для большей убедительности он начнет проверять свой видеотерминал, чтобы убедиться в его исправности.
– Убедился. Что дальше?
– Дальше займутся проверкой программного обеспечения, хотя она очень тщательно готовится и наверняка будет в порядке. Затем наступит очередь микропрограммного обеспечения. Существуют также периферийные устройства специального назначения, которые называются ПЗУ – постоянные запоминающие устройства, – они включают несколько простых команд. Все это окажется в полном порядке. Потом проверят аппаратные средства, для чего пригласят представителя разработчика. Тот рано или поздно осмотрит все печатные платы, обнаружит вышедшие из строя микросхемы и заменит их. К тому моменту, когда компьютер будет исправлен, сторона, которая все это подстроила и провернула, получит свое преимущество.
– Кто вам сообщил все это?
Медоуз снова посмотрел на официантку, но Герни пододвинул к нему свой стакан, и он немедленно его схватил.
– Один из наших ученых находился в Новой Англии, когда там обсуждался этот вопрос. Он просмотрел некоторые видеозаписи. Идея впечатлила его, и он считает, что задумка блестящая, благодаря сочетанию устройства вычислительной машины и парапсихологии.
– А вы кому докладываете?
Медоуз залпом выпил бренди.
– А кому докладывают сотрудники министерства обороны? Вы же знаете, что всем заправляют чиновники. Я участвовал во встречах в качестве консультанта, подкинул пару идей. Но главным образом следил за тем, чтобы поезда двигались строго по расписанию.
– Да, Артур, – мрачно улыбнулся Герни, – уверен, что это – ваше истинное призвание.
– Что? – Медоуз смотрел на Герни мутными глазами, потеряв нить разговора. Он допил бренди Герни и тяжело поставил стакан на стол.
– Почему сегодня?
– Не понял.
– Почему они так заинтересовались этими тестами именно теперь?
Медоуз задумался и наконец сказал:
– Думаю, раньше эта мысль им просто не приходила в голову.
– А теперь почему пришла?
– Черт возьми, Герни, я не знаю. – Разгоряченный выпитым, он говорил слишком громко, чем привлек внимание нескольких человек. Его лицо из красного стало багровым. – Может быть, они готовятся к войне.
– Да, – согласился Герни. – Это могло бы подтолкнуть их к мысли вывести из строя линию прямой связи.
– Вы правы, могло бы. – Медоуз попытался улыбнуться, но не получилось.
К их столику подошла официантка и положила между ними счет. Медоуз заказал еще бренди. Она ушла, захватив с собой счет, чтобы исправить, а когда вернулась, снова положила его и поставила стакан. Медоуз и Герни молчали. Медоуз нервно схватился за стакан, он выглядел обиженным и пристыженным.
– Что еще? – потребовал Герни. – Что еще? Чего еще вы мне не сказали?
– Все сказал. Парень отказался сотрудничать, поэтому реализация плана застопорилась.
– Это правда?
– Насколько я знаю, да. Послушайте, Герни, – поспешно заговорил он, – теперь вы знаете все.
В какой-то момент Герни показалось, что Медоуз расплачется.
– Но почему теперь? – настаивал Герни. – Почему именно теперь?
– Не знаю. Я уже сказал вам, что не знаю, – прошипел Медоуз. – Не знаю, черт возьми.
– Они собираются воевать, Артур? Да? Планируют небольшой локальный конфликт на ближайшее будущее?
Глаза Медоуза наполнились слезами. Он открыл рот, и его багровое от спиртного лицо потемнело.
– Не знаю, – выдохнул он после непродолжительного молчания. Казалось, будто слова слетели с его губ сами, без малейшего усилия с его стороны.
* * *Англичанин Алан проводил Полу наверх, в ее комнату, ознакомил со вторым этажом и оставил распаковывать вещи.
Комната была маленькой и в своем роде оригинальной. Через слуховое окно в покатой крыше лился яркий свет, который ложился треугольником на постельное покрывало. Она начала развешивать в шкафу вещи, но это занятие ей быстро наскучило, и она отодвинула чемодан к стене, решив, что с этим можно подождать.
Пятно солнечного света магически притягивало к себе, и она легла на кровать так, чтобы оно попало на ее лицо. Она очень надеялась, что Гинсберг расскажет о происшествии в Хитроу. Это заставило бы их понять, какой силой она наделена. Она прилетела в Лондон, чтобы поработать и хорошо провести время, поэтому мальчикам придется побегать – это она могла им гарантировать.
Она лежала с закрытыми глазами лицом к слуховому окну и улыбалась, всматриваясь в красные и белые точки, которые проплывали под веками. Но вдруг улыбка исчезла с ее лица, и она прижала пальцы к виску, словно у нее начался приступ головной боли. Она несколько напряглась, что свидетельствовало о состоянии не тревоги, а скорее сосредоточенного внимания. Потом на ее лице отразилось удивление.
Когда через пятнадцать минут она спустилась вниз, мужчины находились в кухне. Алан резал мясо на большие куски и бросал их в две объемистые металлические миски. Пит сидел на кухонном столе с банкой пива в руке.
При ее появлении он опустил ноги на пол и направился к холодильнику.
– Пива? – спросил он.
– Почему бы и нет? – Пола взяла банку и дернула за кольцо, отмахиваясь от предложенного ей стакана.
– Послушай, – Пит был доволен собой, – мы нашли где тебе поиграть. Алан знает одно место.
– Отлично.
Пит поднял банку, словно предлагая выпить по такому случаю, и широко улыбнулся, но ощущалось, что он несколько скован. Пола поняла, что он рассказал Алану об инциденте в аэропорте, и теперь они не знали, как себя вести.
Алан ополоснул руки и спросил:
– Комната понравилась?
– Комната чудесная, – ответила она и отпила пива. – Расскажите мне о парне, которого в ней держали.
Последовала немая сцена, как будто они играли в «Замри» и Пола неожиданно остановила музыку. Первым оправился Пит. Он поставил банку на стол.
– Кто тебе рассказал об этом?
Пит старался говорить спокойно, но было видно, насколько он взбешен. Мысленно он проклинал всех и вся: ведь это же невозможно работать, если не быть в курсе того, что она знает и чего не знает.
