Кристофер Эйтс - Черный мел
Чад первым разглядел опасность и, опережая Джолиона, быстро заговорил:
— Дэвид, сплетники всегда болтают много ерунды, ты ведь это понимаешь?
— О, не беспокойся, Чад, — улыбнулся Дэвид. — Пусть себе резвятся. Как говорил Оскар Уайльд, если неприятно, когда о тебе много говорят, то еще хуже, когда о тебе совсем не говорят.
Джек вздохнул, выходя из роли:
— Ты что же, Оскаром Уайльдом себя возомнил, придурок?
Дэвид сочувственно улыбнулся Джеку:
— Кажется, я сказал: «Как говорил Оскар Уайльд». И я почти уверен, что цитирование и перевоплощение — совсем не одно и то же. — Собственные слова ему, видимо, понравились. Он перевел взгляд на Длинного.
В этот удобный момент Джолион угрожающе посмотрел на Джека и покачал головой. Джек беззвучно извинился.
— Кстати… по-моему, вы — новый член клуба, — сказал Дэвид, обращаясь к Длинному. — Хотя, по-моему, я уже видел вас здесь. Скажите, как вы получили право доступа в их тесный кружок? Принимают ли они членов-корреспондентов? Пожалуйста, скажите, я готов заплатить хорошие деньги, чтобы узнать… — Он перевел дух и торжествующе продолжил: — Если существует такая вещь, как хорошиеденьги.
Длинный ответил не сразу. Он как будто взвешивал все за и против. Что лучше — промолчать или ответить? Наконец он просто сказал:
— Привет, Дэвид! Я Том.
— Том, ты немногословен, — заметил Дэвид и обратился ко всем присутствующим: — А знаете, я согласен. Наверное, все дело в моих недостатках и в обаянии Тома. Кстати, кое-кого недостает. Что случилось с Соней и Простачком? [15]Простачка, точнее, Простушку, кажется, уже выписали из больницы. Почему же она не пришкандыбала к вам на костылях?
Слова Дэвида были встречены потрясенным и недоверчивым молчанием.
— Судя по всему, Соня — это Марк, — усмехнулся Джек и подумал: «Надо же Дэвиду было так ошибиться!»
Дэвид просиял:
— Отлично! Ну а если отталкиваться от больницы и костылей, Простушка — Эмилия?!
— Ну ты даешь! — не выдержал Чад. — Какое ты имеешь право обзывать Эмилию Простушкой? Совсем спятил, что ли? Ты когда-нибудь задумывался, почему все обходят тебя стороной, когда ты торчишь на своем табурете у стойки?
Дэвид в притворном ужасе вскинул руки к голове:
— Ах, mea culpa, mea maxima culpa! [16]
Чад густо покраснел:
— Ты хоть понимаешь, как ты ее обхамил? Счастье, что она осталась жива. Думаешь, имеешь право сидеть тут и обзывать подружку Джолиона Простушкой? — Его голос прозвучал сильно.
— Ах, что вы, ни в коем случае, — ответил Дэвид. — Джолион, пожалуйста, прости меня. Я такой идиот, извините, пожалуйста, иногда меня заносит. — Дэвид снял очки и начал стучать себя ладонью по лбу. — Такой… идиот… такой… придурочный… кретин…
Джолион перегнулся через стол и тронул Дэвида за плечо:
— Дэвид, ничего страшного. Дэвид, хватит!
Дэвид перестал бить себя по лбу, глубоко вздохнул и потер влажные глаза.
— Посмотри на меня, Дэвид, — велел Джолион. — Все нормально. Ты просто пошутил… ты никого не хотел обидеть.
— Джолион, я правда не считаю твою подружку Простушкой. То есть… — он обвел рукой зал, — здесь вообще нет простачков. Мы все…
— Дэвид, прекрати! — велел Джолион. — Тебе не нужно оправдываться. — Джолион сжал плечо Дэвида и, когда Дэвид немного успокоился, похлопал его по спине. — Вот и молодец, — продолжал он. — И никто не в обиде. Кстати, Эмилия мне больше не подружка.
— Что-о?! — вскричал пораженный Чад.
— Между нами все кончено, — ответил Джолион. — Я ходил к ней, и… Слушайте, она ни на кого не держит зла за происшедшее. Все прошло вполне дружелюбно. Ей просто нужно время, она сказала, что хочет немного побыть одна, только и всего.
— Джолион…
— Чад, не о чем разговаривать.
— Ты-то как?
— Я нормально, — ответил Джолиона. В самом деле, похоже, настроение у него было хорошее. — Но тема закрыта, ясно?
Все затихли, обдумывая слова Джолиона. Через некоторое время все посмотрели на Джека в ожидании его шуток. Джек считался мастером менять тему разговора. Но Джек горбился на своем стуле и грыз ногти, он снова и снова моделировал в своем воображении предстоящие события.
L(iii).По дороге из колледжа они купили игристой кавы и ликер «Крем де кассис». Джек объявил: надо будет изготовить бюджетный вариант коктейля «Кир Рояль» — он назвал его «Кир Рочдейл».
Всю дорогу Джек шел рядом с Дэвидом, они вместе посещали занятия по истории. Сейчас они спорили о Славной революции. [17]За ними шли Джолион и Длинный, слушали разговор, чтобы убедиться — Джек не брякнет ничего недостойного.
Джек жил в комнате над библиотекой, им пришлось преодолеть несколько пролетов вверх по крутой лестнице. Застекленная крыша библиотеки выдавалась вперед, дворик напоминал колодец желаний. Дэвид вдруг споткнулся и упал. Он нес бутылку кавы в пакете, бутылка со звоном разбилась. Дэвид принялся извиняться, сказал, что, наверное, немного пьян, и предложил поспешить — тогда можно будет перелить вино из пакета в какую-нибудь емкость. Стоя на коленях, он неуклюже затыкал ладонями дыры в пакете от осколков бутылки. Вино лилось оттуда как из водопровода.
Джолион подал Джеку знак, и Джек помог Дэвиду подняться на ноги.
— Не переживай так, Дэвид, — сказал Джек. — Ты не виноват.
— У меня джинсы промокли насквозь, — смущенно произнес Дэвид. — Мне надо вернуться к себе и переодеться.
— Не надо, я дам тебе свои джинсы, — ответил Джек. — Друзья подождут снаружи. Мы зайдем ко мне в комнату, и ты переоденешься.
— Только если ты не боишься, Джек, остаться в комнате наедине со мной — да еще со спущенными брюками, — сказал Дэвид.
Джек стиснул зубы и делано улыбнулся:
— Дэвид, ты неисправим!
Дэвид подмигнул ему:
— Ах, Джек, ты и понятия не имеешь!
L(iv).Дэвид переоделся в сухие джинсы, ему предложили единственное кресло в комнате. Джолион ловко смешивал коктейли в пластиковых стаканах, их тоже купили, и извинялся перед Дэвидом за Джека: пусть ему будет стыдно за то, что нет стеклянной посуды.
Длинный от коктейля отказался, он устроился на стуле за письменным столом, и так просидел молча почти три часа. Остальные расселись на полу или на кровати Джека, и начался обычный ночной треп. Рассказывали, как кого травили в школе, говорили, что Хомский осудил войну в Персидском заливе, о «Женщине-евнухе» Жермен Грир, что хуже — анорексия или булимия, о футболе, об «Эгоистичном гене» Докинза, вспоминали поездку в каникулы на побережье. Спорили об Оруэлле, об империализме начала двадцатого века… В два часа ночи, когда коктейли закончились и они выкурили несколько косяков, Джолион приступил к завершающей стадии.
Кресло, в котором сидел Дэвид, стояло рядом со стеллажом. Джолион и Дэ нарочно заспорили о метонимии. Джолион указал на стеллаж. На верхней полке под грудой учебников истории стоял толстенный словарь Чемберсов.
— Дэвид, дай-ка мне словарь, и я докажу этой филологине, что она в корне не права!
Дэвид попытался вытянуть словарь из-под учебников, но испугался, что они все упадут. Он со вздохом встал, снял учебники со словаря и вдруг что-то заметил.
— Боже мой! — вскричал Дэвид. — Что я вижу, мистер Джек Томсон?
Джек якобы не услышал и в упор посмотрел на Чада. Но Чад только улыбнулся.
Дэвид что-то взял с полки.
— Ух ты, ух ты! — сказал он. Прежде чем показать свою находку остальным, он поднес ее близко к глазам и возбужденно ухмыльнулся.
Он держал в руках фоторамку — дорогую, из массива дерева в пятнах черного лака. Остальные, разумеется, видели снимок и раньше, но тут дружно притворились изумленными. Как-то в начале семестра, несколько месяцев назад, они фотографировались в комнате Джолиона. На снимке был Джек, с красными глазами, из угла рта торчала сигарета, в правой руке он держал стакан и приподнимал его в камеру, а его левая рука обнимала плечо другого такого же гуляки. Плечо Дэвида. Дэвид тоже пьяно улыбался и поднимал стакан в камеру.
— Надо же, даже не помню, как нас тогда снимали, — сказал Дэвид. — По-моему, мы оба выглядим, скажем так… одурманенными. — Дэвид придвинул нос почти вплотную к снимку (даже очки ударились о стекло) и прищурился. — А, ну как же! Тогда вы единственный раз пригласили меня к себе на вечеринку, — продолжал он. — Насколько я помню, нас ведь снимала Дэ? И фотоаппарат вроде был тоже ее, а не твой, Джек.
— Ты совершенно прав, Дэвид, — подтвердила Дэ, — я снимала вас на свою камеру. Когда я показала Джеку проявленную пленку, он попросил напечатать один кадр для него.
