Джон Гришэм - Время прощать

— Шериф Уоллс? — произнес председатель.

Оззи, сверкнув прикрепленным к нагрудному карману жетоном, стремительно прошел к импровизированной трибуне.

— Спасибо, господин председатель. Я — Оззи Уоллс, шериф округа Форд, и я не хочу, чтобы этот парень вернулся домой и снова начал чинить безобразия. Если говорить начистоту, ему следовало находиться в федеральной тюрьме и отбывать гораздо более длительный срок, но сейчас нет времени это обсуждать. Я продолжаю расследовать то, что случилось три года назад, как и оксфордское отделение ФБР. Дело еще не закрыто, и освободить этого парня было бы ошибкой. Не сомневаюсь, что, вернувшись, он начнет с того, на чем его прервали. Спасибо за внимание.

Возвращаясь на место, Оззи специально прошел как можно ближе к родственникам Йоки. Он и Празер встали у стены прямо позади них и, когда вызвали следующего заключенного, тихо вышли за дверь вместе с несколькими зрителями.

В коридоре Джейк и Карла подошли к ним и поблагодарили за поддержку. Они не ожидали, что шериф проделает отнюдь не короткий путь, чтобы сказать свое слово. Они поболтали несколько минут, потом Оззи и его помощник ушли, чтобы забрать заключенного, который возвращался в Клэнтон.

Флойд Грин, вскоре подошедший к Джейку и Карле, выглядел взволнованным.

— Кажется, получилось, — сказал он. — Идите за мной, вы — мои должники.

Они перешли из одного корпуса в другой. У кабинета заместителя старшего надзирателя стояли два вооруженных охранника. Мужчина в рубашке с короткими рукавами и пристегивающимся галстуком неприветливо произнес:

— У вас десять минут.

«Мы тоже рады вас видеть», — мысленно пошутил Джейк.

Один из охранников открыл дверь.

— Подожди здесь, — велел Карле Джейк.

— Я побуду с ней, — заверил его Флойд Грин.

Комнатка без окна больше напоминала шкаф, чем кабинет. На металлическом стуле, пристегнутый к нему наручниками, вольготно съехав на край сиденья и закинув ногу на ногу, сидел двадцативосьмилетний Марвис Лэнг в белой тюремной форме: робе и штанах с синими «лампасами». У него была пышная прическа в стиле афро и бородка-эспаньолка.

— Марвис, я Джейк Брайгенс, адвокат из Клэнтона, — представился Джейк, втискиваясь на близко придвинутый к столу стул.

Марвис вежливо улыбнулся и, насколько позволяла цепь, неуклюже протянул ему правую руку, как и левая, пристегнутую к стулу. Несмотря на его оковы, они обменялись крепким рукопожатием.

— Вы помните своего адвоката Ника Нортона?

— В общем, да. Хотя у меня не было особых причин с ним встречаться.

— У меня в кармане письмо от него, дающее мне полномочия поговорить с вами. Хотите посмотреть?

— Да я и так готов побеседовать. Давайте. О чем вы хотите говорить?

— О вашей матери Летти. Давно она вас навещала?

— В прошлое воскресенье.

— Она рассказала, что ее упомянул в своем завещании белый человек по имени Сет Хаббард?

Марвис на секунду отвел взгляд, потом едва заметно кивнул:

— Рассказала. А вам это зачем знать?

— Затем, что Сет Хаббард назначил меня адвокатом по своему наследству. Девяносто процентов всего, чем владел, он отписал вашей матери, и моя задача состоит в том, чтобы она их получила. Понимаете?

— Значит, вы — хороший парень?

— Чертовски верно. Сейчас я для вас — самый лучший парень во всей этой истории, но ваша мать так, видимо, не думает. Она наняла мемфисских адвокатов, которые оберут ее до нитки.

Марвис подтянулся на стуле, сделал попытку поднять руки.

— Подождите, я официально недоразвитый. Повторите-ка помедленней.

Джейк еще не закончил свою речь, когда кто-то постучал в дверь.

— Все, время вышло, — сообщил охранник, заглянув в помещение.

— Я уже заканчиваю, — ответил Джейк и как можно вежливее закрыл дверь, после чего перегнулся через стол. — Я хочу, чтобы вы позвонили Нику Нортону за его счет. Он подтвердит, что все мною сказанное — правда. Сейчас любой адвокат округа Форд скажет вам то же самое: Летти совершает чудовищную ошибку.

— И я должен ее исправить?

— Вы способны помочь. Поговорите с матерью. Нам с ней и так предстоят нешуточные бои, а она сильно осложняет дело.

— Дайте подумать.

— Думайте, Марвис. И звоните мне в любое время — за мой счет.

Охранник снова возник в дверях.

17

Обычная компания «белых воротничков» собралась в чайной позавтракать и выпить кофе — не чаю, во всяком случае, не в такой ранний час. За одним столом сидели адвокат, банкир, торговец и страховой агент, за другим — избранная группа пожилых джентльменов-пенсионеров. Пенсионеров, но людей отнюдь не лишенных живости и любопытства. Его называли «столом старикашек».

Разговор струился непрерывным ровным потоком, пока касался плачевных результатов игры футбольной команды «Оле Мисс», в минувшую субботу непростительно продувшей команде университета Тулейн, и еще более плачевным итогам ее игры с командой Университета штата Миссисипи. Обороты он набрал, когда «старикашки» закончили честить Дукакиса, только что побежденного Бушем, и банкир громко произнес:

— Я слышал, эта женщина сняла старый дом Саппингтона и переезжает в город, со всей своей ордой, разумеется. Говорят, родичи повалили к ней гурьбой, так что теперь ей требуется дом побольше.

— Дом Саппингтона?

— Ну да, к северу от города, чуть в стороне от Мартин-роуд, сразу за аукционной площадкой. Ну, старая ферма, ее почти не видно с дороги. Ее пытаются продать с тех пор, как умер Йенк Саппингтон, — сколько это уже прошло, лет десять?

— Как минимум. Кажется, ее несколько раз сдавали в аренду.

— Но никогда — черным, если не ошибаюсь.

— Во всяком случае, насколько мне известно, — нет.

— Кажется, она в хорошем состоянии?

— В хорошем. Дом только в прошлом году покрасили.

Некоторое время все сосредоточенно осмысливали информацию. Несмотря на то что ферма Саппингтона находилась на окраине города, район все еще считался белым.

— Почему они согласились сдать дом черным? — спросил один из «старикашек».

— Деньги. Никто из Саппингтонов здесь больше не живет, так что им дела нет. Если уж они не могут продать дом, то почему не сдавать в аренду? Деньги есть деньги, независимо от того, кто их тебе отсылает. — Произнеся это, банкир сделал паузу, ожидая взрыва. Его банк славился тем, что не имел черных клиентов.

В чайную вошел риелтор. Как только сел за стол «белых воротничков, его тут же огорошили вопросом:

— Мы как раз говорили о том, что эта женщина собирается снять дом Саппингтонов, это правда?

— Самая что ни на есть, — самодовольно ответил он, предвкушая, что первым сообщит им горячую новость, по крайней мере на это рассчитывал. — Насколько я знаю, вчера они уже въехали в него. Семьсот долларов в месяц.

— И сколько их туда набилось?

— Не знаю. Я там не был и наносить визиты не собираюсь. Надеюсь только, это не собьет цены на недвижимость в округе.

— Да какая там недвижимость! — воскликнул один из «старикашек». — Чуть дальше по дороге — аукционный склад, там воняет, как в коровнике, еще с тех пор, когда я был мальчишкой. А через дорогу — помойка Лютера Селби. О какой недвижимости вы толкуете?

— Не скажите. Вы же знаете рынок недвижимости, — возразил риелтор. — Стоит позволить таким людям переселиться в неподходящий для них район, как цены на недвижимость пойдут вниз по всему городу. Это может ударить по всем нам.

— В этом он прав, — согласился банкир.

— Она теперь не работает, правильно? — подхватил торговец. — А муж у нее вообще бездельник. Так как же они могут арендовать дом за семь сотен в месяц?

— Она ведь еще очень не скоро получит хаббардовские деньги, так? — подхватил кто-то.

— Безусловно, — ответил адвокат. — Деньги будут недоступны ни для кого, пока не закончится судебная тяжба. А это займет годы. Она не сможет взять оттуда ни пенни.

— Тогда откуда у них деньги?

— Меня не спрашивайте, — сказал адвокат. — Может, она со всех домочадцев берет арендную плату.

— В доме пять спален.

— И не сомневаюсь, что все они будут битком набиты.

— А я не сомневаюсь, что никто ей ничего не платит.

— Говорят, недели две назад ее мужа задержали за езду в пьяном виде.

— Да, задержали, — подтвердит адвокат. — Я сам видел его имя в списке дел, предназначенных к предварительным слушаниям, — Симеон Лэнг. Его застукали в субботу утром. Джейк, представлявший его в суде, добился отсрочки. Наверняка Оззи руку приложил.

— А кто платит Джейку?

Адвокат улыбнулся:

— Этого мы никогда не узнаем точно. Но можно биться об заклад: эти деньги так или иначе отстегнут от наследства.

— Если от него к тому времени что-нибудь останется.