Максим Шаттам - Теория Гайи
Эмма с досады хлопнула по колену и встала.
— Куда вы? — спросил ее Тим.
— Возвращаюсь в пещеру. Я слишком надолго оставила детей одних.
— Эмма, вы верите, что человеку грозит вымирание? Петрус ведь просто навешал ему лапши на уши, так?
Эмма вдруг почувствовала, что очень устала. Она увидела Петера, и от этого ей стало и лучше, и хуже. Силы покидали ее, и у нее не осталось сил на то, чтобы быть любезной.
— Послушайте, — вздохнула она, — я ничего не знаю. Но если это вам поможет, считается, что в кембрийский период на Земле было тридцать миллиардов видов живых существ, а сейчас осталось тридцать миллионов. Девяносто девять и девять десятых видов исчезли. Средняя продолжительность жизни вида — четыре миллиона лет, и это еще очень оптимистично! И если я скажу, что первая ветвь людей появилась пять миллионов лет назад, вы легко поймете — человек уже прожил больше, чем ему положено. Возможно, его время уже на исходе. Вопрос только в том, как именно мы исчезнем.
С этими словами она скрылась в пещере.
41
Когда спутниковая связь с Эммой оборвалась, Петер ушел и почти час просидел у себя в кабинете. Когда он вернулся, Жерлан все еще обсуждал с Беном то, что сообщила Эмма. Жерлан был ошеломлен. Серийные убийцы на острове! И в это замешан Ле Молль, а значит, и Европейская комиссия. Это превосходило самые худшие предположения.
Петер достал флешку и вставил ее в ноутбук.
— Что вы делаете? — спросил Жерлан.
— Я написал письмо жене. Если можно передавать изображения, значит, можно отправлять и тексты.
— Что вы хотите ей сообщить?
— Вы женаты?
— Нет.
— Тогда вы не сможете понять. Я хочу сказать ей то, что должен сказать любящий муж. Вас это не касается.
— Меня касается все, что происходит здесь, профессор Де Вонк. Может быть, вы заметили, но тут настоящая катастрофа! Как только позволит погода, нужно предупредить Брю…
Петер повернулся к Жерлану и холодно ответил:
— Если с моей женой что-нибудь случится, я восемь часов буду варить вашу голову в кипятке, а потом отправлю ее в Еврокомиссию. А теперь оставьте меня в покое.
Жерлан щелкнул языком и капитулировал. Услышав, как Петер угрожает Жерлану, Грэм усмехнулся, но его лицо тут же изменилось. Сообщение Эммы, казалось, потрясло его больше всех. В его глазах было отчаяние.
Петер убрал в карман флешку и, обращаясь к Грэму, указал на компьютер:
— Кто из вашей группы может открыть этот чертов аппарат и разблокировать связь?
— Вы теряете время, профессор. Этот ящик принимает и отправляет сигнал только на Фату Хива.
— Должен же быть какой-то способ переключить цепь! — взвился Петер.
— Единственное, чего вы добьетесь, — окончательно потеряете связь с женой. Вы этого хотите?
Петер замер, потом вскочил, схватил ближайший монитор и швырнул на пол. Монитор с грохотом разбился. О каком хладнокровии может идти речь, когда твоя жена в смертельной опасности!
Позже, когда они остались одни и Петер успокоился, Бен спросил:
— Ты смог написать Эмме?
— Мое письмо уйдет, как только наладится связь.
— А что ты думаешь об этой «Теории Гайи»? — спросил Бен.
— Жаль, что у меня нет исповеди Грэма на бумаге и с его подписью!
Бен был в черном спортивном свитере с изображением черепа. Он вытащил из кармана мобильный телефон.
— Он не ловит сеть, зато делает много других полезных вещей, — сообщил он, нажимая на кнопку.
Из встроенного динамика раздался приглушенный голос Грэма:
«Хищничество похоже на этот вирус, он прячется в глубине, в извилинах рептильного мозга, и однажды человек истощается и теряет сопротивляемость. Почва готова, и тогда хищник снова выходит на сцену, но уже в новом, более ярком и чудовищном проявлении…»
— Я записал всю его речь, — с торжеством сказал Бен.
— Вот это да! Храни это как зеницу ока и никому не рассказывай.
— Что ты думаешь об этом? О том, что он сказал?
— Что же, это вполне возможно…
— Возможно?.. Ты генетик — и готов в это поверить?
— Тут есть своеобразная логика. Эволюция нашего вида дошла до того, что мы создали гигантское общество, в котором победила именно та социоэкономическая модель, которая больше всего похожа на нас самих. И это неслучайно. Мы погрязли в излишествах, и «лишняя» составляющая нашей личности уничтожает нас. Это неотвратимо. Если только мы немедленно не обратим на это внимание…
— Но эволюция видов, их расцвет и закат до сих пор занимали миллионы лет! Это не может происходить так быстро!
— Наше падение будет стремительным, под стать нашему взлету! За несколько веков человек стал властелином Земли, ни один из видов раньше не поднимался на такую высоту. Всем формам жизни, царившим в этом мире до нас, понадобились для этого миллионы лет, но исчезали они в десять, а иногда и в тысячу раз быстрее. То же самое случится и с нами. Homo sapiens превратился в Homo economicus, а мы этого даже не заметили. И теперь стремительно превращаемся в Homo entropuis,[44] который нас и уничтожит.
— Это какая-то бессмыслица.
— Возможно. А пока меня беспокоит наша с тобой жизнь. У нас больше нет права на ошибку.
— Что ты имеешь в виду?
— Я пытаюсь понять, что мы имеем: Грэм — ученый и военный, вероятно, завербованный ГУВБ. Он полковник, но занимается частными исследованиями. Он развивает теорию о совершенстве природы, в которой все взаимосвязано: человек становится могущественным, чтобы выжить, но в то же время несет в себе «вирус», который его и погубит. Ведь теперь, когда он стал таким сильным, он может уничтожить Землю, свою прародительницу. Уверенный в своей правоте, Грэм без труда убедил вышестоящих руководителей в серьезности ситуации, особенно после того, как он продемонстрировал им головокружительный рост числа серийных убийц. Это касается уже не только национальной безопасности, это угрожает всему миру! ГУВБ предоставляет ему бюджет, соответствующий масштабам кризиса. Но Грэму для проведения исследований нужны еще и люди. Вероятно, он ищет генетические механизмы, управляющие инстинктами (в том числе агрессией). Может быть, он надеется остановить процесс.
— Почему бы не опубликовать эти работы? Другие ученые могли бы помочь ему!
— Ты представляешь, что будет, если всем объявят: мы скоро сами себя уничтожим? Или еще того лучше — процесс уже начался, остается надеяться только на чудо!
— Начнется хаос, — кивнул Бен.
— Итак, Грэм и его друзья решают изучать серийных убийц. Им нужны преступники, а такой материал не достанешь, просто опубликовав в газете объявление. А если учесть, что времени нет, а экспериментов нужно провести множество, тут уж не до протоколов и профессиональной этики. Остается только одно: похищать известных преступников. ГУВБ проводит в Европе беспрецедентную операцию, но его возможности ограниченны, и оно обращается за помощью к германским спецслужбам. Те соглашаются сотрудничать. Возможно, им предоставили неполную информацию, но, так или иначе, они доверяют французской разведке. И только когда убийцы вырываются на свободу, германские секретные службы теряют связь с французской разведкой, и ГУВБ поворачивается к ним спиной.
— Как ты догадался? — спросил Бен.
— Головорезы, прибывшие с Жерланом, — из немецких спецслужб. Они здесь не для того, чтобы его охранять. Их интересует Грэм. Зачем им сопровождать высокопоставленного чиновника, если бы они знали, что замышляют полковник и ГУВБ? В записях, которые ты нашел, сказано, что немецкие спецслужбы оказали помощь в захвате некоторых заключенных, и всё. То, что они здесь и с пристрастием допрашивают Грэма, говорит о том, что они остались в дураках. А мы с тобой тут просто в ловушке.
— О, черт!.. — воскликнул Бен, хватаясь за голову. — И что ты придумал?
— Пока ничего, но чем больше у тебя информации, которой нет у твоего врага, тем ты сильнее. Тем больше у тебя шансов на успешные переговоры. Мы должны действовать быстрее, чем они. Жерлан пока думает, что все архивы у него в зале, и даже убедил в этом своих церберов, но это ненадолго.
— Нам понадобится помощь, — сказал Бен.
— И где мы ее возьмем?
— Я знаю, тебе это не понравится, но я ей доверяю…
— Ты имеешь в виду Фанни?
— Да, она умная и будет нам очень полезна.
Петер задумался, взвешивая все «за» и «против».
— Хорошо, — сказал он. — Возьмем и Жака Фрежана. Он видел подвал, поэтому поможет.
Бен пошел поговорить с Фанни, а Петер отправился за Фрежаном. Он нашел его за коронографом.
— О, давно я вас не видел! Пришли послушать лекцию? — пошутил главный астроном.
— Скорее за помощью.
— А… конечно! Что, опять будем двигать шкаф?
— Нет, и спасибо, что ничего никому не сказали. Грэм и Жерлан ведут информационную войну, а мы оказались между двух огней.
