Максим Шаттам - Теория Гайи

— При такой погоде мы не сможем и причалить, это слишком рискованно. Принеси канат.

Пока Аллан маневрировал, чтобы подойти ближе к траулеру, Майкл бросил за борт спасательный круг, привязанный к канату. Люди на судне, казалось, колебались, но один из них надел спасательный жилет и бросился в воду. Он подплыл к кругу, и Майкл потянул его к себе. Человек закричал от радости, когда поднялся на борт целым и невредимым. Он обратился к ним на языке, который был Майклу незнаком, но напоминал итальянский. Они с Алланом обменялись несколькими словами.

— Что это за язык? — спросил Майкл.

— Они французы! — объяснил Аллан. — Мы около Маркизских островов, это территория Франции.

— Ты что, говоришь по-французски?

— Немного.

С помощью первого спасенного Майкл поднял на борт второго человека.

Он не чувствовал рук и взмок от пота, когда шестой и последний спасенный поднялись на борт. Эти парни не были похожи на рыбаков или моряков. Одни выглядели как чиновники, другие — как рабочие. Майкл не мог бы сказать, почему он так подумал, но на их лицах не было морщин от ветра и соли, которые появляются, когда человек много времени проводит в море.

Один из них наклонился к нему, у него были седые и короткие волосы, пронзительный взгляд, тонкий заостренный нос и почти не было губ.

— Вы американцы? — спросил он по-английски с сильным немецким акцентом.

— Да, а вы не француз.

— Верно. Вас только двое?

— Наши жены внизу, они спят.

— Жены?..

Трое мужчин переглянулись, и это вдруг испугало Майкла.

— Скажите, что с вами случилось? — спросил он.

— Несчастный случай, — ответил седой. — Который из вас двоих лучше управляет яхтой?

— Почему вы спрашиваете? — удивился Аллан.

Один из мужчин вытащил длинный нож и приставил ему к горлу, прежде чем он успел выпустить штурвал.

— Ну? — повторил Седой.

— Я! — ответил побледневший Аллан.

У Майкла отвисла челюсть, он не верил своим ушам.

— Сколько нужно времени, чтобы добраться до Таити?

Аллан покачал головой:

— Не знаю…

Седой нахмурился, а тот, что держал нож, надавил им на шею Аллана.

— Подождите! — закричал Аллан. — Подождите!.. Мы за тысячи миль… Сильный ветер! Нужно… нужно рассчитать! Тридцать шесть часов, максимум сорок восемь.

— Постарайтесь успеть за тридцать.

Два человека стали спускаться в каюту.

— Что вы делаете? — запротестовал Майкл дрожащим голосом.

— Мои друзья — коммунисты, — объяснил Седой. — Они делятся всем. И думают, что все должны поступать точно так же. Теперь вы тоже будете коммунистами и поделитесь вашими женщинами.

Он улыбнулся, показав мелкие желтые зубы. Его улыбка была еще страшнее, чем леденящий душу взгляд.

— Не… не делайте этого, — умолял Майкл.

Он заплакал, его ноги дрожали, и, когда мужчины скрылись внизу, его мочевой пузырь не выдержал.

Седой задержал на нем взгляд, и его улыбка исчезла.

— Что касается вас, вы здесь бесполезны.

Он прыгнул на Майкла, схватил его за волосы и потащил к носу яхты. Майкл закричал, он пытался сопротивляться, но его парализовал страх.

Седой разбил голову ему ударом ноги и, когда убедился, что Майкл больше не может ее поднять, схватил маленький стальной якорь с острыми концами.

— Должен предупредить, — крикнул он, заглушая шум ветра, — мне придется сделать это несколько раз, и это очень больно…

43

В пещере погас огонь, осталась лишь кучка углей. Эмма собрала вещи и пошла будить усатого мужчину, который был старшим в группе.

— Мы уходим, — сообщила она. — Надо всех поднимать — оставаться здесь слишком опасно.

— Нет, подождите! Завтра утром мы пойдем с вами, нам еще нужно запастись едой в деревне.

— Идемте сейчас. Завтра вечером мы воспользуемся приливом и попытаемся уплыть отсюда.

— Куда вы хотите идти?

— В бухту Омоа. У Тима есть катер, он сел на мель, но Тим думает, что ночью мы сможем отплыть.

— Тогда оставайтесь, мы все выйдем во второй половине дня.

Эмма покачала головой.

— Опасно долго оставаться на одном месте! — сказала она. — Если убийцы прочесывают остров, то рано или поздно они заметят огонь.

— Его не видно — мы высоко.

— Вы ошибаетесь, я видела его с перевала, на тропе из Ханававе. Будите всех.

Но мужчина отказался:

— Никто не захочет идти, пока не наступит день.

— Это глупо! Мы пройдем незамеченными: ночь безлунна.

— Можете спросить их, но мы не покинем пещеру до восхода солнца.

— Черт побери! — рассердилась Эмма. — Вы хотите здесь умереть?

Несколько обитателей пещеры встревоженно подняли головы.

— Она хочет, чтобы мы прямо сейчас пошли с ней, — сказал мужчина тем, кто проснулся.

— Уже день? — спросила женщина хриплым голосом.

— Середина ночи!

— Тогда нет! Это слишком опасно!

— Вы предпочитаете рисковать жизнью, оставаясь здесь? — вмешалась Эмма. — Если мы выйдем прямо сейчас, то еще до рассвета будем в деревне. У нас будет достаточно времени, чтобы устроить надежное убежище.

Все отказались. Эмма была расстроена, их упрямство привело ее в ярость. Матильда застонала во сне — ей снился кошмар.

— Как хотите, — раздраженно сказала Эмма. — Мы уходим.

— Ждите нас завтра после полудня в церкви Омоа, — предупредил главный в группе.

— Нет, лучше около бухты, — сказала Эмма, вспомнив, что она видела в церкви.

Она разбудила детей, которые с трудом просыпались, и они вышли из пещеры к Тиму и Монговицу.

— Вы просили их пойти с нами? — спросил Тим с упреком.

— Они не хотят.

— Тем лучше! С таким стадом в лесу мы наверняка погибнем!

Эмма посмотрела на Монговица:

— А вы? Мы идем в Омоа, день проведем в укрытии, а с наступлением сумерек пойдем к катеру Тима в надежде, что прилив вытащит его из песка.

— Я с вами.

— Очень хорошо. Не будем больше медлить.

Они спустились со склона и вошли в рощу. Тим вытащил мачете, но, пройдя несколько метров, остановился.

— Я ничего не вижу, — признался он.

Эмма зажгла фонарь и направила луч на землю:

— Этого достаточно?

— Что поделаешь, ничего другого нет. Старайтесь все время светить под ноги! — предупредил Тим.

Они начали медленно продвигаться по проходу, который Тим пробивал сквозь папоротники и лианы. Вокруг шелестели листья, похожие на огромные уши, прислушивавшиеся к их шагам. Матильда и Оливье ни на шаг не отходили от Эммы, держа ее за руки. Монговиц замыкал цепочку.

— Ваш муж ничего не сказал о Жерлане? — спросил он.

— Нет, а что?

— Я все время задаю себе вопрос: зачем они на Пик-дю-Миди? Что они там нашли? Кто стоит за всем этим?

— А разве не «GERIC»?

— Вы знаете, что значит эта аббревиатура?

— Понятия не имею, — сказала Эмма.

— Официально это означает «Объединение по изучению и исследованию инноваций в косметике», так они сами представились здесь, в регионе. Они якобы изучают свойства местных растений.

— А неофициальная версия?

— Петрус объяснил мне: «GERIC»[46] — это сокращение слов «гены», «эволюция» и «исследование инстинктов поведения». Но я не знаю, был ли Ле Молль пешкой не очень щепетильных промышленников или организатором всего этого ужаса… и кто скрывается за «GERIC». Мне трудно поверить, что настолько засекреченное предприятие смогло привлечь такие фонды и построить этот объект в Тихом океане.

Вскоре Эмму стала мучить жажда, но у них больше не было воды, и она не жаловалась.

Прошел час, как они покинули пещеру, и вдруг в долине раздался резкий звук, похожий на птичий крик. Однако все поняли, что случилось. Это кричала женщина, затем послышался звук удара. Монговиц остановился и повернулся к горам, он уже не мог видеть их, но знал, что они там, совсем рядом. Он прижал руку ко рту. Эмма окликнула его:

— Пойдемте! Мы им уже не поможем.

Тим и вовсе не обернулся:

— У них был выбор. Теперь слишком поздно. Им уже не помочь, а мы всего на час опережаем наших преследователей. Если они ходят так же хорошо, как стреляют, нельзя терять ни минуты.

Они подошли к восточной окраине Омоа в половине шестого утра. Еще не рассвело. Они еле передвигались, а дети уже не держались на ногах.

Эмма указала на ближайший дом:

— Давайте отдохнем. Там должны быть вода и пища. Немного поспим, а потом будем по очереди дежурить до утра.

— Я бы хотел посмотреть на катер, — сказал Тим. — Хочу убедиться, что он на месте.

— Я с вами, — предложил Монговиц.

Эмма преградила им путь:

— Судно наверняка еще в бухте! Где ему еще быть? Тим, мы без сил, нам надо отдохнуть, и мы должны держаться вместе. Не стоит сейчас разделяться. — Она почувствовала, что не убедила его, и мягко попросила: — Мне нужно знать, что вы рядом! Пожалуйста!