Стюарт Вудс - Возмездие
В долине, до образования озера, тоже витал этот запах: только когда косили траву, ее аромат и аромат хвои смешивались и возникало такое благоухание, какого Скалли больше не встречал нигде и никогда. Он до сих пор любил сосну. А запах свежего сена вызывал у него клаустрофобию, и Скалли буквально заболевал.
Он медленно ехал мимо сверкавшего на солнце озера, любовался деревьями, которые уже начинали одеваться в осенний наряд, смотрел на солнечные блики, прыгавшие и плясавшие на поверхности воды.
«Швейцария, конечно, тоже красивая страна», — подумал Бо, но при мысли об этом ему не стало легче.
Все было улажено. Корпорация давно образована и названа «Безопасность Центральной Европы», юридический адрес ее был в Цюрихе, они наняли секретаря. Главным менеджером корпорации считался швейцарский юрист, который занимал ту же должность еще в бог знает скольких компаниях, существовавших только на бумаге. В специальном журнале опубликовали объявление о том, что компании требуются работники. Две дюжины претендентов получили письма, в которых говорилось, что все места уже заняты. Просьба Бо о приеме на работу, разумеется, была удовлетворена. Бо запасся стопкой бланков, чтобы когда наступит пора, написать на них условия нового контракта. Пора, похоже, уже наступала…
Он миновал Тейлорс Фиш Кемп и, свернув на восток, поехал вдоль южного берега озера. Бакалейная лавка, где Джон Хауэлл когда-то спас ему жизнь, осталась слева. На выезде из городка Бо затормозил и вышел из машины. Свежевыкрашенная чугунная ограда отделяла его от кладбища. Он нашел ворота и вошел внутрь. Бо не был на кладбище вот уже много лет.
Когда-то Эрик Сазерленд проявил весьма своеобразное сострадание к местным жителям. После многолетних сражений из-за земли, в конечном итоге завершившихся победой Сазерленда, он совершенно неожиданно выкопал тела покойников, похороненных на церковном дворе и на собственные деньги похоронил их здесь. Вообще, похоже, кладбищем этим никто не занимался, кроме самого Сазерленда.
Бо медленно шел мимо надгробных плит. На них были выбиты имена людей, среди которых он вырос: все фамилии были ирландские. Почти все могилы заросли травой, никто за ними не ухаживал. Очень много семей уехало, продав землю, а тем, кто до сих пор жили в Сазерленде, видимо, не было дела до покойников. Бо сам тут ни разу не был после того, как трупы перезахоронили, а кладбище освятили. Он прошел мимо могилы Патрика Келли. Здесь еще оставалось место для Лорны и ее детей. Келли до сих пор считали себя не горожанами, а жителями долины.
Справа, на небольшом пригорке, расположенном в середине кладбища, под большим дубом покоились родные Бо. Он в изумлении остановился. Трава была густой и свежеподрезанной, а могила матери утопала в цветах. Бо не понимал, кому может быть дело до этих могил, если сам он за ними не ухаживает.
Родные давно стали для Бо чужими и далекими. Взгляд Бо упал на маленький камень на могиле его старшего брата; он был умственно отсталым и умер в десятилетнем возрасте от полиомиелита, в тот год многие дети погибли от этой болезни или остались на всю жизнь инвалидами. Затем Бо посмотрел на надгробья своей матери Дейрдре и ее брата Мартина. При мысли об их гибели Бо до сих пор впадал в состояние шока. Когда он был в Корее, Мартин выстрелил Дейрдре в голову, а затем застрелился. Люди говорили, что Мартин уже много лет постепенно сходил с ума и наконец совсем помешался. Бо же помнил только о том, как они любили друг друга и его. Он вспомнил об их смерти, и боль нахлынула вновь… Поэтому-то он никогда и не ходил на их могилы. Бо повернулся и торопливо зашагал к машине.
Он опустился на сиденье и потер глаза. Попробовал подумать о Швейцарии, но тут же его охватила тоска по родным местам. А вдруг так же будет в Швейцарии, где его ждет приличный годовой доход от фиктивной фирмы, где он будет жить по высшему классу?.. Бо не хотелось уезжать.
Может, не все еще пропало? Скотти и Джон Хауэлл не могут ничего знать. Да и откуда бы они узнали? Он был слишком осторожен. Но если даже им и удалось кое-что разнюхать, то почему они должны его выжить? С какой стати им это позволять? Бо все сильнее хотелось остаться здесь и остаться в живых. Бог — свидетель, если он что и умеет по-настоящему, так это цепляться за жизнь! И потом… Эрик Сазерленд в любой момент может сыграть в ящик. Маколиф намекнул, что Сазерленд составил новое завещание. Интересно, что в нем? Да, после Сазерленда должна остаться куча денег. Сумма, положенная в швейцарский банк, ничтожна по сравнению с тем, что оставит Сазерленд.
Бо давно уже никого не убивал, но решил тряхнуть стариной и заплатить столь высокую цену, если это даст возможность сохранить то, что он здесь имеет, и не расставаться с родными местами, которые он так любил. Ладно, он найдет способ сделать это и выйти сухим из воды. Мысль о том, что придется пожертвовать Скотти, была для него все равно как нож острый в сердце, но Бо постепенно убеждался в том, что избежать этого невозможно.
— Я думал, ты перехватила письмо.
— А я и перехватила, но, наверное, не получив ответа, он позвонил в магазин Неймана.
— М-да, ты влипла, Скотти!
— Ну, так дай мне какой-нибудь совет! Ты же опытный репортер. Скажи, что мне теперь делать?
— Что делать? Скорее удирать отсюда, вот что!
— Но почему?
— Почему? Господи, да потому что Бо не позволит тебе довести до конца то, что ты задумала. Он выведет тебя из игры. И меня за компанию с тобой, наверное, тоже. Послушай, Скотти, отнеси-ка ты эти листки с цифрами в бюро расследований штата Джорджия. Если тебе там кто-нибудь посочувствует и выдаст ордер на обыск, то надо перевернуть у Бо все вверх дном и не ограничиться одними лишь бумажками и цифрами. Ты еще имеешь шанс состряпать из этого более или менее увлекательную историйку. Ты же столько времени работала в его конторе, и тебя не разоблачили… наверное, ты сможешь написать залихватскую статейку.
— О чем? О том, как я собирала квитанции об уплате за автостоянку и вела переговоры по рации, когда Майк уходил перекусить? Да уж, это, конечно, отпад… Нет, мне этого мало!
— Но теперь ты не можешь ни до чего докопаться. Неужели непонятно? Бо не сделает ни одного неверного шага, пока ты будешь рядом… если, конечно, решит оставить тебя в живых.
— Он собирается сделать некий шаг десятого числа. Не сбрасывай это со счетов, Джон. Бо очень самоуверен. Он решит, что сумеет провернуть свои делишки прямо у меня под носом.
— И окажется не столь уж далек от истины, не так ли? У тебя есть только это расписание, и даже если допустить, что ты знаешь, когда он намерен действовать, ты понятия не имеешь где и что вообще должно произойти.
— Да, но у меня в запасе целая неделя, так что я могу выяснить, не так ли?
— Не так. Ты не доживешь до конца недели. Слушай, Скотти, если ты сейчас же не соберешь свои манатки и сегодня же не вернешься в Атланту, я сию минуту отправляюсь к Бо, расскажу ему, кто ты такая и испорчу всю твою игру! — Говоря это, Хауэлл, конечно, понимал, что слова его звучат не очень убедительно, но он чувствовал, что нужно напугать Скотти… ибо только так можно было ее защитить.
— Да он уже знает, осел, кто я такая… или думает, что знает! Если ты меня заложишь, я расскажу ему душещипательную историю. Скажу, что пыталась надуть редакцию с командировочными деньгами и меня выгнали из газеты, поэтому я, чтобы избежать позора, изменила фамилию и приехала сюда, желая затеряться в сельской глуши. Но учти, если мне придется уехать, то и тебе тоже. Бо понимает, что тебе известно обо всем, что знаю я. Иначе как бы ты узнал про О’Койненов?
На долю мгновения это остановило Хауэлла.
— Нет, — сказал он затем, но уже не так убежденно, — если уж на то пошло, я прямо ему заявлю, что ты явилась выяснить, не замешан ли он в темных махинациях. А когда у тебя ничего не получилось, уехала.
— Ах, вот как? И ты думаешь, он на это купится? Бо куда осторожней, чем ты полагаешь.
— Скотти, пожалуйста, научись признавать свое поражение. Уезжай отсюда!
Скотти встала.
— Я иду на работу.
— Ты пойдешь и погибнешь, Скотти.
Девушка порылась в сумочке.
— А вот и не погибну! — воскликнула она и, достав маленький револьвер, принялась размахивать им над головой. — Если будет нужно, я сумею себя защитить.
— О нет, нет, нет! — завопил Хауэлл.
— Между прочим, я умею им пользоваться, — торжествующе заявила Скотти. — Я занималась на курсах.
— Да? И из какого же оружия ты стреляла?
— Из полицейского револьвера тридцать восьмого калибра.
— Ну, а тут у тебя «Сетеди Найт Спешиал» двадцать пятого калибра, с двухдюймовым дулом. Из него можно попасть только с нескольких футов, а того, в кого ты попадешь, это не остановит. Так что тебя лишь скорее убьют, только и всего, — Хауэлл потянулся за револьвером. — Отдай.
