Гленн Купер - Хроники неприкаянных душ
Она до сих пор не знала, почему так спешно закрыли дело «убийцы Судного дня», а Уилла на таких выгодных условиях досрочно отправили на пенсию.
С Джоном Мюллером отношения складывались еще хуже. Самодовольный педант всегда работал строго по правилам и был больше озабочен самим процессом, чем результатом. Мюллер открыто возмущался недисциплинированностью Уилла, неоднократно заявлял, что пьянице и бабнику не место в ФБР. А когда Нэнси, молодая перспективная сотрудница, специальный агент, неожиданно вышла за этого прохвоста замуж, Мюллер пришел в ужас, от которого, кажется, не оправился и по сей день. И опять же во всем винил Уилла, сбившего девушку с пути.
Для Уилла Мюллер олицетворял все плохое, что происходило в последнее время в ФБР. Уилл расследовал дела, чтобы засадить преступников за решетку, а Мюллер — для продвижения по службе.
Первоначально вести дело «убийцы Судного дня» поручили Мюллеру, но он внезапно заболел, и Сью была вынуждена поручить расследование Уиллу. Окажись сердце этого зануды здоровым, и Уилл никогда бы не сблизился с Нэнси. Опять получается, что все заранее назначено.
Теперь Мюллер полностью выздоровел и стал правой рукой Санчес. Разумеется, когда сообщили о происшествии в доме Липинских, она взяла его с собой.
Они зашли в пустую комнату. Санчес спросила Уилла, как он себя чувствует, и выразила соболезнования. Мюллер терпеливо ждал, пока закончится короткий обмен любезностями.
— В полицейском отчете сказано, что вы отсутствовали полтора часа.
— Вы внимательно прочли отчет, Джон.
— Выпивали в баре?
— А где же выпивать, как не там?
— Разве в доме не было выпивки?
— Мой тесть был хорошим человеком, но употреблял только вино. А мне вдруг захотелось скотча.
— Удобный повод смыться из дома, верно?
Уилл схватил Мюллера за лацканы пиджака и с глухим стуком прижал к стене. Очень хотелось садануть сукина сына кулаком по морде, но его остановил крик Санчес. Уилл отпустил Мюллера и отошел, стиснув зубы. А тот поправил пиджак и, стрельнув глазами в Уилла, гнусно усмехнулся. В смысле, что еще ничего не закончено.
— Уилл, у тебя есть версия по поводу случившегося? — спросила Санчес.
— Пока мы ужинали, неизвестные проникли в дом и поработали с обогревателем. Если бы я не отлучился, то наверняка тоже попал бы в кому.
— Только в кому? — осведомился Мюллер. — Не в морг?
Уилл промолчал.
— И на кого, как ты считаешь, это было направлено? На тебя? Нэнси? Ее родителей?
— Ее родители совершенно ни при чем.
— Ладно. — Санчес терпеливо кивнула. — Ты или Нэнси?
— Я.
— Кто это мог сделать? Какие мотивы?
— Тебе не понравится, Сью, но опять всплыло дело «убийцы Судного дня».
Она прищурилась.
— Не понимаю, Уилл.
— Дело не завершено.
— Ты полагаешь, «убийца Судного дня» вернулся?
— Нет. Просто дело так и не закончилось.
— Нелепо! — возмутился Мюллер. — Какие основания?
— Сью, — Уилл говорил лишь с ней, не замечая Мюллера, — ты знаешь, как закрывали дело. Меня вынудили преждевременно уйти на пенсию, а тебе предписали не задавать вопросов. Ведь так было?
— Так, — мягко согласилась она.
— Есть люди, которым от меня кое-что нужно. И, чтобы добраться до этого, они готовы убивать. А твои руки связаны, и помочь мне ты ничем не сумеешь.
— Мы ФБР, Уилл! — воскликнула Сью.
— Да, но люди, охотящиеся за мной, играют на той же стороне поля, что и ФБР. Извини, но это все, что я могу сказать.
— Чушь, — саркастически пробормотал Мюллер. — Как это мы не можем вмешаться? Кто нам может помешать на самом верху?
— Позвольте мне пойти проведать сына, — произнес Уилл. — И делайте что хотите. Желаю удачи.
Филиппа уже перевели из реанимации в обычную палату. Он мирно спал. Цвет лица у ребенка теперь был нормальный.
Уилл заставил себя сосредоточиться. Не было времени ни для печали, ни для усталости. Если они рассчитывали запугать его, то сильно просчитались.
«Значит, Малькольм Фрэзер со своими приспешниками где-то рядом. У „наблюдателей“ есть сильный козырь — им известна дата смерти любого. Они убили моих тестя и тещу, а нас троих рассчитывали надолго вывести из строя. Но не получилось. Теперь моя очередь. И полагаться можно лишь на собственные силы. Полиция и ФБР не помогут. — Уилл тронул засунутый за пояс пистолет и вызвал в памяти образ Фрэзера: — Я еще с тобой поквитаюсь. Обязательно».
Выйдя из аэровокзала в аэропорту Кеннеди, Декорсо нашел машину Фрэзера и скользнул на сиденье рядом с боссом. Долго ехали молча. А чего говорить — и так все ясно.
Декорсо со своей дипломатической неприкосновенностью наделал много шума. В Госдепартаменте понятия не имели, кто такой Декорсо и почему министерство обороны требует поддержать его заявление. Тем временем высшие чины СРС наседали на своих партнеров из ЦРУ. Препирательства дошли до самого верха, пока наконец государственный секретарь США неохотно согласился успокоить британского министра иностранных дел.
Английские власти также неохотно согласились передать Декорсо посольству США для выяснения обстоятельств. Его отправили в лондонский аэропорт Станстед, где он тут же поднялся на борт личного самолета министра военно-морского флота США. При этом расследование поджога, приведшего к человеческим жертвам, было практически прекращено.
— Как тебя засекли? — прохрипел наконец Фрэзер.
— Какому-то местному жителю не понравилось, что мой автомобиль долго стоит в кустах.
— Надо было как следует замаскироваться.
— Делай со мной что хочешь. Можешь уволить.
— Сиди и не рыпайся. Если я решу тебя уволить, то сообщу.
— Пайпера сделали?
— Пытались прошлой ночью. Сорвалось. Липинские погибли, но вчера и так был их ДС. А Пайпер, сволочь, выкрутился. Теперь сидит в больнице рядом с женой и ребенком. Ждет, когда их выпишут. Добыть материалы, которые он нашел в Англии, пока не удалось. Вероятно, они уже у Спенса.
— А где он?
— Не знаю. Наверное, по пути в Лас-Вегас. Найдем.
Декорсо покачал головой:
— Да, дела плохие.
— Согласен.
— И что дальше?
— В больницу соваться нельзя. Там крутится ФБР. Прихватим его, когда их выпишут.
— Ты уверен, что не хочешь дать мне под зад?
— Считаю это нецелесообразным.
Фрэзер знал кое-что, чего не знал Декорсо. А именно: жить ему осталось два дня. То есть до послезавтра. Зачем суетиться? Пусть пока поработает, принесет хоть какую-то пользу.
Декорсо поблагодарил его, и остальную часть пути до Уайт-Плейнса они молчали.
Во второй половине дня Нэнси стало легче. Она вызвала звонком сестру и спросила о муже. Та сказала, что он, наверное, в детском отделении с ребенком. Через несколько минут вошел Уилл.
— Куда отвезли маму и папу? — произнесла Нэнси, промокая глаза салфеткой.
— В «Баллард-Дьюранд».
Она кивнула. Это похоронное бюро ее отец выбрал заранее. Предусмотрительный.
— Похороны назначены на завтра. Но все зависит от тебя. Если чувствуешь, что не сможешь выдержать, отложим на день.
— Нет, завтра я буду готова.
Она была печальна, но не раскисла.
— Приехали Лора и Грег. Похоронами занимаются они, — сообщил Уилл.
— Как Филипп?
— Он молодец. Ест за обе щеки, только подавай.
— Когда я смогу его увидеть?
— Думаю, вечером.
Следующий вопрос удивил Уилла.
— Как ты?
Неужели это ее действительно заботит?
— Держусь, — твердо проговорил он.
— Я думала о нас.
Уилл затаил дыхание. Его бы не удивило, если бы жена сказала, что сожалеет о том, что связала жизнь с таким человеком, ей и Филиппу будет лучше без него.
— Мама и папа любили друг друга. — Ее голос дрогнул. — Они легли вместе в постель, как делали это каждый вечер сорок три года подряд. И умерли мирно, рядом, не дождавшись старческой немощи и болезней. Когда придет мой час, я хочу умереть так же. Заснуть в твоих объятиях и не проснуться.
Уилл наклонился и обнял Нэнси так крепко, что она охнула. А затем покрыл лицо поцелуями.
— Мы должны что-то сделать, Уилл, — прошептала жена.
— Обязательно.
— Нам нужно добраться до этих подонков. Я хочу поставить их на колени.
Уилл прошел в дальний конец коридора и достал мобильник, в телефонной книжке которого был записан только один номер.
— Алло, — прозвучал голос с придыханием.
— Это Уилл Пайпер.
— Рад, что вы позвонили. Как дела, Уилл?
— Прошлой ночью нас пытались убить. «Наблюдатели». Частично им это удалось. Родители моей жены погибли.
— Примите мои глубокие соболезнования, — произнес Спенс. — Кто-нибудь еще пострадал?
— Моя жена и сын. Но теперь они в полном порядке.
