Уве Шомбург - Код Вавилона
— Вот именно. По крайней мере, так интерпретируют научные эксперты, которые анализируют тексты Библии. Это не моя область, но я пытаюсь обобщить. Они говорят, что есть основной ряд заповедей, который может происходить из перечня пороков в храмовой речи пророка Иеремии. Это вот что: …вы крадете, убиваете и прелюбодействуете, и клянетесь во лжи и кадите Вааалу, и ходите во след иных богов, которых вы не знаете. Именно это и повторяется потом в качестве норм в десяти заповедях. Пророческое оглашение Божьей воли воплотилось в череду заповедей. Ученые считают, что в заповедях прослеживается их происхождение из полемики.
— Тем самым они говорят, что десять заповедей исходят от пророков.
— Именно. Этот основной ряд, должно быть, позднее был дополнен. Следующие заповеди произошли уже не от пророков, а из массы других законов и были заимствованы культом. «Я есть Яхве» происходит из культа. Тем самым череда заповедей заявляет себя в качестве откровения. Свое право Яхве подтверждает своим основным спасительным подвигом — выведением сынов Израилевых из Египта. Из этого он выводит свое условие: «Ты не должен иметь наряду со мной других богов». Это в Декалоге выдвинуто в самое начало. Это первая заповедь.
— Интересно, но сложно, — проворчал Крис.
— Этические предписания следует рассматривать уже как следствия. При этом три заповеди добавляют важные черты именно первой заповеди: запрет злоупотреблять Божьим именем, принося присягу, запрет изображать идолов и заповедь субботнего покоя. Все три вошли в иудейскую и христианскую веру. Послушание по отношению к первой заповеди влечет за собой и послушание по отношению к этим трем.
Крис прислушивался к своей внутренней реакции, искал момент сопротивления, неверия, протеста против этого трезвого анализа. Нет, ничего такого не находил… Все звучало убедительно.
— Итак, вы утверждаете, что десять заповедей не были переданы Моисею самим Богом на горе Синай в завещанной потомству форме, как это описано в Библии.
— Научные интерпретаторы говорят: да, это так.
Крис посмотрел в ореховые глаза профессорши.
— Вы тоже ученая. Скажите, вы веруете? Можете ли вы после этого веровать?
Она смущенно засмеялась:
— Вопрос поставлен неверно. Будь я чем-то вроде фундаменталиста, который рассматривает тексты Библии как бумажный фетиш, как абсолютное творение, буквально истинное, а не как нечто выводимое из других источников, тогда бы у меня наверняка была проблема. Либо я принимаю Библию дословно, верю и отвергаю все прочее, в том числе и научные познания. Либо я принимаю Библию как историческое произведение общества, которое тогда находилось в становлении; как находку, объясняющую прошлое, как руководство, созданное для лучшего будущего, как историческую книгу — тогда она открыта для многих смыслов, в том числе и конкурирующих между собой.
— Какое отношение к этому имеют глиняные таблички?
Вместо ответа профессорша вперилась взглядом в проходящего мимо посетителя, который не таясь разглядывал ее.
— Ваш знакомый? — спросил Крис.
— Знакомый? Нет, — она рассмеялась, забавляясь. — Я всегда в упор смотрю на типов, которые пялятся на меня. Это отпугивает лучше всяких слов.
— Если верно все, что вы говорите, где же связь?
— Шесть более поздних табличек происходят от Навуходоносора II. В них с этой точки зрения нет ничего особенного. Он описывает свой военный поход и победу над Кишем. — Она сделала маленькую паузу, словно требуя его безраздельного внимания: — Более старые таблички, которые Навуходоносор захватил в этом походе и которые затем хранились в Вавилоне, в храме Нинурты, содержат нечто сенсационное. Некий царь описывает, как на земле после Потопа возникло царство Киш и какие заповеди это царство получило. Энлиль и Забаба не почитали и богохульствовали, приносили жертвы чужим богам, убивали, крали, нарушали верность в браке и ложно клялись, все это грехи, от которых мой народ должен отречься. Так сказал Нинурта, посланник Бога и бог Киша. Понимаете?
— Вы хотите сказать, это почти идентично заповедям пророков, которые, по вашим же словам, заложили основу десяти заповедей.
— Именно так. И все отчетливее проясняется, что древнееврейская литература, то есть Библия и Ветхий Завет, должна прочитываться как часть древневосточной культурной и религиозной истории.
Постепенно до Криса стало доходить, какие вещи открывала ему профессорша. Пусть для него самого это не имело значения, но он легко мог себе представить, что эти познания совсем не понравятся убежденным приверженцам Библии.
— Сравнительные тексты из Месопотамии и Египта, из Хеттского царства и Угарита, многие из которых давно известны, получают новое научное объяснение. Взгляды и мотивы Ветхого Завета, общественные предпосылки, даже представления древнего Израиля о Боге сегодня уже не являются исключительными. И вот представьте: они читают полную аналогию — да еще и на древнейших табличках. Эта находка — своего рода победа науки над верой.
Глава 22
Берлин
Пятница
В это мгновение на входе показалась парочка в мотоциклетной одежде.
«Они пришли сюда за нами, а не за скатами», — подумал Крис, провожая парочку взглядом. На скатов они даже внимания не обратили, а ведь здесь останавливались все. Это был один из главных аттракционов, но они не удостоили его даже взглядом.
Значит, все-таки не случайность?
Неужто для него подстроена ловушка? А эта профессорша — та ли, за кого себя выдает?
Они могли вернуться назад, ко входу, и там покинуть Sea Life. Если их преследуют, то преследователи сразу догадаются, что обнаружены. Здесь никто не возвращается ко входу. Возможно, там, за входом, оставлен пост для подстраховки. Сам бы Крис, во всяком случае, поставил бы такой пост.
Он решил идти дальше: чтобы окончательно убедиться, что их преследуют, он должен подыграть им.
— Идемте!
— Ну, наконец-то. — Рамона Зельнер оторвалась от скатов.
Крис неторопливо двинулся вперед по полутемным помещениям и вскоре остановился у последнего аквариума, в котором морские коньки умелыми движениями хвоста погружались вниз и снова поднимались вверх.
Потом они прошли через рамку и оказались в торговом зале. Парочка в мотоциклетных костюмах стояла перед стеллажом с надувными пластиковыми рыбами. Крис прошел мимо них и вышел наружу.
Перед ними был переход, соединявший два здания. Он был уставлен столиками двух кафе.
— Нам надо направо, если мы хотим попасть к моей машине, — сказала профессорша.
Он повернул голову. Парочка вышла в переход вслед за ними.
— Пока нет! — пробормотал сквозь зубы Крис.
Мимо них протиснулось семейство и на другой стороне перехода вошло через тонированную раздвижную дверь в следующее здание.
«Последний проверочный круг», — подумал Крис и последовал за семейством.
Внутри следующего здания путь лежал через ресторан, прежде чем достигнуть основного помещения.
Высоту квадратного крытого зала Крис оценил метров в сорок. Стены с однообразными окнами придавали залу вид крытого внутреннего дворика.
В середине зала на колонне метров в десять высотой возвышался гигантский, высотой больше двадцати метров, цилиндр. Все сооружение походило на мороженое на палочке, вертикально установленное на пол зала.
Сама палочка была круглой и состояла из стеклянного двухэтажного лифта, подход к которому был отгорожен веревками на металлических столбиках. В прозрачной кабине на второй этаж лифта вела винтовая лестница из нержавеющей стали. Крис прикинул, что на обоих уровнях кабины может уместиться около тридцати человек.
Гигантский цилиндр поверх палочки имел диаметр метров десять и был заполнен водой. Цилиндр представлял собой аквариум, внутри которого вверх устремлялись четыре базальтовые колонны и плавали рыбы роскошных расцветок. Лифт скользил наверх прямо внутри аквариума.
На подступе к лифту столпились люди. Молодой человек в синей майке стоял у заградительной веревки и не давал прохода к аттракциону. Взволнованный ропот посетителей эхом отражался от стен.
Крис обернулся и глянул в сторону ресторана.
Вот они.
Двое рослых, крепких мужчин с мрачными лицами не таясь смотрели на него. Они стояли, расставив ноги и скрестив руки, в проходе к ресторану. «Здесь тебе не выйти!» — сигнализировала их стойка. Волосы у обоих были коротко острижены, а легкие летние блузоны как нельзя лучше подходили для того, чтобы спрятать под ними оружие. Рядом с ними стояла парочка в мотоциклетной одежде. Женщина нагло ухмылялась, глядя на него.
Крис поднял голову. Лифт уже добрался доверху, преодолев водную стихию. Пассажиры покидали кабину и шли по мостику до края зала. Крис видел их ступни — сквозь матовое стекло мостика на высоте двадцати пяти метров.
