Алан Уильямс - История ленивой собаки
– Ты сошел с ума, – сказала она. – Американцы узнают, что это сделали вы с Полом. И потом, этот сумасшедший Райдербейт. Ты действительно считаешь, что можешь ему доверять, доверять всем им?
– Я бы не стал им доверять, если бы речь шла о миллионе новых франков, – помолчав, сказал Мюррей. – Но речь идет о несколько другой сумме, о семи тысячах миллионах или больше того. – Мюррей поймал себя на том, что повторяет тезис Райдербейта и даже верит в него, верит в то, что если сумма настолько огромная, ни один здравомыслящий человек не попытается увеличить свою долю, убрав компаньона. Однако он не был уверен, что Жаклин Конквест разделяет эту точку зрения. Она снова перевернулась набок, поджала ноги и, почти не мигая, посмотрела на него:
– Tu es fou, che'ri, – наконец сказала она.
– Ты не сделаешь это?
– Сделаю ли? Ты имеешь в виду, зайду ли я в воскресенье пятнадцатого в офис генерала Грина, чтобы дать сигнал «Красной тревоги»? Да, я сделаю это: нет проблем.
– Так в чем же дело?
– Ты можешь украсть эти деньги и, возможно, у Райдербейта хватит умения, чтобы посадить самолет на плотину. Пол сможет организовать их вывоз из Лаоса, например, в Индию. А что потом? Ты думаешь, что всегда будешь на свободе? Ты думаешь, что со всеми этими деньгами ты наконец заживешь счастливой жизнью?
– А-а, merde! – воскликнул Мюррей. – Жаки, ты говоришь, как женщина из дешевой новеллы. Ты думаешь, на данном этапе кого-нибудь из нас интересует мораль капитала? Ладно! Мы станем слабыми, испорченными людьми, самодовольными мешками с дерьмом, у нас будут большие машины и фантастические наряды, мы сможем хамить каждому встречному-поперечному. Или, возможно, мы превратимся в одиноких старых Готсби, которые живут в большом доме, куда никто не хочет приходить, только на приемы.
Жаклин прижалась к Мюррею.
– Ты болван, дорогой.
– Ты не будешь таким. И мне все равно не нужна моя доля. Может быть, только маленькая часть от твоей, – она улыбнулась, – но только маленькая. Ее бы хватило, чтобы купить шато на берегу Луары, где-нибудь недалеко от Блуа. С высокими стенами и рвом, чтобы не мешали чужаки. Раз в месяц мы бы ездили через Бургундию в Швейцарию повидаться с нашими банкирами, а по пути бы пили лучшие вина.
– Банкиры сами будут приезжать в нам, – сказал Мюррей. – Но мы сможем купить виноградник и шато в придачу. Правда, возможно, нашим соседом будет Пол.
Жаклин уткнулась носом ему в шею и затихла. С Мюрреем она не испытывала ни чувства вины, ни стыда, только удовлетворение и опасное счастье. Она пришла к нему и потеряла голову, потому что ей было тоскливо, одиноко и хотелось чего-то необычного, приключений. Но это приключение дразнило обманчивыми надеждами и ставило их в незаконное положение. Жаклин просто не могла воспринимать его всерьез. «Mais alors je m'en fous! – подумала она. – Все, что угодно, только не жизнь в этом скучном, однообразном, заваленном мешками с песком городе, где закрыты все уличные кафе, а деревья на бульварах спилены или повалены бульдозерами».
– Я сделаю все, что ты захочешь, – тихо сказала она. – Все.
Жаклин была в ванной, когда в дверь постучали. Мюррей встал, обернулся полотенцем и спросил через дверь:
– Qui est la?
Из-за двери послышался приглушенный смешок:
– Застал тебя за работой, Мюррей-мальчик?
Он открыл дверь и посмотрел в темный коридор. Райдербейт весь с головы до пят был в черной коже, замшевые ботинки заменили кожаные с металлическими пряжками, на шее лиловый шелковый платок и защитные очки. В руке он держал мотоциклетный шлем.
– Я могу войти?
Мюррей отошел в сторону:
– Кто там?
– Чем, черт возьми, ты занят? Собрался на бал-маскарад?
Райдербейт вошел в номер и хитро покосился на Мюррея:
– Эта счастливица – та леди, которая нам нужна? – шепотом спросил он, взглянув на дверь в ванную, откуда доносилось шипение душа.
Мюррей ответил утвердительно и добавил:
– Ты можешь подождать?
– Не больше пятнадцати минут.
– Поговорим внизу.
– Прихвати с собой паспорт и какую-нибудь теплую одежду. И убедись, что у тебя в карманах нет вьетнамских или американских документов, вроде твоей карточки или чего-нибудь еще. Нужна только твоя чудесная ирландская арфа.
– В чем дело?
– Мы отправляемся в путешествие.
– Куда?
– Скажу внизу, – Райдербейт кивнул на дверь в ванную. – Все идет как надо?
– Да, – сказал Мюррей, указывая ему на дверь.
– Только не трать весь день на прощальные поцелуи. У нас не так много времени.
Мюррей прикрыл дверь и запер ее. Шипение душа стихло, Мюррей вошел в ванную и объяснил Жаклин, в чем дело. Жаклин кивнула. Она, обнаженная, стояла перед зеркалом спиной к нему и собирала волосы в пучок на затылке.
– И он даже не сказал, куда вы поедете? – наконец спросила она.
– Скажет внизу. Извини, но я должен идти.
Жаклин пожала плечами, пожалуй, излишне подчеркнуто:
– Иди. Я все равно не смогу встретиться с тобой вечером. Скоро уже пять. Я должна вернуться на виллу до шести.
Мюррей вышел из ванной и начал одеваться. Помня о сбросе риса, он надел три рубашки и взял с собой пару газет и шерстяной свитер, который купил прошлой зимой, когда был на центральном плоскогорье. Жаклин вошла в спальню и быстро, не сказав ни слова, оделась.
– Шато и виноградник в Бургундии, – сказал он. – Знаешь, это не замки на песке.
Жаклин слабо улыбнулась:
– Строить замки на песке – увлекательное занятие, ты не находишь?
В свое время она построила не один такой замок, играя в игры, в которых никогда не выигрывала. Она уже решила играть в эту до самого конца, даже если ее ждет полное поражение. Жаклин быстро поцеловала Мюррея в губы. Он открыл дверь.
– Я не знаю, сколько меня не будет в городе, может, всего один день. Позвоню, как только вернусь.
– Да, – сказала она и вышла.
Мюррей нашел Райдербейта за одним из мраморных столиков на террасе. Он потягивал виски:
– Весь укутался, а, солдат? Я не видел, чтобы миссис Конквест выходила из отеля.
– Она осмотрительна. Итак, куда мы направляемся?
– Небольшое местечко под названием Донг Сан. Рядом с камбоджийской границей, отсюда 160 миль на северо-запад.
– Никогда о нем не слышал.
– Было бы удивительно, если бы ты слышал. Небезопасная зона, как они говорят. Допей мой виски, это тебе пригодится. И надень свитер, мы отбываем прямо сейчас.
– Откуда?
– Прямо отсюда, – сказал Райдербейт и щелкнул пальцами, чтобы принесли счет.
Мюррей, держа в руках газеты и свитер, вышел за Райдербейтом на улицу. Он все еще ничего не понимал. Родезиец разогнал толпу зевак, в основном детей и подростков, восхищенно глазеющих на огромный мотоцикл, припаркованный у тротуара. Райдербейт протолкнулся к мотоциклу и окликнул Мюррея:
– Надень свой дурацкий свитер и натяни ворот на морду. Этот зверь умеет бегать!
Мюррей осмотрел мотоцикл. «Хонда-750», выкрашенная в ярко-красный цвет, только спицы и выхлопные трубы сверкали, как серебряные. Спидометр мог зафиксировать невероятную, непостижимую скорость.
– Мы ведь не поедем на этом к камбоджийской границе? – почти смеясь, спросил Мюррей.
– Не препирайся. Я договорился о встрече с очень важными людьми. Не последний среди них – твой приятель Пол. Забавный негодяй. Мне не нравится его политика, но с ним можно выпить, а я не бываю против этого. А теперь давай одевайся и едем! – Райдербейт выкрикнул пару ругательств в адрес оставшихся зевак и сел верхом на широкое красное кожаное сиденье.
– Послушай, Сэмми, – сказал Мюррей, – я знаю Вьетнам. Здесь нет дорог к границе. Их нет с 1963 года.
– Эх ты, недоумок, здесь две дороги, французские дороги от Биен Хоа к Тайнинь и через Анлок. И не говори мне, что они закрыты, потому что ни у кого, кроме нескольких вооруженных патрулей, не хватает духу проехать по ним. Мы ведь не позволим такой мелочи, как война, остановить нас, а, солдат? – он наклонился и, улыбаясь, похлопал по баку между ног. – Заправлен и готов к полету!
Мюррей взглянул на него и подумал: «Жаклин права – он действительно сумасшедший».
– А где, кстати, ты раздобыл этого монстра? – попытался оттянуть время Мюррей. – Взял напрокат?
– Купил. Пол отвалил щедрую сумму из своих карманных денег.
– Немного экстравагантно, не так ли? Или ты собираешься остаться здесь еще на двенадцать дней?
– Экстравагантно до неприличия. Но мы должны к этому привыкать, верно? А теперь забирайся на борт и обними меня за талию, милый мальчик, и держись покрепче, черт тебя подери!
Райдербейт надел шлем и защитные очки и обвязал рот шарфом. Теперь продолжать беседу было невозможно, и Мюррей сдался. Он снял пиджак, разложил на груди газеты и натянул свитер. Потом он забрался на заднее сиденье, и Райдербейт завел мотоцикл.
«Хонда» завелась с пол-оборота и с ревом отъехала от тротуара, ворвавшись в движение вечернего часа пик. Мюррей закрыл глаза и не открывал их, пока они в конце Ту До стрит, едва не касаясь коленями земли, не свернули налево к реке. «Хонда», как пуля, пронеслась мимо старых торговых домов Сайгона и снова, чуть ли не лежа на боку, выехала на широкий Мост Тинх До. Мюррей со всей силы обхватил руками Райдербейта и уткнулся в его кожаную спину, вцепившись зубами в ворот свитера. Глаза слезились от пыли.
