Юлий Дубов - Большая пайка (Часть первая)
– Видите ли, Сергей, – ответил Федор Федорович, доливая рюмки, – только очень недалекие люди думают, что если есть, скажем так, оппонент, то его надо давить, угнетать, уничтожать и все такое. На самом же деле, оппоненту надо дать максимальную свободу для саморазвития. И любая гадость, которая у него внутри есть, обязательно в условиях свободы вылезет наружу и его же сожрет. Да так быстро, что за ней никакие ахметовские молодчики не угонятся. Я ведь Сашу Еропкина много лет знаю. Он очень хитрый, очень жадный и очень нетерпеливый. Сочетание взрывчатое. Скажем, сейчас у него положение, безусловно, выигрышное. Но он на месте не усидит и обязательно что-нибудь этакое выкинет, чтобы еще больше захапать. И наверняка ошибку сделает. Я даже думаю, что уже сделал. Вот эта информация вам и будет нужна. Понимаете меня?
– Пока нет. Но потом, наверное, пойму. А можно спросить, Федор Федорович?
– Конечно. Мы же за этим и встретились.
– У меня простой вопрос. Вот вы предлагаете конкретную помощь. Серьезную. Почему мне ни Платон, ни Муса про вас не сказали и не послали к вам? Только не говорите мне, что в "Инфокаре" все непросто, я этого уже наслушался.
Федор Федорович расхохотался.
– Насчет непросто, это вы здорово заметили. Но тут другое. Дело в том, что я, формально говоря, к этим вопросам отношения не имею. Так, знаю кое-что, но занимаюсь другими вещами. И мы договорились в свое время о разграничении компетенции. Просто я хорошо отношусь к Лене, а она меня попросила помочь, и я не смог отказать. Тем более что, по моим сведениям, наши друзья Сашу Еропкина немножко недооценивают.
– Почему вы так думаете?
– Знание некоторых принципов, Сергей, освобождает от необходимости знания некоторых фактов. Есть такая неприятная штука – интеллигентский снобизм. Да еще с академической прокладкой. Мы тут все такие интеллектуалы, да со степенями, да с званиями, а какой-то, извините, жлоб, который и читать-то не умеет толком, взялся с нами тягаться. Да мы его сейчас!.. Имеет место быть такая позиция. Согласны со мной?
Сергей подумал и кивнул.
– Федор Федорович, у меня еще один вопрос есть. Общего характера. Можно?
– Конечно.
– Я даже не знаю, как сформулировать, – осторожно начал Сергей. – Я всех ребят знаю много лет, хорошо знаю. Ладно, Цейтлина давайте оставим, это особая статья. И все эти годы было знаете как... Вот я, например, с одним кем-то говорю, и это то же самое, как с другим, или со всеми вместе. Без разницы. Понимаете меня? Не то, чтобы мы там сутками не расставались. Часто месяцами не виделись вовсе. Но если встречались, то будто домой попадали. Знаете, в биологии есть такой организм, забыл, как называется. Его можно разрезать на десять кусочков, и каждый из них – это такой же организм. Любые, скажем, два из них вместе окажутся – и из них двоих немедленно такой же организм образуется. Понимаете меня?
Во взгляде Федора Федоровича появилось сочувствие.
– Понимаю. А вы это к чему?
– Тут дело вот в чем. Я в "Инфокаре", как вы правильно сказали, человек новый. И мне поэтому многие вещи лучше видно. Так вот – этого уже нет. Или почти нет. А есть что-то другое. Я не знаю – хорошо это или плохо, но это другое. И когда мне сто раз говорят, что здесь непросто, то, скорее всего, именно это и имеют в виду. Я немного выпил, поэтому плохо объясняю. Вы меня понимаете?
– Возможно. – Федор Федорович допил рюмку и переменил позу. – Так что вы хотели спросить?
– Не знаю, – честно признался Сергей. – Что-то мне не нравится. Но я не знаю, что. И вопрос может быть только самый идиотский – вы не знаете, что мне не нравится?
– Ну почему же идиотский, – неожиданно возразил Федор Федорович. – Думаю, что знаю. Самый простой на свете вопрос. И ответ тоже простой. Вам не нравится, что на вашу замечательную и дружную компанию распространяются законы природы и общества. Кому же может понравиться такое безобразие?
– Что вы имеете в виду?
– Э, батенька! Вы хотите, чтобы я вам лекцию прочел. Этак вы в Ленинград не успеете, а то, неровен час, и вообще раздумаете ехать. Могу вас заверить только, что ничего особенного с вашей командой не происходит. Все идет по правилам. И правила известны, и результат тоже. Совершенно определенный, детерминированный. Волнение ваше мне понятно, но оно сродни, как бы это сказать... Ну, скажем, ребенок промочил ноги, а родители переживают – простудится или нет. Зря переживают – простудится. Хотя здесь, конечно, другой масштаб. Вам что, хотелось бы узнать, что происходит и чем закончится?
Сергей налил рюмку и залпом выпил. Он сам не понимал, на кой черт завел этот разговор с совершенно чужим человеком и что он, собственно, хочет от него услышать. Просто сидевшая внутри тревога, накопившееся за последнюю неделю напряжение, невозможность отвести с кем-либо душу и доброжелательное отношение Федора Федоровича развязали ему язык.
– Пожалуй, не хочу, – тихо сказал он. – Скорее всего, нет. Спасибо вам, Федор Федорович. Я поеду.
– Ну, счастливо вам. Выход найдете? – Федор Федорович встал, пожал Сергею руку, подождал, пока за ним закроется дверь. Потом подошел к зашторенному окну и встал, заложив руки за спину.
– Узнать не хочет, – тихо сказал он. – Или боится. Ну что ж. Может, оно и к лучшему.
Бюрократические игры
– Мне только что звонил Лева, – просипел белый от ярости Марк. – Он просто вне себя. Ты правда выдал Терьяну доверенность?
– Ну выдал, – ответил Муса, делая вид, будто ищет на столе какую-то бумагу. – Что – не надо было?
– А как по-твоему? – Марк ткнул сигарету в пепельницу и подошел к Мусе поближе. – Ты понимаешь, что ты сделал?
– Нормально сделал, – буркнул Муса, продолжая ковыряться в бумагах. – Без доверенности он там ничего не сможет.
– Нормально? – закричал Марк, уже не в силах сдерживаться. – А две доверенности на двух разных людей – это тоже нормально? А ты знаешь, что Лева летит сюда разбираться? Если он сейчас пошлет нас всех и уйдет, кто будет отвечать? Кто будет Питером заниматься? Еропкин? Или эта баба-цветочница? Ты чем вообще думаешь?
Муса скомкал сигаретную пачку и с силой запустил ею в угол.
– Ты чего сюда приперся? Решил меня Левой попугать? Да пусть катится. Истеричка. Никуда не денется твой Лева, не беспокойся. Ты хоть почитал бы, что я в доверенности написал...
– Мне плевать, что ты там написал! Ты ему разрешил представлять "Инфокар". А он вообще на что-нибудь способен? Ты не поинтересовался? А если он с твоей доверенностью полную ахинею подпишет, ты ответишь?
– Не беспокойся, отвечу.
– Ах, ответишь?! Какой порядочный нашелся! Интересно, ты с Платоном выдачу доверенности согласовал? Короче, садись и отзывай эту бумагу.
– Пошел отсюда вон! – закричал Муса, окончательно выйдя из себя. – И не смей больше ко мне являться. Я охране прикажу, чтоб тебя не пускали. Мне уже вот где твои фокусы сидят. Ладно, я тебе подыграл, уговорил Платона, чтобы его убрали в Питер...
– Мне подыграл? – Марк не желал сдаваться. – Да ты же первый это придумал. Или забыл уже?
– Ну первый, ну и что! Вали, вали все на меня! Что-то ты не очень рвался в Питер это дерьмо разгребать. Хорошо, я его туда заткнул, я! Тем более не буду доверенность отзывать. Пусть работает.
– А как же с Левой?
– Заткни его себе в задницу, – посоветовал Муса, постепенно отходя.
По первому разряду
За полтора десятилетия Лева Штурмин изменился мало. Его долговязая фигура бросилась Сергею в глаза сразу же, как только он вышел в зал ожидания. Лева скользнул по Сергею взглядом и зашагал ему навстречу.
– С приездом, Сережа, – радушно сказал он и, к немалому удивлению Терьяна, заключил его в объятия. – Сто лет не виделись. Ну какая программа?
– Черт его знает, – признался Сергей. – Может, поговорим, тогда и программа появится?
– Я предлагаю вот что. Сейчас я заброшу тебя на квартиру. Ключи тебе Муса передал? Хорошо. Там позавтракаешь, немного отдохнешь, а потом позвони мне в офис. Вот телефоны – это через секретаря, это прямой. Секретаршу зовут Люся. И мы встретимся. Машину я тебе выделю – хочешь джип, хочешь "Вольво". Выбирай.
Сергей пожал плечами.
– Пока не надо. Будет нужно, я попрошу. Но лучше "Жигули", если есть. Я к иномаркам не приучен. Еще врежусь во что-нибудь.
Лева как-то странно посмотрел на Сергея.
– Что значит – врежешься? Машина с водителем.
– Потом обсудим, – смущаясь, сказал Сергей. – Может, еще и не понадобится. Поехали.
– А тебе когда сообщили, что я прилетаю? – спросил по дороге Сергей, прерывая долгое молчание.
– Вчера, – с готовностью ответил Лева. – И ночью Марик еще раз позвонил, попросил встретить по первому разряду.
Что такое встреча по первому разряду, Сергей понял, когда, расставшись с Левой у подъезда, вошел в квартиру. Круглый обеденный стол, накрытый темно-красной скатертью, ломился от закусок. В центре красовались бутылки – водка, коньяк, виски, джин, шампанское, вино. А на диване сидела тоненькая девочка с распущенными длинными волосами, в наглухо застегнутом темном платье с белым воротничком. Когда Сергей появился в дверях, она встала и подошла к нему.
