Серенький волчок - Виталий Левченко

Однажды ночью Антон встал выпить воды. Возвращаясь в спальню, заглянул к сыну и вздрогнул: Алеша стоял посреди комнаты, лицом к окну. Стоял неподвижно. Глаза были открыты. Белая пижама ярко вырисовывалась в свете луны.

Антон тихо вошел в комнату, прикоснулся к плечу мальчика.

– Алеша!

Ребенок очнулся. Испуганно посмотрел на него и протянул руки.

– Папа!

– Ты чего, Алешенька? Спать не хочешь? Пойдешь к маме и папе? Да? Вот и хорошо.

Он отнес сына в спальню. Осторожно, чтобы не разбудить жену, положил рядом. Задумался.

Что это было? Лунатизм? Не стоит сразу паниковать. Вчера они долго гуляли в развлекательном комплексе. Алеша ни на минуту не приседал. Да еще эти аниматоры, собравшие возле себя кучу ребят. Масса впечатлений. Полуторагодовалому ребенку этого хватило. И укладывали они с женой его долго. Алеша капризничал и никак не хотел засыпать. Видимо, перевозбужденная психика и подняла сына посреди ночи.

Утром, опасаясь волновать беременную жену, он сказал, что Алеша просто захотел к ним.

Второй случай произошел спустя неделю после переезда.

Тогда, к ночи, погода испортилась. Налетел ветер, пошел дождь. Лена укладывала детей. Антон ждал ее в своем кабинете. Новая книга была закончена, и это следовало отметить.

Он налил шампанское, зажег свечи. Подумал о жене.

За шесть лет в браке их отношения не заросли рутиной и бытом. Леночка молодец. Конечно, это в основном ее заслуга. Он ежедневно по семь часов сидит за компьютером. А на ней дети, дом, кухня, стирка и куча других дел. Даже успевает какие-то книжки по эзотерике изучать.

Еще когда не было детей, он предложил нанять домработницу. Лена категорически отказалась. Ей нравилось делать все самой. Ежедневные заботы она умудрялась превращать в творческий процесс. К этому тоже нужен талант. Ничего общего с типичными домохозяйками или светскими прожигательницами денег, за которыми прочно закрепляется эпитет «жена такого-то».

Открылась дверь, вошла Лена. Русые волосы распущены. Натуральная блондинка, она и косметикой пользовалась неохотно. А сейчас в своей естественности выглядела особенно очаровательно. Красный полупрозрачный пеньюар, черные кружевные трусики и узенький бюстгальтер. Босая. При свечах она была похожа на фею. Если только бывают такие сексуальные феи.

Антон отложил распечатанные листы.

– Ты думаешь, я смогу сейчас спокойно читать? – улыбнулся он, касаясь рукой мягких локонов.

– Тоша, не будем нарушать традицию, – Лена юркнула в кресло и скрестила ноги. – Сначала роман, – глаза ее искрились.

– Истязательница! – воздохнул он и взял лист.

Так уж повелось у них, что последние страницы законченной книги, прежде чем отдать ее в издательство, обязательно прочитывались супругами в торжественной обстановке.

Антон протянул жене шампанское, взял свой бокал.

– Свершилось! – потряс он листами.

– Свершилось! – таинственным шепотом повторила Лена, и они рассмеялись.

Антон дочитал почти до конца. Осталось несколько строк.

Лена вдруг насторожилась и подняла руку. Антон замолчал.

– Тоша, ты слышишь?

Он уловил звук. В холле. Дождь снова ударил в окно – и на секунду стало тихо.

– Алеша! – Лена бросилась из комнаты. Он – за ней. Кабинет Антона примыкал к холлу и располагался особняком: чтобы ничто не отвлекало от работы.

Массивная входная дверь дома была распахнута. На террасе, за проемом, стоял Алеша. Обернувшись к родителям, он заплакал. Антону на мгновение представилась какая-то чертовщина. В белесом свете фонарей сынишка походил на маленькое привидение. Но вот Лена подхватила малыша, и он уткнулся ей в плечо.

Она захлопнула дверь. Обернулась к мужу.

– Я же закрывала замок! Как он достал до ключа?

Антон обнял их. Поцеловал сына.

– Ну и напугал ты нас, разбойник! Скажи, как ты открыл дверь?

Лена покачала головой.

– Нет, не сейчас. Он и так напуган. Это все погода. Отнесу его к нам.

Жена отправилась в спальню.

Антон подошел ко входной двери. Осмотрел ее.

Неужели четырехлетний сын смог дотянуться до ключа? Замок достаточно высоко. Чтобы открыть его, Алеша, видимо, встал на цыпочки. А потом повернул ручку. Черт! Нужно вытаскивать ключ. Да и сам замок надо было ставить выше. Но кто же знал…

Антон открыл дверь. Шагнул на террасу. Рвался ветер, и шумел дождь. Свет фонарей на невысоких колоннах у стены доставал до нижних ступеней лестницы. Примыкающая к ним дорожка и все вокруг скрывалось во мраке. Свет создавал границу, и дом был надежным бастионом посреди темного природного хаоса.

Куприн включил освещение на всем участке, и ему стало спокойнее.

«Надо завести сторожевую собаку, – подумал он, закрывая дверь. – Но что происходит с сыном? Повторяется случай в квартире? Как давно это было. Может, всему причиной переезд? Все-таки нужно показать Алешу невропатологу. Так и до лунатизма недалеко».

Он зашел в кабинет, потушил свечи. Поднялся в спальню.

Алеша спал, свернувшись клубочком. Лена сидела рядом. Покачиваясь, напевала:

Баю-баюшки-баю,

не ложися на краю.

Придет серенький волчок.

Он ухватит за бочок.

Лена часто пела детям колыбельные. Но эта песня была особой. Жена хвалилась, что сегодня никто не знает текста полностью, а вот она помнит. Когда у нее брали интервью из журнала «Наши любимые», она даже упомянула об этом специально.

И утащит во лесок,

под ракитовый кусток.

Эта добрая детская песенка вдруг показалась Антону не такой уж невинной.

К нам, волчок, не ходи,

и Алешу не буди.

Осмотр у невропатолога не дал однозначного ответа. Приступы лунатизма, как объяснил доктор, не так редки среди маленьких детей. Но со временем они проходят. Скорее всего, это была реакция на стресс после переезда. Мальчик очень активный. Нужно занимать ребенка подвижными играми.

По строгой договоренности супруги перестали оставлять ключ в замке входной двери. Ночных происшествий больше не было.

Все эти подробности Антон вспоминал уже сейчас, когда жена рассказала ему о сером волчке. А тогда, после вопроса следователя, мог ли ребенок самостоятельно открыть двери, перед глазами возникли только два видения: Алеша ночью посреди своей комнаты и Алеша на террасе.

Антон кивнул и опустил голову.

– Мог. Поэтому мы вынимали ключ из двери. Он лежал в вазе на столике… должен был лежать… Это мы виноваты.

Далее стали выясняться странности. Даже без маньяка выходила жуткая история.

Майор Гришин понял, что мальчик, скорее всего, был лунатиком. На ключе от дома обнаружились отпечатки его пальцев. Следовательно, он самостоятельно открыл входную дверь. Смазанные следы нашлись на засове калитки и очень четкие – на ее нижнем торце. Выходит, что до засова ребенок дотянулся кое-как. А потянул на себя калитку он уже за торец.

Гришин вздохнул. Что за родители! Преступная беспечность. На их месте он приковал бы