Иван Царевич и серый морг - Янина Олеговна Корбут
Я вышел, но далеко не ушёл, зачем-то наблюдая за входом. Буквально через минуту после того, как ремонтники вошли в здание с какими-то чемоданчиками и железяками в руках, младенчик, воровато выглянув, выскользнул на крыльцо и достал из кармана мобильник. Тут он увидел меня, почему-то сразу засуетился, стал заталкивать мобильник назад в карман.
– Всего доброго, – ещё раз выразительно произнёс я.
Он быстро-быстро закивал и нырнул назад в здание. А я укрепился во мнении, что он собирался кому-то звонить по моему вопросу. И вовремя отошёл в сторону, потому что заметил мутного типа. Он возвращался в здание, но не один, а с ещё одним мужиком, почему-то смахивающим на боксёра.
Я натянул капюшон и отвернулся. Несмотря на сильное волнение, чувствовал: разгадка совсем рядом. Стоит только немного поднажать, и я пойму, как связана мумия, то есть Нестеров, с журналистом Саенко и Севой, кто стоит за этими самоубийствами и при чём здесь медальон?
От всех этих тайн мне захотелось закурить. Я побродил в поисках подходящего места, но, как назло, нигде не присел. Вокруг сновали люди, носились собаки, играли дети, а я ненавидел ловить на себе косые укоризненные взгляды местных лавочных старух.
Обогнув дом, примыкающий к зданию «врачей», я обнаружил небольшой заросший дворик, где образовалась стихийная свалка. Видимо, туда сносили старую мебель, но ветхий продавленный диван с оголёнными пружинами сейчас оказался как раз кстати. Едва я прикурил, удобно устроившись на подлокотнике, как где-то совсем рядом раздался знакомый голос. Только тут до меня дошло, что боковая стена, к которой притулился дворик – это стена аварийного здания. А голос – это возмущающийся доктор, с которым я только что беседовал. Окно было приоткрыто, оттого я прекрасно слышал всё, что происходило в кабинете.
– Вы говорили: никакого криминала. А мне тут предъявляют каких-то повешенных.
– Кто? – спросил кто-то грубым надтреснутым голосом.
– Какой-то паренёк, Королёв фамилия.
– Была там история… Но её с нами не связали. Интересно, как этот Королёв её раскопал?
– В натуре, как? Может, главный нас проверяет? – донёсся до меня уже другой голос. Тоже низкий, но не такой скрипучий. Мне показалось, что это говорит боксёр. Он вальяжно растягивал слова.
– В смысле?
– В коромысле. Да не дрыщи. Это всё из-за Айболита. Он мне самому надоел, терпеть его постную рожу.
– И что делать? – опять заныл доктор.
– Хозяин, а тряпки есть? Откуда больше всего течёт? – заорал кто-то из рабочих, что чинили канализацию.
Судя по голосу из коридора, доктор принялся искать что-то в кабинете, послышался звук падающих предметов. Наверное, он не мог найти ветошь. В итоге пошёл за ремонтниками, чтобы показать место прорыва.
Мутный тип и боксёр (я был уверен, что это они) остались в кабинете одни.
– Почему его до сих пор в расход не пустили? – спросил боксёр.
– Этот жук нравится людям, – заявил мутный тип, после чего закашлялся. Казалось, вот-вот – и харкнет словами на пол. – Наши постояльцы хавают его болтовню и молчат. Прикинь, какой кипиш начнётся, если с ним что-то случится?
– Да на это мне по фигу, пусть дальше болтает. Только какого хрена он командует? Я решать его проблемы не нанимался. У меня свой командир. Из-за этого козла я себе уже на две ходки заработал. А он чистенький ходит, ручки белые.
– Это да.
– Не, ну ладно ещё первый раз, – уже спокойнее начал боксёр. – Я не спорю, мужик почти сам сиганул.
– Сам? Ты не рассказывал тогда…
– Он, видно, понял, что его кинуть решили, и попытался сопротивляться. Баллончиком мне в глаза. Ну, я его толкнул, а там перила низкие. Сам виноват, короче. А второго щенка пришлось по накатанной схеме. Он орать начал, когда я хотел его обыскать.
– А толку? И не нашли ни хрена.
– Сказал же, что выкинул…
– А если нет? – спросил мутный и всё-таки харкнул. – Наш злой как чёрт. Знаешь, что бывает с теми, кто доверие не оправдывает?
– Если бы да кабы! Всё, достал… Я нянькой не нанимался, цацкаться со всякими убогими.
– Сам достал. И вообще, чего орёшь, окно вон открыто.
Я скорее почувствовал, чем услышал, что мутный направился к окну, чтобы задёрнуть штору. И успел упасть на землю под диваном, скрутившись в позе эмбриона. Оставалось молиться, чтобы из окна меня не заметили. Спинка дивана казалась достаточно высокой. Слышно было, как щёлкнул шпингалет. Приглушённо застонали кольца, на которых висела штора: окно тоже закрыли от посторонних глаз и ушей. Выждав ещё минут пять для верности, я на корточках добрался до выхода со двора. И кинулся подальше от этого места.
Суслик быстро покончил с домашними делами и притаранил полторашку пива, что нашёл в холодильнике. Мы пошли посидеть у реки. На берегу всегда хорошо делиться секретами. Этому меня ещё дед научил: вода уносит всё сказанное, оставляя приятное ощущение пустоты.
– Теперь я уверен, что это шайка, орудующая под прикрытием лечебной организации. Следи за руками.
– Зачем? – удивился Суслик, прихлёбывая прямо из горлышка.
– Да это выражение такое. Короче, Нестерова, сбежавшего от «врачей», повесили. Журналист, каким-то образом разнюхавший эту тему, приехал сюда, нашёл Нестерова с медальоном, но как-то лишился пальца. Скорее всего, тоже попал к ним в лапы. Дальше не знаю, наверное, он сбежал и прятался. Но они как-то вышли на него через медальон и тоже убили. Дальше медальон попал к Севе, что закончилось печально. Теперь я знаю, что они убили их, а ещё всё это как-то связано с капитаном и майором, которые мелькают в этом деле. Скорее всего, они не одни, кто в курсе творящегося. Просто одно из звеньев. И покрывают они этих «врачей» за деньги.
– А сын зама мэра?
– Может, зам мэра в деле. Или сын просто работает на них. А что? Папаша на дурь не даёт, вот он и связался с плохой компанией. Возможно, был на шухере, пока эти делали грязную работу. Осталось проследить за ними, узнать, где они всё-таки собираются, и…
– И что потом? У нас есть хоть какие-то факты?
– Ты прав. Тут нужны железобетонные доказательства: фотографии, документы. Конечно, очень заманчиво повесить всё на общество, врачующее нетрадиционной медициной. Но все смерти признали самоубийствами, их вообще никто не связал между собой.
– Никто, кроме тебя.
– Значит, мне и нужно всё узнать, собрать доказательства и посадить этих ублюдков. Больше некому, – с некоторым пафосом заявил я, жалея, что меня не слышит Лена. С другой стороны, когда я всё распутаю, ей не останется ничего другого, как признать
