Пол Мейерсберг - Жестокая тишина
– …и стоит ли вообще об этом говорить. Это случилось, когда мы были в Аризоне.
Теперь жребий был брошен. Пандора со страхом ждала. Рози, казалось, тоже боялась. Она была предана Хэммонду, который был ей и добрым другом, и прекрасным коллегой. Но Рози сочувствовала Пандоре: мужчины могут быть такими сволочами.
– У нас там снималась одна девушка, – сказала Рози, стараясь говорить как можно спокойнее. – Она была каскадершей. У Алека была с ней связь.
– О Господи! – У Пандоры потемнело в глазах. – И кто, она?
– Это не имеет значение.
– Для меня имеет! – Пандора услышала собственный крик.
– Такие вещи случаются иногда во время съемок.
– Значит, он сейчас с ней. Как ее зовут? Где она живет?
– Успокойся, Пандора. Он не с ней.
– Откуда ты знаешь? Конечно, с ней.
– Она умерла.
– Умерла?
– Погибла во время съемок. Во время трюковых съемок произошел несчастный случай. Она была убита.
Пандора почувствовала, как ее охватывает паника.
– Кто ее убил? Алек?
– Дело в том, что в ее смерти он винит себя. Ему казалось, что все произошло из-за его декораций. Что это на его совести. Понимаешь, Бетти Мей врезалась в стойку.
– Стойку? Что это? – совершенно сбитая с толку, спросила Пандора.
Рози объяснила ей, в чем заключался трюк и что произошло. Пандора слушала, не понимая толком всех этих подробностей.
– Если она умерла… то где же Алек? То есть я не понимаю, какая здесь связь.
– Не знаю, есть ли здесь связь. Честно говоря, не знаю. Но после этого случая Алек был страшно расстроен. Ты же знаешь, он человек уравновешенный, но все это очень подействовало на него.
– Он любил ее? – Пандора пыталась вспомнить имя девушки, которое она пропустила мимо ушей.
– Нет, не думаю. Это была случайная связь. Но ее смерть придала всему этому какое-то особое значение. Алек был потрясен.
Пандора стала вспоминать то время, когда Алек вернулся из Аризоны. Какой ОН был? Возможно, немного рассеян. Затем она вспомнила день, когда он вернулся домой весь в синяках и порезах. Он так и не объяснил ей, что произошло. Тогда она подумала, что он с кем-то подрался. Но если девушка умерла, то во всем этом не было никакого смысла.
– И что мне делать?
– Не знаю. Наверное, ничего.
– Я должна узнать, где она жила. Наверняка, кто-нибудь что-то знает.
Тот человек из полиции был прав. И Беверли была права. Тут замешана женщина.
– Прежде чем приехать сюда, я просмотрела список всех участников съемок, – сказала Рози. – Но там нет ни ее адреса, ни телефона.
– Как ее звали?
– Бетти Мей.
– Бетти Мей, а фамилия?
– Не знаю. Я никогда этого не знала.
– Как можно это узнать?
Рози начала жалеть о своих откровениях. Не надо было рассказывать Пандоре, но ведь и Хэммонда надо найти.
– Я посмотрю, возможно, что-нибудь и узнаю, – сказала Рози. – Но не думаю, что это имеет какое-нибудь значение. Послушай, Пандора, скорее всего никакой связи между исчезновением Алека и смертью этой девушки нет. Наверное, я не должна была бы тебе об этом рассказывать.
– Ты должна была мне все рассказать. – Пандора замолчала.
Рози встала, чтобы уйти. Она позвонила на работу, узнать, не звонили ли ей, но звонков не было.
– Мне надо идти, – сказала она. – Нужно позвонить кое-кому.
Рози уехала, чувствуя себя прескверно. Она жалела, что поехала. Может, дать Пандоре телефон администратора группы или постановщика трюков Уайлдмена? Возможно, они знают, где жила Бетти Мей. Однако теперь Рози чувствовала за собой вину. Она наговорила слишком много, да, слишком много. Расстроенное лицо Пандоры испугало Рози. Она видела, что рухнула определенная часть мира Пандоры. Ради Бога, Хэммонд, вернись к ней, где бы там ты ни был!
В тот вечер Пандора заснула в гостиной, сидя перед телевизором. Ее разбудил звук выстрела в фильме.
Еще окончательно не проснувшись, она выключила телевизор дистанционным управлением. Но теперь она услышала шум ветра за окном. Пандора встала с кресла и взглянула на часы: половина третьего. Она подняла с пола туфли, потянулась и собралась идти наверх в спальню, но тут услышала звук. Она замерла и прислушалась. Звук, похожий на скрип закрывающейся двери, кажется, доносился со стороны кухни. Неужели она оставила открытой дверь во дворик? Нет, она помнила, что запирала ее. И вот опять это – звук осторожно закрываемой двери.
Пандора прошла на кухню, зажгла свет. Дверь хлопала от ветра. Она прошла через комнату, чтобы закрыть ее и поскользнулась на полу. Пандора ахнула от удивления: плитки пола были мокрыми, на полу была вода, три или четыре небольшие лужицы. Она проверила посудомоечную машину, может быть, та протекает. Нет. Хорошенько разглядев лужицы, она увидела, что они идут цепочкой к наружной двери.
И тут она пришла в ужас. Кто-то приходил на кухню с мокрыми после купания в бассейне ногами.
– Полетт? – позвала Пандора. Наверняка это Полетт. Очевидно, решила окунуться ночью. Теперь Пандора услышал, или ей показалось, что услышала, плеск снаружи. Полетт была в бассейне. Пандора открыла дверь и выглянула во дворик, но никого не увидела. Ветер рябил поверхность воды. Пандоре подумалось, что Полетт никогда не плавала ночью. Во всяком случае она редко купалась в бассейне и вообще не интересовалась спортом. Это была не Полетт, это был кто-то другой.
Пандора боялась зажечь свет во дворике. Она дрожала. «Зажги свет. Надо узнать, кто это. Давай. Скорее!» Дрожащей рукой она нажала на выключатель. Около бассейна никого не было. Неожиданно Пандора поняла, кто это. Только Алек! Он вернулся.
6
Утром после беспокойной ночи, полной обрывков сновидений и неудовлетворенных желаний, Пандора приняла решение. Она позволит Полетт пожить в семье Дэвида Уинга. Там, подальше от переживаний матери, ей будет легче.
Если ночью приходил действительно Алек, то он приходил напугать ее, а не остаться и продолжать семейную жизнь. Если же это не Алек, то все равно это было как-то связано с его исчезновением. Возможно, кто-то приходил его искать. Рассказ Рози об убитой девушке смутил и напугал Пандору. Впервые она подумала, что во всей этой истории попахивает преступлением.
Возможно, тот подозрительный полицейский все-таки был прав. У Алека была любовница – значит, возможно, существовали и другие аспекты его жизни, о которых она не знает. Может так статься, что она совсем не знала Алека! Очень часто читаешь истории о людях, которые ведут необычную личную жизнь, которая в конце концов кончается кризисом, и которая неизвестна никому, даже близким людям, в течение многих лет.
В сущности Пандора не хотела оставаться дома одна, но она также не хотела, чтобы ее дочь оказалась в центре каких-либо страшных событий, приближение которых она чувствовала. Приняв решение отпустить Полетт к Уингам, Пандора сразу же почувствовала облегчение. Она очень любила Полетт, а если Алек оказался втянут в какую-то неприглядную или опасную историю, то Пандора хотела оградить от этого их дочь.
Светская жизнь Пандоры сильно изменилась после исчезновения Алека. Ее друзья, кроме Беверли, стали насаждать сомнения в ее душу: то Алек работал на ЦРУ, то связан с мафией, то погряз в долгах. Алек связан с наркобизнесом, но решил покончить со всем этим и начать новую жизнь на новом месте. Организация, на которую он работал, решила, что необходимо сменить его местожительство и имя. Хотя Пандора и отметала все эти предположения о заговорах и тайных обществах как совершенно беспочвенные и дикие, факт оставался фактом: его неожиданное исчезновение должно иметь какую-то подоплеку. Если только он не убит или не умер в результате несчастного случая, за всем этим что-то стоит. Несомненно. Пандора знала, что ее душевный покой нарушен и не восстановится, пока Алек не вернется или не будет найден. И даже тогда ничто уже не поправится.
Полетт была на седьмом небе от счастья, когда мать сообщила ей, что несколько дней она поживет у Уингов. Полетт уложила свои вещи – уже второй раз за этот месяц. Она вся дрожала от возбуждения при мысли о том, что отправится по Альпин-роуд в западную часть Беверли-Хиллз, где живет Дэвид.
Полетт понимала, что исчезновение отца теперь часто будет связано с поездками к друзьям, с житьем вне дома. Он пропал, когда она гостила у Балфуров. Теперь она отправлялась к Уингам, а это было еще дальше от дома. Накануне Полетт видела по телевизору интервью с семьей человека, которого более пяти лет держат заложником в Бейруте. Его жена сказала, что дети выросли без него. Полетт понимала, что три недели – это не пять лет, но если ее папа погиб, то она тоже вырастет без него. И никуда от этого не деться.
Родители Дэвида – китайцы. Раньше мистер Уинг был бизнесменом в Гонконге. Он приехал в Америку и женился здесь, в Сан-Франциско, восемнадцать лет назад. Миссис Уинг приехала из Китая учиться в Беркли. У них было трое детей. Дэвид – средний, у него две сестры – старшая и младшая. В воображении Полетт дом Уингов представлялся в виде пагоды, но на самом деле это был одноэтажный дом типа ранчо, с прямоугольным газоном, гаражом на три машины, овальным бассейном позади дома и спутниковой антенной на крыше. Единственные китайские атрибуты были внутри дома. Несколько предметов в гостиной, вазы, акварели, диванные подушки носили явно восточный характер. Полетт воображала нечто в стиле китайского ресторана и представляла себе необычные запахи засушенных восточных трав. Вместо этого все было пропитано застоявшимся сигарным дымом: мистер Уинг слыл заядлым курильщиком. Полетт была разочарована.
