Тесс Герритсен - Тот, кто умрет последним
— Посмотри, как эта репортерша строит ему глазки, — сказала Джейн, показывая на блондинку, берущую интервью у Кроу. — Клянусь, она в любую секунду готова сорвать свой пиджак и закричать: «Возьмите меня, офицер!»
— Никто никогда мне такого не скажет, — вздохнул Фрост, смиренно откусывая свой сэндвич.
— Он завоевывает расположение аудитории, как профессионал. Вот, смотри, сейчас он изображает глубокомысленность.
— Я видел, как он тренировал этот взгляд в сортире.
— Глубокомысленность? — она фыркнула, разворачивая свой сэндвич «Рубен». — Как будто у него есть хоть одна глубокая мысль. То, как он таращится на эту цыпочку, да он больше думает, по ходу, о ее глубокой глотке.
Они сидели и ели свои сэндвичи, наблюдая, как Кроу по телевидению описывает поимку Сапаты. «Мог бы сдаться, но решил бежать… Мы все время проявляли сдержанность… очевидно, это действия виновного человека…»
Ее аппетит внезапно исчез, Джейн опустила свой «Рубен».
«Нелегалы вроде Сапаты, которые приносят насилие в эту страну, будут наказаны. Вот мое обещание добропорядочным гражданам Бостона».
— Что за хрень собачья, — возмутилась она. — Он просто так взял, осудил и вынес приговор Сапате.
Фрост не произнес ни слова, продолжая жевать свой сэндвич с индейкой, словно то, что ее взбесило, не имело никакого значения. Обычно Джейн ценила хладнокровие своего напарника. Ни переживаний, ни эмоций, просто раздражающе уравновешенный бойскаут, сейчас напомнивший ей корову, меланхолично жующую траву.
— Эй, — сказала она. — Разве тебя это не беспокоит?
Он повернулся к ней с полным ртом индейки.
— Я знаю, что это беспокоит тебя.
— А ты, значит, с этим согласен? Закроем дело, когда у нас нет орудия убийства и ничего, что связывало бы Сапату с Акерманами?
— Я не говорю, что согласен с этим.
— Только что Детектив Голливуд по телевизору обернул это все рождественским подарком. Подарком, который воняет. Тебе стоило бы разозлиться.
— Полагаю, да.
— Тебя вообще что-нибудь может разозлить?
Он откусил еще кусок индейки и пожевал, обдумывая вопрос.
— Да, — наконец ответил он. — Элис.
— Бывшим женам это положено.
— Ты сама спросила.
— Ну, это дело тоже должно бы тебя разозлить. Или, по крайней мере, то, что не дает покоя мне и Мауре.
При упоминании имени Мауры он, наконец, отложил свой сэндвич и посмотрел на Джейн.
— А что думает доктор Айлз?
— То же, что и я. Что эти трое детей как-то связаны. Их психолог просто спрыгнула с крыши, и Маура задумалась, а что если это из-за тех детей, у которых убивают всех близких? Словно они прокляты. Везде, где они появляются, кто-то умирает.
— А теперь все они в одном месте.
«Ивенсонг». Джейн подумала о мрачных лесах, где с ветвей ивы свисали забрызганные кровью игрушки. Подумала о замке, где привидениями были сами обитатели, живущие в тени насилия. Оба, Тедди и Маура, находились там за закрытыми воротами, с детьми, слишком хорошо знакомыми с кровопролитием.
— Риццоли.
Голос напугал ее, и Джейн резко повернулась в кресле, чтобы увидеть лейтенанта Маркетта, стоявшего позади нее. Она сразу схватила пульт и выключила телевизор.
— Вам нечем заняться? — спросил Маркетт. — Теперь вы на пару смотрите мыльные оперы?
— Величайшую мыльную оперу из всех существующих, — ответила она. — Детектив Кроу рассказывает добропорядочным людям Бостона о том, как он в одиночку поймал злого гения Сапату.
Маркетт наклонился к ней.
— Зайди ко мне в кабинет.
Джейн поймала взгляд Фроста, явно говоривший «о-о», когда поднялась и проследовала за Маркеттом в его кабинет. Он закрыл за собой дверь. Она подождала, пока тот устроится в своем кресле, прежде чем присела сама. Он пристально посмотрел на Джейн.
— Вы с Кроу никогда не можете договориться, так? — спросил он.
— Из-за чего он нажаловался на меня в этот раз?
— Из-за отсутствия единого мнения по делу Акерманов. Из-за того, что ты поднимаешь вопрос о поспешности выводов.
— Виновна по всем пунктам, — признала она. — Я считаю, что выводы поспешны.
— Ага, я слышал все твои возражения. Но ты должна понимать, чем все обернется, если до прессы дойдут слухи о том, что ты говоришь. Такое стало бы кошмаром для наших пиарщиков. Это дело уже привлекло всеобщее внимание. Богатые семьи, мертвые дети — все, что любит Нэнси Грейс[111]. Она уже заполучила злодея, которого так нравится ненавидеть половине Америки — нелегального иммигранта. Сапата был преступником мечты для каждого. А самое лучшее — то, что он мертв, и дело закрыто. Вот и сказочке конец.
— Если только сказками считать кошмары, — ответила она.
— Как ни крути, их так назвали братья Гримм.
— Общественность удовлетворена, поэтому ты говоришь мне заткнуться и тоже быть довольной?
Он откинулся на спинку кресла.
— Иногда, Риццоли, ты настоящая заноза в заднице.
— Я часто слышу это в последнее время.
— Именно это и делает тебя хорошим следователем. Ты везде суешь свой нос и разнюхиваешь. Ты копаешь там, где никто больше не хочет. Я прочел твой отчет о трех детях. Семтекс в Нью-Гемпшире? Самолет, взорвавшийся в Мэриленде? Все это выглядит, как одно чертовски большое кладбище. — Он помолчал, постукивая пальцами по столу и рассматривая ее. — Поэтому продолжай. Делай свое дело.
Джейн не поверила своим ушам.
— Мое дело?
— Копай. Официально — дело Акерманов закрыто. Неофициально — у меня тоже есть сомнения. Но ты — единственная, кто об этом знает.
— Я могу подключить к этому Фроста? Он мог бы мне пригодиться.
— Я не могу выделить для этого никаких дополнительных ресурсов. Я даже не уверен, что вообще должен позволять тебе тратить на это время.
— Так почему же позволяете?
Маркетт наклонился вперед, посмотрев ей прямо в глаза.
— Слушай, мне хотелось бы закрыть это дело прямо сейчас и заявить о победе. Мне бы хотелось, чтобы наша статистика хорошо выглядела, конечно же, хотелось бы. Но, как и у тебя, у меня есть инстинкты. Иногда нам приходится игнорировать свое внутреннее чутье, а когда оказывается, что все это время мы были правы, то ругаем себя. Я не хочу, чтобы однажды меня ткнули лицом в то, что я прикрыл это дело слишком поспешно.
— Получается, мы прикрываем твою задницу.
— А ты что-то против этого имеешь? — отрезал он.
— Да ничего.
— Вот и отлично. — Он снова откинулся назад. — Так какой у тебя план?
Она немного поразмыслила над этим, прикинула, какой из оставшихся без ответа вопросов был самым важным. И решила, что вопрос номер один — что объединяло Уордов, Яблонски и Клоков, помимо характера смерти? Знали ли они друг друга?
Джейн ответила:
— Мне нужно отправиться в Мэриленд.
— Почему в Мэриленд?
— Отец Уилла Яблонски работал в центре Годдарда в НАСА. Так же, как и дядя Уилла, Брайан Темпл. Я хочу поговорить с их коллегами из НАСА. Возможно, они знают, почему упал этот самолет. И почему Брайан и его жена так поспешно забрали своего племянника из Мэриленда и перевезли его в Нью-Гемпшир.
— Где их дом взорвался.
Она кивнула.
— Все это начинает казаться очень крупным и очень плохим делом. Вот почему я хочу подключить к расследованию Фроста, чтобы он помог мне во всем разобраться.
Подумав, он кивнул.
— Хорошо, забирай Фроста. Даю тебе три дня.
— Принято. Спасибо.
Джейн встала.
— Риццоли?
— Да, сэр?
— Держи это в тайне. Не рассказывай никому в отделе, особенно Кроу. Общественность должна считать, что дело Акерманов закрыто.
— Ты знаешь старую поговорку — «для этого не надо быть ракетостроителем»[112]? — спросил Фрост, пока они ехали через университетский городок Центра космических полетов имени Годдарда. — Ну, теперь мы собираемся потусоваться с настоящими ракетостроителями! Это так здорово. В смысле, посмотри в окно и только представь себе средний уровень IQ парней, которые проходят мимо.
— И кем это делает нас, тупицами?
— Они знают всю эту математику, химию и физику. Я вот ни малейшего понятия не имею о том, как запустить ракету.
— Разве ты никогда не запускал игрушечную ракету при помощи уксуса и пищевой соды?
— А, точно. Именно так мы и попали на Луну.
Джейн въехала на парковку перед зданием научно-исследовательского центра, где они оба прицепили бейджики для посетителей НАСА, которые им выдали у въездных ворот.
— Подруга, надеюсь, мне разрешат его оставить, — сказал Фрост, поглаживая свой бейдж. — Это был бы такой крутой сувенир.
— Ты можешь немного поубавить свое восхищение перед умниками? Ты говоришь, как треккер[113], и, говоря начистоту, это сбивает с толку.
