Сергей Журавлев - Ниже – только вверх. Книга 5. Аннигиляция

Вот вчера Мао Фей отказался от всего своего имущества в мою пользу, а я не испытал никакого подъема… Наоборот, почувствовал себя опустошенным. А сегодня, после того, как Айкиди Окахим передал свои капиталы в мои руки, – наступило прозрение.

Я, Иннокентий Теркель, владею и управляю двумя третями мировой экономики! Ну и? Можно подумать, что я от этого стал моложе, здоровее, счастливее? Кем я стал? Диспетчером. Главным менеджером планеты Земля. Субъектом, в чьих руках сосредоточена вся экономика земного шара. Я сижу так высоко, что не только не вижу людей, живущих где-то там, внизу, я даже и не думаю о них. Зачем они мне с их примитивными потребностями и желаниями?! Просыпаются голодные и улыбаются солнцу! Ха! – Красивое лицо Теркеля на мгновение исказила саркастическая ухмылка, а когда она сошла с губ, стало очень печальным. – А что по утрам делаю я?.. Запихиваюсь на лету дорогой едой и погружаюсь в изучение последних финансовых сводок. Те маленькие человечки, живущие внизу, едут на работу, кто в машине, кто в метро, и слушают музыку. А я ничего не слышу и не вижу, кроме торгов на мировых биржах. Все человечки могут позволить себе уйти в отпуск, перепоручив свою работу кому-либо другому или попросту оставить ее на время… А я?! А я лошадь, тянущая воз в гору. Остановись на мгновенье, и груз потянет вниз. И если не придавит, придется все начинать сначала… Нет. Мне еще хуже. Лошадь, дойдя до перевала, может отдохнуть. А я просто издохну, дойдя до перевала. Да и о каком перевале может идти речь! Нет у меня остановок!!!

Даже если я поменяю тело, как сделал старик Флеминг, это не спасет меня от падения. Делегировав часть управленческих функций своей монополии нанятым управленцам и предавшись утехам, я рано или поздно потеряю все. Тому яркий пример – молодой Флеминг. Сейчас весь его бизнес всего лишь часть моей корпорации. Его первый топ-менеджер Ян Крапивницкий завалил компанию и слил мне всю информацию».

– Да, тяжела шапка Мономаха!!! Охо-хо! И где же выход!? – тяжело вздохнув, произнес Теркель, сел в кресло и уставился в быстро меняющиеся на мониторе сводки мировых финансовых операций. Вдруг огромный монитор погас и через мгновение стал демонстрировать сцены из фильма «Летучий голландец».

Иннокентий пробежал пальцами по клавиатуре, но все оставалось по-прежнему. Тогда он схватил трубку телефона внутренней связи. Но как только приложил ее к уху, из наушника полилась убаюкивающая мелодия…

При медитации мозг не работает и кормить его не обязательно

Феликс сидел за журнальным столиком напротив Иннокентия, когда тот, возвращаясь в сознание, встрепенулся и открыл глаза.

– Меня зовут Феликс, – заговорил Саенко. – Вы обо мне знаете буквально все. Я приношу свои извинения за вторжение в ваше сознание, но у нас не было другого выбора.

– Надо было попробовать созвониться. Мы бы договорились о встрече.

– Уверен, что да. Учитывая то, что, завладевая чужим имуществом, вы пользуетесь весьма цивилизованными методами, думаю, я бы даже остался жив. Весьма гуманно заставить кого-то ежедневно играть в гольф, разводить пчел в горах или содержать гостиницу в Карловых Варах. Ведь, усиливая свое влияние на массы или укрупняя бизнес, вы не взрывали конкурентов, а вместе с ними невинных граждан на многотысячных стадионах. Вы не сбивали самолеты с сотнями людей на борту, якобы ошибочным пуском ракет во время плановых армейских учений…

– Если вы и так знаете обо мне все, – Теркель запнулся и стал массировать виски, – просканировав мои мозги, то ради чего наш дальнейший разговор?

– Все очень просто. Я бизнесмен с миллиардным капиталом, вы владеете капиталом в сорок тысяч раз большим. Мы схожи в том, что, увеличивая свой капитал, никогда не опускались до физической ликвидации оппонентов или конкурентов. Посему мне интересен ваш взгляд на будущее.

– Именно об этом я думал перед вашим появлением. Собственно ради ответа на подобные вопросы я и рылся в ваших файлах. К сожалению, я знаю вас гораздо хуже, чем вы меня. Но основываясь на своих наблюдениях, я вам доверяю. Однако хотелось бы узнать вас получше, заглянув в вас, как вы заглянули в меня.

– Пожалуйста. Вот свежий скан моей памяти, – и Феликс протянул Иннокентию флэшку.

Как оказалось, родители Феликса, в отличие от родителей Теркеля, были обычными работягами. Отец попал в шахтострой Донецкого угольного бассейна из города Рогачева. В те далекие пятидесятые поднятие Донбасса было первоочередной задачей правительства, вот и гребли сюда молодежь под любым предлогом. Саенко-старший попал в милицию за драку на танцах. Следаки, натасканные вербовать халявных рекрутов, пригрозили парню тюрьмой и тут же предложили альтернативу – работу на шахте. Отец Феликса согласился и в двадцать четыре часа покинул родной город.

Мать Феликса родилась в селе Устиновка, что на Киевщине, и с детства насмотревшись, как односельчане гнут спину на полях и ферме, мечтала вырваться в город. Но деревенские жители 50-х XX века мало чем отличались от крепостных XVIII столетия. Они не могли свободно перемещаться по стране по одной причине – им не выдавали паспортов. Чтобы покинуть село, девушка согласилась поехать на коммунистическую стройку по комсомольской путевке. Она попала на донецкие земли, и ее обучили управлять грузовым лифтом. Вот так судьба и свела молодых людей в одном забое.

Феликс появился на свет в роддоме Луганска. Когда грудничку исполнилось семь месяцев, мать вышла на работу, а в два года он остался сиротой. Родители погибли в один день под завалами в шахте. Все, что помнил Феликс об отце, так это ответ на вопрос, откуда появляются дети: «Из кукурузного зернышка, которое я нашел в шахтной породе. Мама его съела и родила тебя, моего сына».

Воспитывали Феликса сестра отца да дед с бабкой. А когда тетка поехала на заработки в Москву, туда же по окончании школы приехал поступать в институт и Феликс…

К обеду Теркель прервал изучение биографии Саенко и по привычке переключился на обязательный контроль финансовых потоков. Раздав распоряжения управленцам, обратился к новому знакомому:

– Феликс Сергеевич, в некоторой мере я составил о вас представление. Теперь, имея возможность обратиться к первоисточнику информации, а не к электронной копии, я готов перейти к важному для нас разговору, суть которого заключена всего в двух словах: «Что делать?»

– Тогда давайте приступим к диалогу прямо сейчас.

– Нет проблем, я готов, – ответил Теркель. – Мне импонирует, что вы не ставите перед собой имперских задач. Ведь все мы Земли единой дети.

– Вы точно подметили. И ваши мысли мне по духу. А раз так, то, как говорится, «один ум хорошо, а два лучше». Но прежде чем углубиться в детали, обрисуйте вкратце ваше видение устройства мира.

– А видится оно мне маятником. Представьте себе, Феликс, длинную низку жемчуга, одним концом подвешенную на гвоздик. Оттянем нижнюю бусинку и отпустим. Маятник придет в движение. Нижняя жемчужина окажется самой подвижной и будет совершать самый длинный путь, но при этом никак не повлияет на гвоздик, к которому прикреплена вся нитка. Вывод: нижняя бусинка имеет много свободы и никакой власти. Вторая бусина имеет меньше свободы, но имеет власть над нижней. И так по всей цепочке. А главный в этой системе – гвоздь. Он держит всех! А что имеет взамен? Полное отсутствие свободы. Любая вольность точки подвеса приведет к обрыву маятника. Жемчужины рассыплются, и наступит хаос из пляшущих шариков. Перенеся это на общество, мы получим бунт, и как следствие, аннигиляцию общественного строя.

– Тогда давайте приступим к диалогу прямо сейчас.

– Нет проблем, я готов, – ответил Теркель.

Толпы людей, подстрекаемые разного рода авантюристами, уничтожат все, что попадет под руку и не будет согласовываться с их мнением. А когда вакханалия из-за урчания в животе поутихнет – общество выберет себе нового «гвоздя». Так было во все времена, чему свидетель история.

– Именно так и я считаю. В этом наше понимание спирали развития общества тождественно. – Феликс сдавливал свои руки, и по их движению было отчетливо видно, что внутренне он сильно возбужден.

– То, что в обществе равенства не было, нет и быть не может, известно всем. Но именно на этом спекулируют все рвущиеся к власти, обещая иллюзию – равенство. Тем самым грубо нарушают главную заповедь: не введи в искушение. Все, чего нам необходимо достичь, – это сделать общество справедливым. И это человеку под силу. – Теркель прикрыл глаза и вновь потер виски, как бы разогревая сознание.

– Иннокентий, а какие мысли на этот счет, – увлеченный силой собеседника, Феликс подталкивал его к главной цели разговора.

– В данный исторический момент сделать отношения в обществе более справедливыми за счет ограничения сосредоточения капитала в одних руках.