Сергей Журавлев - Ниже – только вверх. Книга 5. Аннигиляция

– Это понятно. Что я должен сделать?

– Главное, сделать себя невидимым, – загадочно произнес Феликс, положив руку на плечо Юры.

– Тогда это не ко мне, а к Аркадию Львовичу. Он у нас по коже, костям и мозгам специалист. Вот он пусть и делает людей прозрачными, как аквариумных сомиков, которых я видел в аэропорту Джакарты.

Все дружно рассмеялись, а Аркадий ответил парню:

– Это нам не поможет. Хотя прозрачность тела и позволила бы медицине видеть процессы в органах человека и выявлять отклонения и болезни на ранних стадиях. Мы, Юра, позвали тебя, чтобы ты создал нечто особое, программу «сканер-перехватчика» вхождений в сеть.

– Так это делает любой веб-сервер при обращении к нему. Или я чего-то не знаю? – Юра обвел глазами товарищей, не скрывая удивления.

– В том-то и дело, – вернулся к разговору Феликс, – по нашим сайтам шныряет некто, не оставляя следов. При вхождении на сервер он выдает наш смежный адрес, как свой, и входит. Затем шарит в них и получает не свойственную для адресата информацию. Именно поэтому мы и вычислили «шпиона». А было так. Заподозрив неладное, админ отключил несколько серверов, от которых приходили запросы. Серверы не работали, а запросы приходили, и отследить их пока не получилось.

– Ах, вот оно что! – воскликнул Юрий. – Это же «Летучий голландец»! Он нас видит, а мы только мираж. Такую программу и я делал при замыливании «аденов» у сетевых игроков, чистя без ведома их кошельки.

– Ты сможешь вычислить точку доступа? – не давая развивать воспоминания, спросил Феликс.

– Думаю, да. Но для этого мне понадобится как минимум десятка два серверов, к которым я имел бы доступ как админ.

– Эта задача решаема. Что еще? – добавил Саенко.

– Еще нужен мощный комп, пиво и пицца, – выпалил парень и заулыбался во весь рот.

– Тогда мы твой кабинет разместим в ресторане, где подают десять сортов пива и делают полсотни разновидностей пиццы.

Теперь смеялись все.

– А если серьезно, то твой кабинет находится напротив, его любезно предоставляет тебе моя жена.

– Юрий Дмитриевич, я готова исполнить все твои желания в любое время дня и ночи, – подтвердила слова мужа Наташа. – Так что можешь приступать хоть сейчас.

– Раз все так серьезно, я готов включиться в работу через час. А сейчас я бы принял душ, затем выпил стаканчик пива и съел чего. Ведите, Наталья, знакомьте с моим рабочим местом.

К удивлению своих товарищей, к вечеру Юра вычислил «Летучего голландца». Черпатель инфы находился в самом высоком небоскребе мира – «Kingdom Tower», выросшем в Джидде возле Красного моря.

Справедливость – это неизбежное равенство перед законом

Зак Кацман сидел на берегу моря и наблюдал, как набегающие волны подхватывали морские камушки и выносили их на покатый склон прибоя. Потом пенная вода откатывала, а разноцветная галька с шумом осыпалась вниз. Так повторялось каждые десять секунд, триста шестьдесят раз в час, триста шестьдесят пять дней в году, миллионы лет подряд.

«Память. Черт бы ее побрал, эту память! – стонал Зак. – Ну почему, как только я остаюсь один, накатывают воспоминания?»

Раньше в каждом камушке ему виделось лицо. Белый камушек – европеец, рыжий – азиат, в черных камнях он видел африканцев.

Зак зачерпнул горсть гальки.

– Красные, точно сердца людей, зеленовато-серые, как почки… Черт бы вас всех побрал! – заорал он, глядя в ладонь, и с силой швырнул камни в море. Они посыпались, словно пули, выпущенные из автомата. Дрожь охватила все тело.

Зак потянулся за бутылкой рому, отвинтил крышку и, не наливая в стакан, припал к горлышку. Оторвался от бутылки, лишь когда влил в себя не менее двухсот грамм. Хоровод мыслей, крутившийся в режиме слайд-шоу, завис на картинке: три мужика и проститутка.

«Да, да я и так знаю! Кастинг в Молдавии. И не надо мне каждый божий день напоминать об этом», – прокричал еврей по-узбекски.

Отдыхающие посмотрели на орущего мужика, но, ничего не поняв, вернулись к своим делам, а Зак вновь припал к горлышку бутылки. Пил медленно, цедя ароматный алкоголь сквозь зубы. Вскоре сосуд выскользнул из слабеющей руки. Остатки рома, залив лицо, шею и волосатую грудь, покинули стеклянный сосуд, а сознание – мозг Зака. Бутылка уткнулась горлышком в песок, Кацман грузно упал на шезлонг и отключился. Место картинок в голове заняла пульсирующая пустота…

Уютный дворик на краю улицы Генерала Сантана упирался прямо в пляж крохотного городка Мичес, что на юго-востоке Доминиканской республики. От самых ворот и до въезда в гараж он был вымощен крупной галькой, добытой прямо из океана, омывающего остров Гаити. Зона барбекю и дорожки были усыпаны более мелкими, разноцветными морскими камушками. Аккуратные кустики барбариса с листьями бордового цвета окаймляли весь участок по периметру, отделяя живой изгородью коттедж от его соседей. Хозяин, раскачиваясь из стороны в сторону, тащился на полусогнутых с пляжа, волоча по земле небольшую корзинку с полотенцем и пустой бутылкой из-под рома.

Между домом и гаражом, прикрытая от посторонних глаз, стояла душевая кабина. Именно туда и направил свое похмельное тело Зак. Под распылителем стояло пластиковое кресло, предусмотрительно установленное хозяином. Кацман открыл холодную воду, плюхнулся в кресло и подставил голое тело струям. Тупая боль в висках стала более чувствительной и пульсировала в такт сердцу. Постепенно она утихла, Зак поднялся и уверенно пошел к дому. Пошарив в холодильнике, достал пакеты с фаст-фудом и разогрел в микроволновке. Затем, уставившись в одну точку, стал запихивать в рот картофель, грызть куриные крылышки, обильно поливая все это кока-колой.

А в это время за ним уже второй день наблюдали двое.

– Похоже, нашего вмешательства не требуется. Суд общества запоздал. А вот суд Всевышнего подоспел вовремя, – заметила Марта.

– Да, ты права, через пару месяцев «крыша» у него съедет окончательно, и мы привезем нашему шефу «овощ». Его признают невменяемым и судить не станут.

– Давай для начала его просканируем, а потом решим, что с ним делать, – предложила Марта.

Зак метался по кровати, то натягивая простыню на голову, то сбрасывая с себя. Кошмары не покидали его ни днем, ни ночью. И вдруг кошмар отступил. Ему снилось золотое поле пшеницы, с голубыми как небо васильками и алыми, словно капли крови, маками.

В какой-то момент поле стало изгибаться, а край его подниматься в небо. Зак шел в гору, и идти было легко. Он практически не касался земли, а просто парил. Картина пшеничного поля сменилась альпийским лугом. Монотонно жужжа, пчелы перелетали от цветка к цветку. Бесшумно порхали мотыльки невероятных расцветок. На сочной траве, позванивая колокольчиками, паслось большое стадо золоторунных овец. Недалеко от отары, опираясь на посох, стоял седовласый старик в рубище до самых пят. Увидев Зака, пастух стал наблюдать за ним.

«Это кто? Неужели сам Бог?» – подумал Кацман, и от этой пронзительной и ошеломляющей мысли, словно от контузии, зазвенело в ушах. Как тогда в детстве, когда его стукнули доской по голове. Подкрались на цыпочках сзади и шар-р-ах что есть силы по темечку. Конечно, он изучал Тору, но в существование Бога не верил…

«А что, если и вправду Бог? Я поравняюсь с ним через каких-то пару метров! А если старик – Бог, может, мне с ним поговорить?.. А на каком языке? – Зак спрашивал и тут же сам себе отвечал: – Если он Бог, то понимает любой язык».

Каждый из нас в ответе за то, чтобы закон работал

– Какой сегодня день? – поинтересовался старик.

Небритый, обрюзгший от непробудного пьянства, в свои пятьдесят выглядевший лет на пятнадцать старше, Зак ответил:

– Я не слежу за календарем. Я потерялся.

– Так проще всего отгородиться от мира. Сегодня седьмой день, и ты не оставляешь мне выбора.

– Я вас не понимаю.

– Ох, люди, люди… Как всегда, – думаете одно, а озвучиваете другое.

– Кто вы?

– Я тот, кто сотворил Мир, и вынужден объявить тебе, что ты потерян для Мира.

– Сотворил Мир? Вы Бог? Я мертвый? – засыпал вопросами Зак. – Не может быть! Бог должен быть другим! Я читал Тору. Хочу доказательств!

Старик приставил ладонь ко лбу, прикрывая глаза от солнца:

– Каких доказательств? Что ты хочешь увидеть?

– А яви мне чудо, и я поверю!

– Чудо… А без чуда никак? – вопросом на вопрос продолжил диалог пастух.

– Никак!

– У тебя есть мать? Ты веришь, что она тебя родила? – допытывался старик.

– А как же не верить! Это же естественно, – удивился Кацман.

– А я не верю!

– То есть, как «не верю»? Это она меня родила! – воскликнул еврей.

– Мало ли что ты говоришь. А я все равно не верю! Вот яви мне чудо, и я поверю!

– Ха! – ухмыльнулся Зак. – Это разные вещи! Я не Бог и доказывать ничего не обязан!