Виталий Гладкий - Зверь по имени Кот
Все было обставлено, как в лучших домах Парижа. Шикарная квартира (о существовании которой, как поняла Ксана, не знал никто, даже самые близкие Колодину люди), камин, свечи, изысканные яства, дорогие выдержанные вина, большей частью французские… Ксана навскидку прикинула, что десяток бутылок из буфета банкира как раз стоили столько, сколько его жизнь. Уж в чем, в чем, а в винах Генрих Иванович научил ее разбираться не хуже, чем это делают настоящие сомелье.
Колодин ради Ксаны пренебрег собственной безопасностью и сбежал от личной охраны. Как он это сделал, Ксана не знала, но доехал Борис Львович к своей «конспиративной» квартире на такси. Ксана специально пришла по указанному адресу пораньше, чтобы тщательно разведать обстановку и безопасные пути срочного отступления (если оно понадобится), поэтому прибытие Колодина увидела воочию.
Ксана сидела в скверике напротив дома и разговаривала с болтливой дамочкой, которая вывела на прогулку таксу. Подлая псина, сильно смахивающая на большую крысу, наверное почуяла, что собеседница ее хозяйки не тот человек, за которого себя выдает, и поначалу хотела тяпнуть Ксану за ногу, а потом демонстративно помочилась на скамейку, едва не обрызгав ей туфли.
Типичный подход к сугубо личной проблеме закоренелого прагматика, привыкшего вращаться в мире цифр со многими нулями, среди процентов и дивидендов, подумала Ксана. Колодин должен был точно знать, что его вложения в семейный капитал хотя бы в ближайшей перспективе не сгорят синим пламенем. А дальше само по себе как-нибудь утрясется.
До чего же мужики наивные… Если женщина не захочет идти в семейной упряжке, то удержать ее не смогут никакие замки, никакие стены. В этом отношении некоторые особы женского пола страшнее вместе взятых цунами и землетрясений в девять баллов по шкале Рихтера. Уж как ухитрялись сберечь целомудрие своих жен средневековые рыцари, даже сконструировали запирающиеся на замок железные трусики (что может быть прочнее и надежнее?), а все равно в их отсутствие бродячие менестрели в замках не переводились…
Ксана была в ударе. И не потому, что выпила коллекционного вина примерно на пять тысяч евро. (Хотя такая перспектива выпадает не каждой девушке и не каждый день.) Ее возбуждала близость «клиента».
Вот он, немного помятый жизнью богатенький Буратино, бери его голыми руками и тащи на Поле дураков, чтобы он посадил там в землю свои пять золотых! Ксана торжествовала — все ее расчеты оказались потрясающе верными. И она играла Борисом Львовичем как кот пойманной мышью, не отпуская его дальше, чем на расстояние прыжка.
Их посиделки закончились в четвертом часу ночи вполне целомудренно, но с пылкими заверениями обеих сторон на продолжение столь многообещающего знакомства. Ксана уехала на такси одна, хотя совсем размякший Колодин и порывался ее проводить. Но ей не хотелось, чтобы водитель видел их вместе. У таксистов профессионально развита зрительная память, и Ксана боялась, что он может вспомнить на допросе, кого катал по городу среди ночи вместе с банкиром, а затем поспособствует ментам в составлении фоторобота «таинственной незнакомки».
Доза яда была рассчитана верно. Колодина хватил инфаркт на третий день после тайной встречи.
Расставаясь, Ксана попросила, чтобы он позвонил ей лишь в субботу, потому что все эти дни она будет сильно занята. Борис Львович встретил ее просьбу с тайным удовлетворением. Банкир, с его уже устоявшимися привычками холостяка, терпеть не мог отрываться на разные телячьи нежности во время работы, которая нередко длилась по двенадцать часов в сутки.
Возможно, Колодин и не сдержал слова, но это было неважно, так как Ксанин мобильник уже лежал на дне озера. Он был записан на одну старую бомжиху, которая понятия не имела, что ей принадлежит такая красивая и дорогая вещица.
Конечно, люди Колодина могут проверить не только ее биографию, но и телефоны. Но это вряд ли. Ведь Ксана показала банкиру, где живет и рассказала, в какой фирме и кем работает. То есть, по идее, раскрылась по полной. Но если они все-таки докопаются до трюка с мобилкой, то на сей счет у Ксаны была куча заблаговременно придуманных версий.
Понятное дело, имя Ксаны было занесено в память мобилки Колодина. И в случае каких-либо подозрений на предмет естественности смерти банкира телефонные номера подверглись бы проверке в первую очередь. Но дело в том, что и сам Борис Львович звонил в течение дня многим и ему звонили много раз. Так что в этом списке Ксана вполне могла быть двухсотой или трехсотой. Ищи иголку в стоге сена.
И вообще, при большом количестве врагов и недоброжелателей у Колодина (что вполне естественно: у кого из людей состоятельных нет врагов?), Ксану в убийстве банкира мог заподозрить разве что придурок или очень умный и проницательный человек. А так как среди ментов почти нет ни тех ни других — в основной своей массе правоохранители — обычные вменяемые люди — то и беспокоиться особо нечего.
Колодин, записывая ее координаты, ошибся. Дело в том, что номера мобилок Ксаны — той, которую она выбросила, и той, что у нее осталась, — отличались всего лишь одной цифрой: в первой стояла «5», а во второй «6». Так что, записывая ее номер, Колодин вполне мог перепутать пятерку с шестеркой…
Фил позвонил в самый неподходящий момент — когда Ксана все-таки встала, сварила кофе на электроплитке (чтобы не выходить на кухню) и переливала его из джезвы в чашку. Ее рука непроизвольно дрогнула, что выдавало большое нервное напряжение, и бурая жидкость пролилась на белоснежную накрахмаленную скатерть. Ксана грязно выругалась (вспомнив свое детдомовское детство; теперь она, играя роль прилично «упакованной» и хорошо воспитанной дамы, старалась сквернословить как можно меньше и не при людях) и схватила мобилку.
— Что тебе опять нужно?! — вызверилась она в микрофон.
— Вот те раз… — опешил Фил. — Ты что, с дерева упала?
— Да. В кусты, состоящие из придурков. Покоя от вас нету…
— Ну, девочка, что-то ты совсем захандрила… Пора выходить на работу.
— Видала я твою работу… в гробу в белых тапочках!
— Как ты права, милая! Именно в этом разрезе — в белых тапочках и с черными шнурочками. Но это, так сказать, в принципе. А вообще-то, я звоню потому, что один очень влиятельный и богатый человек хочет с тобой встретиться. Ты очень ему приглянулась. У тебя намечается отличная перспектива…
— Возьми этого «богатого и влиятельного» и запихни, знаешь куда?..
— Догадываюсь. Но это не тот случай. Больно уж просьба настоятельная. Не кочевряжься, девочка. Там такие люди… у-у-у! Между прочим, в этом случае мое дело сторона. Так что, сама понимаешь…
Конечно, поработать без Фила, забирающего себе львиную часть денег (как предполагала Ксана), было заманчиво. Но нарушался главный принцип работы ликвидатора — он не должен знать заказчика. Потому что потом за жизнь киллера нельзя будет дать и ломаного гроша. Обычно заказчики — люди весьма состоятельные, и им лишний компромат, да еще такой, совершенно не нужен.
Вот и получается потом, что правоохранительные органы годами ищут наемного убийцу и не находят. А что его искать, если он давно покоится на два метра ниже уровня земли. Найти другого киллера, менее профессионального, который не знает предыстории и жаждет избавиться от серьезного конкурента (да еще и с оплатой за это!), раз плюнуть.
— Понимаю. Но отказываюсь. Категорически. В любом варианте.
— Ты… ты что?! Ксана, не подводи меня… — В голосе Фила прозвучали одновременно и просьба, и угроза.
— Это ты не зли меня, — ответила Ксана. — Я тебе не шестерка. Понял, кретин?! Все, бывай, у меня кофе стынет. И вообще, я уезжаю в отпуск.
— Ну что же, коли так… — Фил вдруг стал зловеще спокойным. — Тогда покеда… Наше вам с кисточкой. Смотри не перегрейся на солнце.
И на этих словах Фила мобилка отключилась.
Ксана некоторое время с сомнением смотрела на миниатюрную вещицу, а затем с легким сердцем бросила мобильный телефон на диван и села пить кофе. После разговора с Филом на душе почему-то стало совсем муторно, но она старалась не поддаваться приступу мизантропии.
«Да пошли они все!..» — думала Ксана. И в какой-то момент решила, что ждать больше нечего, нужно срочно уезжать из города хоть куда-нибудь — пусть даже в круиз по северным морям. Теперь уже никто не скажет, что она сбежала. Пошлет в фирму заявление на отпуск (чтобы все выглядело как положено) — и привет, Россия. Первым же самолетом (не исключено, что дорогим чартерным рейсом) она улетит в ту страну, где не требуется виза.
От этой мысли ей сразу стало легче. И даже Фил перестал казаться ублюдком и полным ничтожеством. Что ж, он тоже зарабатывает, как умеет. Кто на что учился…
И все же где-то глубоко внутри копошился крохотный червячок. Он еще не вырос до больших размеров, но его присутствие уже ощущалось. Чтобы задавить гнусного червя в зародыше (вернее, утопить), Ксана налила себе полстакана коньяка и выпила одним махом. В голову ударила горячая хмельная волна и напрочь вымела все дурные мысли.
