Найди меня - Фрейзер Энн
— Ты не предупредил, что у нас гости.
Голос звучал хрипло — наверное, курильщик, хотя запаха она не учуяла. Должно быть, бросил. Не слишком гостеприимный прием укрепил ее в мысли, что первая реакция на приглашение была верной. Нечего ей здесь делать и не следует мешать жизнь с работой. Или это просто отговорки, а дело в другом? Аура этого места — уют, гостеприимное и безопасное тепло — ударила больнее, чем все остальное за последние дни. Она могла собраться и подготовиться к знакомым местам и запахам, к фотографиям жертв отца с мест преступлений и фото детских лет после ареста Бена. Это оказалось на удивление легко. Но такие моменты, как сейчас, когда должно было быть легко и просто, выбивали почву у нее из-под ног.
— Я только на минуту, — предупредила Рени мужчину, собираясь развернуться и выйти. — Сейчас вызову «Убер».
— Оставайтесь. — Дэниел поставил свою сумку с ноутбуком на стойку и бросил куртку на спинку стула.
— Это Рени Фишер, — сообщил он ворчуну.
Рени он сказал:
— А это мой отец, бывший частный детектив Бо Эллис.
ГЛАВА 32
Как выяснилось, Бо был гостеприимным ворчуном. Он уговорил Рени остаться, а Дэниел достал еще один прибор и бокал для вина и переложил часть салата из двух мисок в третью.
Пицца оказалась вовсе не такой плохой, как предсказывал Дэниел. Возможно, потому, что она питалась чем попало, и любая здоровая пища казалась уже деликатесом. Козий сыр и базилик, свежие томаты — это производило впечатление. И слава богу, разговор был совершенно нейтральным, хотя Бо, конечно, знал, кто она. Никаких упоминаний о ее отце или матери Дэниела. Как ни странно, после первоначальной паники она расслабилась и обнаружила, что чувствует себя здесь спокойно, и задумалась, было ли в ее жизни что-то похожее, хотя бы до ареста Бена Фишера? Разве не довлела над ними какая-то тень, когда она сидела за столом с родителями? Она старалась, чтобы ею были довольны, отец пытался всех развлекать, а матери было с ними скучно.
Когда они поели, Дэниел извинился.
— Посмотрю, не появилось ли чего нового в базе управления.
Она едва не забыла, что сегодня должны были прислать лабораторные результаты, подтверждающие, что тело в пустыне принадлежало его матери. Рени помогла Бо прибрать со стола.
— Пытаюсь приучить Дэниела правильно питаться, чтобы он не кончил, как я, — сказал он. — Детективы обычно едят что попало.
— Вы выглядите вполне здоровым.
— Теперь-то ничего, но у меня был инфаркт. Дэниел настоял, чтобы я переехал к нему. Упаковал меня и мои вещички и привез сюда. Он хороший человек. Странноватый, немного нервный. Я был довольно успешным частным детективом, а он однажды заявился ко мне и сказал, что ему нужна помощь, чтобы найти мать. Ему было одиннадцать.
— Смело.
— Верно. Я взял его под крыло, а потом усыновил. Это я-то, старый холостяк, который никогда не хотел детей. Самое правильное решение в моей жизни. С годами он немного успокоился, но все такой же упертый. Если вобьет что в голову, то это навсегда. Это не всегда бывает хорошо.
— Его мать?
— Да. Эта всепоглощающая страсть — найти ее. Я уверен, что поэтому и распался его брак. Он так и не смог переключиться.
Рени отчаянно искала доводы против того, что мать Дэниела убил ее отец. Все это становилось слишком реальным.
— Вы думаете, это был Убийца Внутренней Империи?
Несмотря на то что Бо знал, кто она, было гораздо легче говорить об отце в третьем лице, словно это некий миф, а не человек, которого она знала лично.
— Совершенно не уверен, в этом-то и беда. Дэниел так вцепился в дело вашего отца, что мог упустить более вероятных подозреваемых. Это я и имел в виду, когда сказал, что он слишком упертый.
Бо, видимо, не знал о последнем найденном теле. Но не ей рассказывать ему об этом.
— То есть он искал ее все эти годы? — спросила она.
— Ее исчезновение определило всю его жизнь. Из-за нее он стал детективом. Чтобы продолжать поиски.
Когда они навели порядок на кухне, Бо объявил, что ему пора укладываться.
— Не спать, — пояснил он. — Люблю смотреть что-нибудь успокаивающее по телевизору с комфортом.
— А что вы любите?
— Передачи про выпечку.
Как мило.
Бо ушел, и Рени засомневалась, что Дэниел вернется. Он долго не появлялся. Может, просто уснул. Вполне простительно после таких дней. Она уже собиралась вызвать «Убер», когда он появился в дверях кухни, мертвенно-бледный, со взмокшими волосами. Не говоря ни слова, он жестом позвал ее за собой.
В темном кабинете, куда из кухни вел короткий коридор, он указал ей на кресло перед столом и светящимся монитором. Она уселась, узнав логотип полицейского управления в углу экрана. Дэниел открыл последний отчет о вскрытии неопознанного трупа. Стоя рядом, облокотившись на спинку кресла, он указал на экран.
«Совпадение отпечатков».
Судя по всему, метод восстановления отпечатков Эванджелины сработал. В файле были несколько фотографий отпечатков пальцев, новые и старые. Внизу второй странице — фотография женщины и ее имя.
Потрясающий результат? Неизвестная оказалась не матерью Дэниела. Ее звали Ханна Берч.
— Я прогнал ее через базу данных пропавших. — Его голос звенел от напряжения. — Она исчезла через полгода после моей мамы. Примерно тот же район.
— Не понимаю. — Рени взглянула на него. — А как же платье? Ткань ведь совпала.
Несмотря на замешательство, она поняла, что ей дарована отсрочка. По крайней мере изданный момент ничто не связывало ее с тем, что случилось с его матерью.
— Не знаю, но совпадение отпечатков по двадцати точкам неоспоримо.
— Верно. — Ее мысли сменили направление. Почему жертву похоронили вместе с платьем его матери? Будь это готовая одежда, она могла бы убедить себя, что две женщины купили одинаковые платья. Но это была ручная работа. Так что другое платье либо сшито из той же ткани, что тоже возможно, либо это то самое платье.
— Может, они смогут извлечь ДНК из ткани, — сказала она. — Эванджелина говорила о новом методе моющего пылесоса.
— Я тоже об этом подумал. Но шансов на успех мало, и, честно говоря, я не уверен, что получу финансирование, но попытаюсь.
Она преисполнилась сочувствия к Дэниелу. Для него история так и не закончилась, по крайней мере пока.
— Мне очень жаль.
— Последние двадцать четыре часа я пытался принять смерть матери, хотя тут нет особой неожиданности. Я детектив и знаю, чем обычно кончаются такие дела. Видимо, позитив в том, что она все же может быть жива. — В его голосе не было убежденности. Рени тоже сомневалась, но кивнула в знак согласия.
— Бо ведь ничего не знает?
— Он знает о последнем теле, найденном в пустыне, но я еще не успел рассказать ему о платье, что, как оказалось, было к лучшему.
— Все же вам лучше поговорить с кем-нибудь об этом.
— Я говорю с вами.
Рени это польстило и в то же время смутило. Она сомневалась, что сможет кого-либо утешить.
— Мы знаем, что дети не всегда понимают все правильно, — тихо сказала она. — Моя реальность, реальность моего детства, по большей части была ложной. Мои воспоминания не верны. Но воспоминания взрослых тоже ненадежны. Как детективы, мы знаем, как сильно они меняются со временем. Эмоциональная память и логическая память. Но я до сих пор чувствую любовь, которую испытывала к отцу, к тому человеку, которым он на самом деле не был. И эта любовь реальна, сколько бы я ни отрицала ее.
Его мать исчезла так давно. Наверное, это будет трудно разыскать, но ей хотелось бы получить свидетельства о ней и показания соседей. Может быть, еще и финансовые документы. Может быть, она была в долгах? Выяснить, не менялось ли ее поведение.
— Ваша любовь к матери и ее любовь к вам вполне реальны, — сказала она. — Но когда взрослые смешивают свой опыт с невинными эмоциями детей, которым родители казались супергероями, все по-настоящему запутывается.
