Кристиан Мерк - Под маской молчания
— А-а, вечно я путаюсь с этими х… штуками, — проворчала Марианна, ища на пульте кнопку громкости.
Телевизор вдруг взревел:
— …гласно утверждениям саффолкской полиции, этот арест явился результатом длительного расследования преступной деятельности шайки производителей порнофильмов с участием более двадцати несовершеннолетних, вплоть до трехлетних детей.
Марианна поморщилась и выключила звук. На экране отец стукнулся головой, влезая в полицейскую машину. Виктор почувствовал, что взмок.
— Мы с вами, конечно, знаем, что это полная чушь, — пожала плечами Марианна. — Но полиция действительно обнаружила кучу кассет и дисков в спальне вашей матери. Компьютер, который вы подарили отцу к прошлому Рождеству, тоже забит детской порнографией. Разумеется, заготовлены и невинные детки, которые прольют горькие слезы перед полицейскими дамами.
Виктор окаменел.
— Полагаю, нам самое время переговорить.
Марианна взглянула на своего помощника. Тот вышел из комнаты, но тотчас вернулся и поставил на пол чемодан.
— Мы хотим, чтобы вы на нас поработали несколько недель. Не причиняя никому никакого вреда.
— А это? — Виктор кивнул на телевизор.
Марианна воздела руки:
— Ужасная ошибка! Тупые полицейские ошиблись домом. Извинения, компенсация, на которую ваши родители смогут купить десяток новых домов.
— А Стефано, разумеется, все еще ждет снаружи, надеется завершить свое благородное дело.
Марианна вздохнула:
— Его задача — охранять вас. Причинять вам вред не в наших интересах.
Ее новоанглийский акцент временами пропадал, уступая место интонациям континентальной глубинки. Хамелеон. Как и Арабелла.
— Вы не тронете Арабеллу.
Женщина озадаченно посмотрела на него, вздохнула и звякнула украшениями.
— Вы же знаете, что она никакая не Арабелла. И не Джо. И что она добросовестно прилагала усилия к вашему уничтожению. Можете мне поверить, что она долго торговалась, пытаясь спасти свою шкуру ценой вашей. Глупости какие… Да, и у нас бывают проколы с кадрами. Салли крайне неуклюжа. Эти в парке… слепые, что ли… А Арт… — Она безнадежно махнула рукой.
Виктор вытаращил на нее глаза. Он вспомнил розовую рубашку Арта и лицо Салли, плотно сжимавшей губы во время секса.
— Салли… и Арт — ваши люди?
— А чем еще вы можете объяснить такую популярность столь посредственной кафедральной крысы? Перестаньте отвлекаться на пустяки, давайте лучше поговорим о вашей работе.
— А Салли? Тоже продвинулась по служебной лестнице? Или уже зарыта где-нибудь в лесу?
— Давайте поговорим о будущем. — Марианна впервые отвела глаза, избегая взгляда Виктора, и он понял, что больше нигде и никогда не встретит Салли.
— Прежде всего Джо. Я должен быть уверен, что с ней ничего не случится.
Марианна раздраженно отодвинулась от стола и принялась рассматривать свои шикарные туфли, словно жалея их.
— Боже мой, вот уперся. Поймите, Джо теперь вне моей компетенции…
— Джо! Змея подколодная, садистка, сначала Джо! — заорал Виктор.
Оскорбленная Марианна приподнялась с места. Ее помощник напрягся и поедал начальство глазами, ожидая указания к действию. Но начальство тут же успокоилось и обиженно вздохнуло. Голос ее не изменился. Или таблетка помогла, или самодисциплина сказалась…
— Хо-ро-шо. Раз вы так настаиваете. Перейдем наконец к делу.
Она снова повела пультом, и на экране появился пожилой ковбой, поглаживающий морду лошади и улыбающийся в объектив. Фоном идиллической картинки служила бескрайняя степная равнина. Виктор без всякого удовольствия жевал принесенную ему пищу и щурился на экран.
— Вы уже знакомы, — улыбнулась Марианна.
Бертона Морсби Виктор узнал сразу. Вспомнил его историю, которую толково пересказал диктор. Вьетнамский ветеран, награды за храбрость, полковник, почти бригадный генерал, но внезапно все бросил, уволился, удалился в глушь, на свое ранчо. Вместо того чтобы считать гонорарные поступления или нежиться в уютном кресле какого-нибудь совета директоров, как большинство его коллег, вернул награды в Министерство обороны простой почтовой бандеролью. На парадах с халявной ветеранской выпивкой не появился ни разу.
Что-то, однако, происходило в уголке земли, именуемом Хила-бенд, на излучине мексиканской речушки Хила. Морсби скупил соседние участки и стал крупнейшим землевладельцем штата Аризона. Обладателем обширных угодий, на которых никогда ничего путного не произрастало. Социальной активности не проявлял, даже машину заправлял в ранние утренние часы, когда обычные люди отдыхали.
Нормальные люди жили нормальной жизнью. Военное начальство Морсби забыло его шокирующее предложение обучить вверенную ему бригаду вьетнамскому языку и передислоцировать из-за колючей проволоки базы на передовые холмы и в джунгли. Ему не дали тогда проверить свою гипотезу, быстренько убрав наверх с повышением. Но в Хила-бенд повадились наезжать какие-то чужаки. Чаще всего при добротных чемоданах и в чистых рубашках. Они щурились на солнце и интересовались, где тут такая Нидлзроуд.[27] Дорога к ранчо Морсби, уходившая вдаль от шоссе мимо пересохших арройо.[28]
Постепенно на восток просочились слухи о занятиях отставного полковника. Он отбирал по университетам и приглашал к себе заинтересовавших его исследователей. «Лос-Аламос наизнанку», — как он однажды выразился. Группа занималась пионерскими проектами в области экологии, питания, водоснабжения. Поговаривали о какой-то баснословной системе биологической очистки воды, которая вот-вот вызреет до стадии практического использования на благо тех людей, в которых когда-то стреляли солдаты его бригады.
Марианна нажала на кнопку, и экран погас.
Виктор без объяснений понял, что «Десятка» не могла оставить без внимания шалости подобного рода.
— Морсби уже ждет вас. Он в курсе ваших венецианских приключений. И вид у вас соответствующий.
Виктор молчал, подавленный абсурдностью ситуации. Вместо пыток, избиений и мучительной смерти, он сидит в новом зимнем коттедже и выслушивает строгую мать-наставницу.
— Всеми этими заправляете вы? Вы лично? — спросил он, чтобы хоть что-то сказать.
— Я руковожу вот этим, — указала она в окошко на бежевый микроавтобус.
Он подумал, что надо ее разозлить, заставить выйти из себя, чтобы получить шанс узнать чуть больше. Особенно о Джо, которая отдувается сейчас за грехи Арабеллы.
— Да уж, в Венеции вы здорово поруководили. Черт знает, что за чепуха, любительство сплошное. А с Морсби? Представляю, как вы там голосовали: убить нельзя помиловать. Или убить-скомпрометировать? Вы-то лично, разумеется, голосовали за убийство. Тоже мне, терроризм чековой книжки…
Глаза женщины сверкнули, и она отвесила Виктору пощечину, прежде чем он успел уловить движение ее руки. Рот ее побелел, губы сжались.
— Терроризм? Это вы террорист!
В ухе гудело, но Виктор обратил внимание не на звук, а на запах. Он провел пальцами по ударенному ею месту и поднес их к носу.
Лаванда. Виктор ухмыльнулся:
— Не забывайте мыть руки, мадам, перед тем как подписываете смертные приговоры. На бумаге следы оставляете. Лосьона для рук.
Марианна испепеляла его взглядом. Ее ассистент готов был сломать шею наглецу, но сигнала так и не дождался. Марианна решила поступить, как терпеливая учительница, которая применяет ласку там, где не помогла строгость.
— Вы не понимаете катастрофических последствий вашего самоуправства для геополитического баланса. Ваш мнимо прогрессивный рис отбросит цивилизацию назад, ударив как по бедным, так и по богатым. Как китайская бабочка из басни, взмах крылышек которой погубил весь урожай в Канзасе.
Она больно ткнула его пальцем в грудь:
— Вы — один мотылек, а Морсби вздумалось вывести целый рой.
— А вы, значит, страховая компания.
Она улыбнулась:
— Нет, мы больше. Мы патриоты планеты. Патриоты-глобалисты.
— Хотел бы я увидеть остальных патриотов.
— Не думаю, что это возможно… милый Виктор.
— Не называйте меня так.
— Вы с Морсби подружитесь, — заверила Марианна с той же улыбкой и принялась растирать колени. Не очень-то помогали таблетки.
Она кивнула своему сопровождающему, тот вынул из плейера кассету и открыл перед хозяйкой дверь. Там уже стояли наготове еще двое крепко сбитых типов. Во дворе светились хвостовые огни автомобилей. Виктор как будто прирос к середине комнаты.
— Отомрите, милый Виктор. Ваш чемодан готов, машина заправлена. Отдышитесь и готовьтесь на заре отправиться в путь. И вымойтесь как следует. От вас разит…
В дорожной сумке оказались его собственные вещи. Сумку собирали у него дома. Шампунь двух видов. Опыт. Семь веков преследований и воровства.
