Петра Хаммесфар - Ложь
Утро понедельника! Полвосьмого! Еще целых восемь часов до встречи с Надей на парковке. На завтрак Сюзанна съела бутерброд с сыром, на вкус отдававшим кровью. Обедать она не стала: кусок не лез в горло. Она боялась самой себя и своих мыслей. В начале второго она тщательно оделась и вышла из квартиры. Выходя из подъезда, увидела в окне Хеллера. Высунувшись из окна, он проорал какую-то скабрезность и плюнул в нее, но промахнулся. Сюзанна не обратила на него внимания, быстро пошла в направлении центра, мимо крытой парковки, заглянула в два бутика, в которые еще несколько недель назад не осмелилась бы войти. Потом отправилась дальше, к кафе у оперы.
Сюзанне вспомнились слова, сказанные Илоной Бластинг: «Несколько минут первого акта». Рядом со стереоустановкой лежало множество дисков, ясно указывавших на музыкальные пристрастия Нади. Сюзанне не верилось, что Михаэль разделял ее вкусы. «When а man loves a woman». Эта музыка до сих пор звучала у нее в ушах.
Ровно в четыре она была на условленном месте и в течение следующих пятнадцати минут пережила адские мучения, боясь, что Михаэль в разговоре обронил неосторожное замечание насчет той ночи и Надя сегодня не появится. И тут на покатом въезде появился белый «порше».
Надя, как обычно, была приветлива и предложила поехать за город. Во время поездки они почти не разговаривали. Фотография Михаэля по-прежнему была на приборной панели. Сюзанна не могла заставить себя отвести взгляд от фотографии и, лишь когда Надя припарковала «порше» на маленькой стоянке у лесной дороги, спросила, как прошла субботняя вечеринка у Йо и Лило.
– Мы не пошли, – сказала Надя, выключила мотор, взяла сумочку и вышла из машины. Захлопнув дверцу, она добавила: – У меня жутко разболелась голова.
Сюзанна непроизвольно вздрогнула. Надя с улыбкой наблюдала за ее реакцией. Эту улыбку нельзя было назвать дружелюбной.
– К сожалению, – растягивая слова, сказала Надя и закрыла на ключ «порше», – мне пришлось довольствоваться аспирином. Мой муж был все еще не в духе.
Впервые в разговоре с ней Надя назвала Михаэля своим мужем. Она явно на что-то намекала. Надя не торопясь пошла по узкой, обрамленной деревьями дорожке, не заботясь о том, следует за ней Сюзанна или нет. Через несколько секунд Сюзанне удалось стряхнуть с себя оцепенение, и она, спотыкаясь, последовала за Надей.
– Кстати, аспирин находится в комнате для переодевания, – продолжила Надя. – На случай, если тебе вдруг понадобится. При такой травме черепа у тебя часто бывают головные боли, верно? – И прежде чем Сюзанна смогла ответить, Надя сказала: – К сожалению, у меня не было времени записать важную для тебя информацию. Мы сделаем это сейчас устно. Что тебе сообщить в первую очередь?
– Н-не знаю, – запинаясь, ответила Сюзанна. – Тебе лучше знать.
Надя была уже на десять-двенадцать шагов впереди нее. Внезапно она обернулась. С леденящей кровь улыбкой она промолвила:
– Откуда я знаю, что тебя интересует? Мне кажется, я тебе сказала все, что нужно знать дублерше. Ты не должна была спорить с Михаэлем. И тебе следовало относиться к нему холодно, помнишь? А… – Надя на секунду остановилась и, направив на Сюзанну леденящий взгляд, закончила начатую фразу: – …относиться холодно – значит ничего не делать. Особенно того, для чего необходимы специальные или даже интимные знания. Но здесь тебе явно не нужны особые указания. Я бы никогда не подумала такого о женщине, которая три года живет без мужчины и так скромно держится. У тебя, похоже, природный талант. Он был просто поражен тем, с какой готовностью я отдалась ему, и, когда я пришла, надеялся на продолжение.
Сюзанна залилась краской. Надя, поджав губы, осведомилась:
– Неважно себя чувствуешь?
Сюзанна медленно покачала головой. В улыбке Нади промелькнул оттенок участия, но взгляд ее по-прежнему оставался злобным.
– Чего же тебе не хватает? Моего мужа?
– Мне очень жаль, – с трудом выговорила Сюзанна и поняла, какую чудовищную ошибку она допустила, не рассказав все сразу. Тогда ей, возможно, удалось бы каким-то образом оправдаться.
Надя продолжала улыбаться.
– Жа-а-аль? – осведомилась она протяжно. – Если тебе действительно было так жаль, он не смог бы быть в форме. Он не забыл спросить тебя, испытала ли ты оргазм? Я надеюсь, ты была снисходительна к нему после неудач в лаборатории и проблем с Кеммерлингом. Обычно он не такой эгоистичный.
– Мне действительно очень жаль. Я не хотела с ним спать. Но поскольку я забыла тампоны… Я подумала, что головная боль – неплохая отговорка, и…
– Ладно, – покровительственным тоном прервала ее Надя. – Это была моя ошибка. Я должна была тебе сказать, что у нас есть своего рода пароль. Я не подумала об этом. Но, насколько я помню, я успела тебе сказать, как много для меня значит мой брак.
Лицо Сюзанны еще пылало, но от ледяного взора Нади она, как ни странно, постепенно пришла в себя. Она осторожно кивнула:
– Да, и я спрашивала себя, почему ты вообще ему изменяешь. У тебя нет никакой причины для беспокойства. Твой муж ничего не заметил, поверь мне. Если бы я знала, что он так отреагирует на слова о головной боли, я бы отговорилась поносом.
Надя взглянула вверх.
– В пятницу ты уже догадалась о значении этих слов. Тогда ты могла бы просто сказать: «Трахни меня».
– У меня бы язык не повернулся сказать такое.
– Ах да, конечно! – издевательским тоном воскликнула Надя. – Я совсем забыла! Ты же у нас агнец божий и не употребляешь никаких неприличных выражений. Да и зачем, если у тебя есть другие методы? Ну вот, теперь ты знаешь, как работает пароль. Что планируешь делать в среду? Ради разнообразия займешься с ним сексом в постели? Не советую, в кровати он слишком консервативен. Попробуй лучше в бассейне, там он неподражаем.
– К сожалению, не получится, – сказала Сюзанна. – Я не умею плавать.
– Тем лучше, – прошипела Надя. – Утонуть во время любовной игры – какая прекрасная смерть, не правда ли?
Надя медленно подошла к ней. Они стояли лицом к лицу. В какой-то момент Сюзанне захотелось схватить ее руками за горло.
– На то, что произошло ночью, – процедила Надя, – я еще могу закрыть глаза. Тогда ты, не зная пароля, попала в неприятное положение, и в этом никто не виноват. Но в пятницу после обеда, моя дорогая, ты решительно зашла слишком далеко. Ты явно вошла во вкус, не так ли? Только не с моим мужем!
Теперь, когда Надя открыто выразила свою ярость и ситуация прояснилась, Сюзанна окончательно успокоилась.
– Или вообще ни с кем, – сказала она, – или только с твоим мужем. Твой друг не в моем вкусе. Тот, кто с телохранителем разъезжает по стране, не обязательно самый сильный.
Надя удивленно переспросила:
– С телохранителем?
– Тот парень в аэропорту, – пояснила Сюзанна. – Я приехала в четверг немного раньше и видела, как ты выходила из черного автомобиля. Что это за тип? Шофер или сторожевой пес? Скорее всего, последнее, потому что он должен был ждать снаружи, как лакей. Ночью он тоже сторожил вас? А может, был третьим в постели, чтобы поддержать хозяина? Нет, мне это не понравилось бы – тебя постоянно караулит какой-то слуга. Мне больше нравятся свидания тет-а-тет, и я рада, что у меня была более приятная ночь.
Надя уже успела взять себя в руки:
– Тогда можешь довольствоваться этим. Второго раза не будет.
– Я так не считаю, – возразила Сюзанна. – Мы останемся при нашем соглашении: каждые две недели я заменяю тебя и получаю за это тысячу евро. Это очень мало, если заметить, что ты лишила меня работы у «Берингер и компаньоны». Это сделала ты, я знаю. Я еще была там, когда позвонил Филипп Харденберг. Но я не хочу быть наглой и рассчитывать на доплату за интимные услуги. За удовольствие, полученное твоим мужем, ты не должна платить. В конце концов, я не проститутка. То, в чем Михаэль нуждается, он получит от меня даром. Я охотно сделаю это для него. Он не был эгоистом, он был просто великолепен. И пришел к выводу, что мои губы вкуснее и пахну я лучше.
Вообще-то она не хотела этого говорить. Но просто не смогла удержаться. Надя пристально смотрела на нее, в ее глазах сверкала ярость. Ровным тоном и без пауз Сюзанна продолжала:
– Если ты не согласна, я могу позвонить Михаэлю и договориться с ним о встрече. Дать ему послушать маленькую кассету, которую ты записала в моей квартире на диктофон. Я могу показать ему свой паспорт и твои письма ко мне. И не только это. Я могу сделать многое, чтобы убедить его в том, что существует точная копия его жены. И что относительно этой копии он не должен волноваться, если она порой позволит себе глоточек спиртного.
Говоря все это, Сюзанна чувствовала, что временами ее сердце замирает от страха, но в целом она ощущала себя уверенно, как и в тот момент, когда при втором нападении на банк она тащила к выходу господина Шрага. На несколько секунд Сюзанна ощутила себя хозяйкой положения. Затем Надя опять начала улыбаться. В этой улыбке не было ни злобы, ни презрения. Она была холодной и равнодушной и действовала на Сюзанну, как расплывающееся пятно крови на рубашке директора банковского филиала.
