Джина Майер - Невидимая угроза
Оказывается, Беккер проверил телефонные счета Филиппа, и выяснилось, что тот много раз говорил со своим братом в последние месяцы.
– Вы же утверждали, что познакомились с братом только во время недавнего визита в Дюссельдорф. Вы якобы даже не подозревали о его существовании.
– Так и есть, – опешил Филипп. – Естественно, я не звонил Морицу. Нет, один раз я с ним говорил. Звонил ему в прошлую среду из гостиницы. Но до этого мы не общались.
– Но, судя по детализации звонков, вы часто звонили по этому номеру. И разговоры были долгими. О чем вы говорили с братом?
– Я с ним не говорил, я же вам сказал. Зачем мне было с ним говорить?
– Например, чтобы спланировать похищение вашего отца.
– Что?! Да вы с ума сошли! Это абсурд!
– У вас есть брат, с которым вы якобы знакомы всего неделю. Тем не менее в мае вы перевели деньги на его счет. Пять тысяч евро. Перевод совершен со счета вашей фирмы.
– Чушь какая-то! – Филипп беспокойно метался по комнате. – Вы, должно быть, ошибаетесь. Я не переводил ему деньги!
– Деньги поступили на накопительный счет вашего брата семнадцатого мая.
– На его накопительный счет? Послушайте, я не знаю, что все это значит. Мне нужно все проверить.
Филипп записал дату и сумму перевода.
– Я свяжусь с банком. Я могу перезвонить вам через полчаса?
– Не сегодня. Мой рабочий день заканчивается. Позвоните мне завтра утром. Только не забудьте.
Филипп включил компьютер, чтобы проверить выписки со счетов, но не смог залогиниться на сайте банка. На экране высветилась надпись: «Три раза был неправильно введен PIN-код. Из соображений безопасности доступ заблокирован».
Дама из круглосуточной техподдержки тоже не смогла ему помочь.
– Подайте заявление в свободной форме, чтобы получить новый PIN-код. Мы предоставим вам доступ к счету в течение трех-пяти рабочих дней.
– Но мне нужно проверить выписки по счету сегодня!
– Вы что, их не распечатывали? – удивилась дама.
Фыркнув от злости, Филипп бросил трубку, проклиная интернет-банк, экономивший на филиалах и распечатке счетов и таким образом занижавший цены. Вот легковерные клиенты и попадали в подобные передряги.
Затем он позвонил в телефонную службу. Удивительно, но ему удалось получить детализацию звонков без особых проблем. Филипп просмотрел список телефонных номеров. Один номер мобильного – незнакомый – постоянно появлялся в списке. В последние полгода он постоянно звонил на этот номер.
Филипп все еще потрясенно смотрел на распечатку, когда в дверь позвонили. Он открыл, ожидая увидеть Беккера в сопровождении сотен спецназовцев с автоматами.
Но на пороге стояла Вивиан.
– Привет, Филипп! – Она чмокнула его в щеку. – Мы с тобой договаривались встретиться сегодня.
Девушка нарядилась в цветастое шелковое платье с глубоким вырезом. От нее пахло духами и вином.
– Я знаю.
– Не похоже, чтобы ты был готов к выходу. Разве ты не собирался идти с нами гулять? – Она недовольно взирала на его помятую рубашку.
– Прости. У меня тут возникла огромная проблема.
Вивиан поморщилась:
– Ну сколько можно, Филипп! Мне это уже начинает надоедать. Что стряслось на этот раз?
– Ты только представь себе, я…
Он осекся, качая головой. Нет, Вивиан была права. В последнее время они почти не виделись. Он не позволит Беккеру и каким-то беспочвенным обвинениям испортить ему вечер. Не позволит V сломать его жизнь.
– Не важно. Я умоюсь, надену чистую рубашку и присоединюсь к тебе через пять минут.
– Ура! – Вивиан просияла. – Я тогда спущусь на улицу. Джесси не нашла места, где можно припарковаться, и мы остановились прямо перед дверью. Как бы ее не оштрафовали.
– Джесси?
– Джесси и Андре присоединятся к нам. Я же тебе говорила. – Она смотрела на него с вызовом. Упрямо и немного нервно.
Может быть, она действительно ему говорила. Может быть, он просто забыл. «Только не устраивай скандал!» – подумал Филипп.
На лице Вивиан было написано то же самое. Филипп глубоко вздохнул.
– Сейчас спущусь к вам.
Девушка с облегчением послала ему воздушный поцелуй и вприпрыжку сбежала по лестнице.
Филипп отправился в ванную и умылся. Выпрямившись, он посмотрел на свое отражение в зеркале. Густые брови, темные глаза. «Ты на него больше всех похож», – сказала Юлия. Филипп был похож на отца, которого не знал и никогда не узнает. «Кто ты? – спросил он себя. – Чьих кровей?» «Не знаю», – пробормотал Филипп. Но V это знал. V все о нем знал, в этом Филипп был уверен. Какое-то время он просто стоял в ванной и смотрел на себя в зеркало. Пока не зазвонил телефон.
– Ты где? – прошипела Вивиан. – Мы же тебя ждем!
– Вивиан… Я с вами не пойду. Я не могу.
– Что?!
Филипп услышал, как она задохнулась от возмущения.
– Да что ж это творится! – прошептала Вивиан еще тише. – Ты не можешь так со мной поступить, Филипп.
Он представил себе, как она ходит по тротуару, прижав телефон к уху, а Джесси и Андре сидят в машине, подслушивая ее разговор.
– Прости, Вивиан. Но у меня сейчас очень трудный период в жизни…
– А как насчет моей жизни? Тебя вообще интересует, как у меня дела? У тебя больше нет для меня времени, ты терпеть не можешь моих друзей, так почему мы вообще до сих пор вместе?
– Слушай, прекрати!
– Да, теперь самое время прекратить все это, – прошипела Вивиан. – Если ты сейчас меня подставишь, если ты так поступишь со мной, то между нами все кончено. Навсегда.
И оба замолчали. Вивиан сказала все, что хотела, а Филиппу просто не приходило в голову, что он может возразить на это.
– Ну ладно. – И Вивиан повесила трубку.
Вытирая лицо, Филипп вдруг почувствовал огромное облегчение. Свободу. И сам испугался этого ощущения. Неужели его отношениям с Вивиан пришел конец? Вот так просто и быстро, так безболезненно? И, может быть, его отец чувствовал себя точно так же, разрывая отношения с матерью Филиппа… Сколько же черт отца передалось ему? Сначала Жасмин, теперь Вивиан. Филипп, пожиратель девичьих сердец, холодный, не способный к отношениям…
Он подошел к холодильнику и взял себе пива. Филипп вдруг затосковал по матери – ни при ее жизни, ни после смерти он никогда не скучал по ней. А сейчас чувства скорби и тоски вдруг вспыхнули в нем с такой силой, что он разрыдался. Так и стоял с бутылкой пива в руке посреди кухни и плакал, потому что его мать умерла.
А потом зазвонил телефон. Филипп отставил пиво, вытер лицо кухонным полотенцем и кашлянул.
– Филипп Пройсс.
– Это Мориц. Тебе Беккер звонил?
– Он утверждает, что мы с тобой часто говорили по телефону.
– Я знаю. Меня он тоже спрашивал, о чем мы говорили.
– Я проверил детализацию звонков, там есть твой номер. Понятия не имею, откуда он там взялся.
– Почему ты раньше не обращал на это внимания?
– У меня безлимитный тариф, я никогда не проверяю звонки.
– У кого есть доступ к твоему мобильному?
– У многих.
У Вивиан. Госпожи Клопп. Марселя. Но ни у кого из них не было причин звонить Морицу.
– И ты не заметил, что перевел мне пять тысяч евро?
– А это правда?
– Деньги поступили на мой накопительный счет. Но я им не пользуюсь, поэтому я ничего не знал об этом.
– Кто же это сделал? Я не могу посмотреть выписки со счетов, мой доступ к интернет-банкингу заблокирован.
– Что же это творится? – недоуменно спросил Мориц.
Филипп услышал чей-то голос на заднем плане.
– София спрашивает, говорил ли ты с Эллой.
– Говорил.
Филипп вкратце пересказал ему беседу с женщиной.
– Значит, Аннетт Зоннабенд, – хмыкнул Мориц. – Надо ее найти.
– Мне рассказать о ней Беккеру, когда я позвоню ему завтра?
– Нет, не надо, – посоветовал Мориц. – Я ему не доверяю. Он почему-то подозревает только нас. Вначале нужно самим с ней поговорить. Кстати, я купил одноразовый телефон. Тебе тоже стоит. Мне кажется, вскоре они начнут прослушивать наши разговоры.
– Мне нечего скрывать, – заявил Филипп.
– Как скажешь.
И вдруг Филиппу почудилось, будто он слышит в трубке чье-то дыхание. Что за глупости!
– У меня где-то валяется старый мобильный с карточкой. Я пришлю тебе номер, как только его заряжу.
Я стану специалистом по обслуживанию зданий. Так это теперь называется. Раньше говорили просто «электрик». Как нынче говорят «Она офис-менеджер», а не «Она секретарша». Когда я рассказываю это моему старику, левый уголок его рта ползет вверх. Он ожидал от меня большего. Что я стану врачом, юристом, программистом. Но не человеком рабочей профессии. Сын, который меняет в доме лампочки. «Я не твой сын, – думаю я. – У нас с тобой нет ничего общего». Но я не произношу это вслух, только думаю. «Все зависит от того, насколько часто ребенка бьют по голове, – рассуждаю я. – Если часто, то он особенно умным не вырастет». Уголок его рта снова опускается. Он хрипит. Стонет. Хочет что-то сказать. Но с его губ слетают только капельки слюны. Наверное, он хочет сказать мне, чтобы я убирался.
