Эндрю Гросс - Часы тьмы
— Я не хотел причинять тебе новую боль, не разобравшись, что к чему.
Она кивнула. Разжала пальцы в его руке.
— Он бы никого не убил, Тай. И если я кажусь тебе полной дурой, упорствуя в этом, мне без разницы. Я его знаю. Я прожила с ним чуть ли не двадцать лет. Он отец моих детей. Я знаю.
— И что ты собираешься делать?
Карен осторожно распахнула халат Тая. Он напрягся. Она провела пальцами по его груди. Потянулась к тюбику мази, который принесла.
— Хочу взглянуть на твою рану.
— Нет. — Он перехватил ее руку. — Ты знаешь, о чем я.
— Я хочу, чтобы он сам сказал мне, что он сделал, почему ушел от нас после чуть ли не двадцати лет семейной жизни. Я хочу его найти, Тай. Найти Чарльза. И пока ты был в Нью-Джерси, я наткнулась на кое-что еще. Думаю, я знаю, как это сделать.
ГЛАВА 56
Карен говорила об автомобиле Чарли.
Она уже дважды просмотрела все его веши, как и просил Тай, но, пока он находился в Нью-Джерси, решила заняться этим еще раз. Чтобы чем-то отвлечь себя и не волноваться.
Вот и взялась за старые счета и квитанции, которые хранились в стенном шкафу, за бумаги на столе. Вновь просмотрела и сайты, на которые он заходил перед тем, как «умер».
Напрасный труд, говорила она себе. Наверное, все закончится, как и в прошлые разы.
Но теперь ей улыбнулась удача. В одном из ящиков стола, под какими-то юридическими документами, она обнаружила тоненькую прозрачную папку, которую раньше не заметила.
В папке лежал конверт, адресованный Чарли. Такие обычно присылали с большим букетом или корзиной цветов. Карен открыла клапан, достала прямоугольник бумаги с двумя фразами, написанными незнакомым ей почерком.
У нее округлились глаза.
Скорбим о собачке, Чарльз. Твои дети могут быть следующими…
«Скорбим о собачке». Карен почувствовала, как затряслись ее руки. Автор записки имел в виду Сашу. И этот вопрос о детях.
Их детях…
Внезапно Карен почувствовала, как у нее сжало грудь. Что же это за люди?
И потом в той же папке она нашла поздравительные открытки, которые они посылали от всей семьи, до смерти Чарли. Все четверо сидят на деревянном заборе около их коттеджа в Вермонте. Счастливое время.
Она раскрыла одну.
Чуть не отбросила ее.
Лица детей, Саманты и Александра, вырезали.
Карен закрыла лицо руками, ощутила, как горят щеки.
— Что тут происходит, Чарли? — Она вновь посмотрела на открытку. — Во что ты нас втянул? Что ты с нами сделал, Чарли?
Ей вспомнилось происшествие с Самантой на автомобильной стоянке, сердце учащенно забилось. Она встала из-за стола. Ей хотелось что-нибудь разбить. Она провела рукой по лицу. Оглядела кабинет.
Его кабинет…
— Говори со мной, Чарли! Говори со мной, мерзавец!
И тут ее взгляд упал на стопку журналов, которая лежала на книжной полке. Аккуратная такая стопка, выделяющаяся среди царящего в кабинете беспорядка. Все номера, один за другим. Маленькая коллекция, которую Чарли начал собирать восемью годами раньше, когда только приобрел свою любимую игрушку.
«Мустанг уорлд».
Она подошла к стопке журналов. Сняла два верхних, и тут ее осенило.
Вот же оно! Эта любовь уйти не могла. Под какой бы фамилией он сейчас ни жил и где бы ни жил. Чем бы ни занимался.
Этот идиотский автомобиль. «Крошка Чарли». В свободное время он только и читал об этой модели, сверял цены, обсуждал в Интернете с другими фанатами. Они всегда подшучивали над этим его увлечением. Любовница, с которой Карен приходилось мириться. Она называла «Крошку Чарли» Камиллой, кивая на английских Камиллу и Чарльза.[23] «Лучше Камиллы, — всегда говорил Чарли. — И красивее».
«Мустанг уорлд».
Он постоянно выставлял свой автомобиль на продажу, но не продавал его. Летом участвовал в автопробегах. Постоянно заходил на сайты поклонников «мустангов». Найденная открытка и записка пугали ее. Она не знала, что сделал Чарли.
— Но это верный путь, — уверенно заявила Карен, обрабатывая раны Хоука.
Сунула руку в сумку, положила один из номеров журнала на стол. «Мустанг уорлд».
— Вот так мы его и найдем, Тай. Через «Крошку Чарли».
ГЛАВА 57
В Полис-Плаза располагались административные департаменты Управления полиции Нью-Йорка и Объединенная межведомственная группа специального назначения, которая занималась вопросами безопасности города.
Хоук ждал во дворе здания, смотрел на Франкфурт-стрит, ведущую к Бруклинскому мосту. В этот теплый майский день и на улице, и на мосту было много пешеходов и велосипедистов. Сотрудники офисов, в рубашках с короткими рукавами и легких платьях, использовали перерыв на ленч для прогулки. Несколькими годами раньше Хоук работал в этом здании, но потом не бывал здесь ни разу.
Лысеющий, хрупкого телосложения мужчина в синей полицейской форме помахал рукой кому-то из сослуживцев и направился к Хоуку. На груди блестел идентификационный жетон.
— Лучшие люди Нью-Йорка! — Мужчина подмигнул, встав перед Хоуком. Сел рядом, стукнул кулаком о кулак Хоука.
— Привет копам! — улыбнулся в ответ Хоук.
Лейтенант Джо Велко в свое время возглавлял детективов 105-го полицейского участка и одновременно защитил диссертацию по компьютерной криминалистике в Нью-Йоркском университете. Долгие годы они с Хоуком играли в хоккейной команде управления: Хоук — в защите, Велко — в нападении. Джо научился этой игре на улицах Элмхерста, в Куинсе. Жена Джо, Мэрилин, работала в «Кантор Фицджеральд» и погибла 11 сентября. Тогда Хоук организовал благотворительный хоккейный матч для детей Джо. Теперь капитан Велко возглавлял один из наиболее важных департаментов Управления полиции Нью-Йорка.
«Сторожевой пес» — так называлась программа, поддерживаемая девятью суперкомпьютерами. Находились они в подземном командном пункте в Бруклине, на другом берегу реки. «Сторожевой пес» осуществлял мониторинг миллиардов байтов информации, циркулирующей в Интернете, с целью выявления случайных связей, способствующих обеспечению безопасности. Просматривались блоги, электронные письма, сайты, страницы социальных сетей вроде «Май спейс», весь интернетовский трафик. Программа отыскивала необычные взаимосвязи между именами, датами, намеченными заранее публичными событиями, даже повторяющимися фразами, и передавала свои находки в командный центр, где аналитики решали, что можно отбросить, а на что обратить внимание и взять в разработку. Пару лет назад с помощью «Сторожевого пса» удалось раскрыть подготовку подрыва «Ситигруп» группой антиглобалистов. Программа связала повторяющуюся вроде бы невинную фразу «продление срока действия водительского удостоверения нашего шофера» с датой, 24 июня, когда «Сентр» намеревался посетить глава Всемирного банка. А уж дальше службы безопасности выявили человека в компании, обслуживающей намеченный банкет, который и должен был пронести в зал бомбу.
— Так чем я обязан твоему визиту? — спросил Велко. — Я знаю, это место не относится к твоим любимым.
— Хочу попросить тебя об одолжении, Джо.
Опытный коп, Велко заметил, как напряжено лицо Хоука, а потому ничего говорить не стал, дожидаясь продолжения.
— Я пытаюсь найти одного человека, — пояснил Хоук, вытаскивая из внутреннего кармана пиджака спортивного покроя плотный конверт. — Я понятия не имею, где он. Или под каким сейчас живет именем. Скорее всего он находится за пределами этой страны. — Он положил конверт на колени Велко.
— Я и не сомневался, что задачу ты мне предложишь сложную, — рассмеялся Велко, раскрывая конверт.
Достал фотографию Чарльза Фрайдмана с паспорта и листок с ключевыми фразами, которыми снабдила его Карен. «1966, Эмберглоу Мустанг, обивка салона из кожи пони, Гринвич, Коннектикут». Город Рэгторс, штат Флорида, где Чарли купил этот автомобиль. «Гринвич конкур ралли», в котором он иногда участвовал. И наконец, несколько любимых выражений Чарли: «Туши свет», «Это хоумран,[24] детка».
— Ты, похоже, думаешь, что я у тебя в долгу, раз уж ты сшиб с ног нескольких пожарников, которые пытались размазать меня по борту.
— Больше, чем нескольких, Джо.
— «Мустанг» шестьдесят шестого года, обивка салона из кожи пони… Почему бы тебе не поискать на интернет-аукционах, Тай? — полюбопытствовал Велко.
— Могу, но так интереснее. Послушай, этот парень может быть на Карибах, в Центральной Америке. И вот что еще, Джо… это может всплыть в твоем поиске, поэтому скажу тебе прямо сейчас… человек, которого я ищу, вроде бы погиб… при взрывах на Центральном вокзале.
— Как это — вроде бы погиб? Погиб понарошку?
— Не заставляй меня сообщать подробности. Я просто пытаюсь найти его по просьбе друга.
